Марго нахмурилась.
– В смысле, ты договорился? Что значит, «просто раскроют текстом»? Там половину запасов обесценивать надо, и списать с баланса. Одного текста мало.
Игорь, конечно, знал, что она принципиальная, но надеялся, что после вчерашнего ее позиция станет чуточку помягче. Они не очень выспались, зато отлично позавтракали, мирно добрались до офиса, болтая о каких-то приятных вещах, и вот теперь, в его кабинете, эта пушистая кисонька выпускает коготки. К чему этот юношеский максимализм, неужели нельзя просто пойти на компромисс?
– С какой стати обесценивать, скажи на милость? Унитазы свеженькие, им даже года нет. Уникальные устройства, качественные, современные. Ни физического, ни технического устаревания не наблюдается. А тебе лишь бы с баланса вон. Какие твои аргументы? – спросил он.
– Такие аргументы, что за полгода ничего не продано. И у нас нет доказательств, что запасы не обесценились, – пробормотала Марго.
– Но и доказательств того, что обесценились – тоже нет, – перебил Игорь.
– Правильно. Когда нет доказательств, мы должны – что? Сделать в заключении оговорку. Ну, знаешь, «мы не можем подтвердить оценку запасов, потому что не получили достаточных аудиторских доказательств», – съязвила Марго.
– Оговорок не будет. А доказательство тебе предоставили – их письменное заверение о будущих продажах.
– Ты шутишь? После истории с мошенничеством?
Игорь выдохнул и откинулся на спинку кресла. Хорошо рассуждать об оговорках, когда над тобой не висит дамоклов меч.
– Марго, послушай, – сказал он мягко, – помоги мне, пожалуйста. Понимаешь, мне нужно расстаться с «Тойре» по-хорошему. Иначе у практики могут начаться проблемы. Это и тебя тоже касается, и Эдика, и Гали. И меня. Я же с клиентом нормально договорился. Вся информация для принятия решений в отчетности будет, поэтому, не вижу никакой проблемы в чистом заключении. Мы не будем развивать тему с фиктивными продажами, наоборот, мы ее замнем. И на этом все. Я тебя попрошу убрать всю информацию об этом инциденте из наших файлов. Ты поняла?
Лицо у Марго вытянулось, но она не стала спорить, просто вышла. Бедняжка, растерялась и обиделась. Ладно, он придумает, как загладить вину. Игорь потянулся, посмотрел в окно. Серые здания, такое же серое, мокрое небо, дождь печатает по лужам что-то заунывное, прохожие прикрываются зонтами. Так себе картина. Надо переключаться и настраиваться на переговоры с «PSEMA», это сейчас важнее «Тойре».
– Эй, детка, долго спишь, – отреагировал Нахов на запоздалое появление Марго на рабочем месте. – Ого! Не ночевала дома? Интере-есно.
– С чего ты взял? – изображая удивление, спросила она.
– Проще простого: на улице дубак, а ты во вчерашнем секси-платье – это раз. Волосы не уложены – это два. И, о боже, темные круги под глазами – это три. Возникает вопрос: кто счастливчик?
– Отстань. Отмечала день рождения подруги, выпили, засиделись. Вот и все, – соврала Марго.
– Детка, у тебя не отеки, а темные круги под глазами. Не пытайся обмануть профессионала.
Марго фыркнула, и решила срочно сменить тему.
– Посмотрим, что профессионал скажет про про наш сантехнический проект. Концепция, знаешь ли, поменялась. Теперь группа «Тойре» – чистейшая, как слеза. Никаких фиктивных продаж и мошенничества. Умные унитазы прекрасны, скоро начнут продаваться. Про это будет текстом, и хорошее заключение в придачу. Так что давай, соответствуй.
– Вот это уже не секси. С чего это мы такие лояльные, вдруг?!
Марго пожала плечами. Ей и самой хотелось бы знать, да никто не объяснил.
– А все потому, что независимости нет! – изрек Нахов.
Эта его идея о том, что аудиторам не хватает независимости, очень ее раздражала. И сейчас он явно собирался сесть на любимого конька. Ладно, пускай. Лишь бы отвлекся от обсуждения ее личной жизни. Марго пренебрежительно махнула рукой, провоцируя его на спор.
– Не пытайся отмахнуться от глобальной проблемы, – сказал Нахов, развалившись в кресле и глядя на нее, как профессор, объясняющий глупой студентке прописные истины. – Ты прекрасно знаешь, что аудиторское заключение имеет ценность лишь в одном случае – если его дает независимый аудитор. А на деле независимость наша – не что иное как симулякр.
– Что это? – удивилась Марго.
– Это копия, не имеющая оригинала в действительности. Пойми, настоящей независимости от клиента никогда не существовало. Однако же, понятие есть, и более того, весь институт аудита на нем держится. А главное свойство симулякра – это способность маскировать отсутствие настоящей реальности…
– Какие еще симулякры?! – перебила Марго. – Независимость – это самое главное в аудите. Будь аудитор зависим от клиента – кто бы поверил его мнению? Поэтому и существуют правила независимости, и мы обязаны их придерживаться.
– Фуфло твои правила. Что там написано? Что надо не только быть, но и казаться независимым! Как цинично. Если клиент платит, как же аудитору быть независимым?! Он только и может, что «казаться». А на самом деле зависимый презависимый. Получается, главное «казаться», раз уж «быть» не можем. Отсюда вывод: все вранье. И заметь, оно идет от тех, кто придумал так устроить аудит, а он одинаково устроен во всем мире. Значит, весь мир врет. Весь мир нагло врет, что аудитор независимый, и заставляет пользователей отчетности верить в наше мнение, насквозь продажное. А пользователи, в конечном итоге – простые люди.
– Ой, ну все. Пошла теория мирового заговора. Успокойся, никто не врет. Я не вру, и ты не врешь. Просто в данном случае нас просят немножко пойти на компромисс. Так что заткнись, и работай.
Эдик пристально взглянул на нее, собрался сказать что-то едкое, но передумал. Пропел «Казаться или бы-ыть» на мотив песенки из мультика про Алладина, и углубился в работу.
Они вычистили рабочие документы[10], и сделали все, что смогли, в подтверждение аудиторского заключения без оговорок. Нахов больше не докапывался, ни до независимости, ни до того, с кем она вчера провела ночь.
Они с Игорем решили, что афишировать отношения ни к чему. Им обоим будет гораздо удобнее, чтобы никто ничего не знал. Утром все было так просто и очевидно, не то, что сейчас. Марго совсем не понравилась история с «Тойре». Как запросто Игорь приказал ей закрыть глаза на проблему. Интересно, как она поступила бы, если бы между ними ничего не было?
Она покачалась на стуле, зашла в Интернет посмотреть погоду, и, в конце концов, решила, что в любом случае подчинилась бы Костомарову. Кому охота портить отношения с начальством? И все-таки ей было неприятно. Во-первых, она руководитель проверки, а ее мнение в итоге не учли. Во-вторых, получается, она покрывает Игоря, а он даже не соизволил толком объяснить, с чего это они решили нарушить аудиторские стандарты. И вообще, он ее подставляет. Что, если проект попадет под холодный контроль или еще какую-нибудь проверку? Они, конечно, постарались прикрыться, но в ситуации, когда кроме заверений руководства ничего нет – особо не прикроешься. И в-третьих, Игорь теперь считает себя вправе давать такого рода распоряжения, и ожидает безусловного их принятия. Вот это напрасно. Секс еще не повод… распоряжаться ее мнением.
Когда занят, время летит быстро. Не успеешь глазом моргнуть – уже обед. Неужели время вправду устроено нелинейно, да еще течет по-разному для каждого, но при этом одинаково для всех? Вот, например, Лиза Галушкина, профассистент Багрова, бездельничает сегодня, уже три раза звонила по пустякам. Для нее время тянется медленно, а для Марго пролетело со свистом. И, однако же, два часа дня настало для них одновременно. Странно, да и только.
– Лиза позвала обедать, – сказала Марго Эдику, во всю лупившему по клавиатуре.
Он, когда увлечен, долбит по клавишам фортиссимо – вкладывает душу.
– Эта скользкая рыбина, насквозь фальшивая? Ни за что, – ответил он.
Марго усмехнулась. Нахов, как всегда, точно подметил. Что-то неуловимо – рыбье действительно присутствовало в Лизе. Может быть, так казалось из-за широко посаженных глаз слегка навыкате, и длинного носа, напоминающего плавник? Но вот со «скользкой» и «фальшивой» он погорячился. Марго казалось, Лиза неуютно чувствует себя с аудиторами, потому что одни считают ее работу незначительной и задирают нос, а другие почему-то решили, что она спит с Багровым, и относятся с легким презрением. Поэтому, кстати, Марго и не хотела афишировать свои отношения с Игорем – начнут относиться к ней так же, как тогда работать?
– Хорошая девушка, приятная и симпатичная, между прочим. Блондинка, – вступилась Марго. – Галя тоже идет. Хорош капризничать, давай с нами.
– Приятного аппетита, – пожелал непреклонный Эдик.
Ну и зря, Лиза очень милая. Говорит тонким, мягким и тихим голосом, всегда всем и за все благодарна, «спасибо-пожалуйста» с языка не сходит, такая вежливая и улыбчивая. Немножко как будто заискивает, но нет, это просто манера речи такая. Пригласила в какой-то новый ресторанчик с недорогими и вкусными бизнес-ланчами. Чтобы не идти по дождю, предложила подъехать на ее машине – ну добрая же девушка, заботливая.
Во время обеда разговор, как бы невзначай, зашел о работе.
– Маргариточка, а ты же только из командировки, да? Что у вас там стряслось? – спросила Лиза, испуганно хлопая ресницами.
– Откуда ты знаешь? – удивленно спросила Марго.
– Я же сижу рядом с Ирочкой. Она говорила, ты запрашивала срочный доступ в СПАРК.
Галя тут же пустилась живописать их приключения на проверке, не реагируя на Марго, которая пихала ее ногой под столом. Лиза слушала с открытым ртом и выпученными глазами.
– Галя, хватит. Про такое не рассказывают, – прервала стажерку Марго, и выразительно на нее посмотрела. Вот же безмозглая болтушка, находка для шпиона. – Лучше расскажи Лизе про японские модели унитазов…
Игорь вышел из офиса корпорации «PSEMA» в растрепанных чувствах. С одной стороны, отказаться от этого клиента он не мог. Багров ясно дал понять, что прибыль нужна любой ценой, а тут как раз очень выгодный проект. С другой стороны, клиент собирался грубо нарушить стандарты отчетности, и, не стесняясь, просил Игоря найти обоснование своим действиям. В другой ситуации Игорь бы послал такого подальше, но не сейчас.
Кому же поручить это задание? Хорошо бы кому-то, кто прикроет. Марго? Она справится, и для ее карьеры хорошо руководство таким крупным проектом. Но как она отнесется к явному нарушению? Тут уже не будет компромиссов, как с «Тойре», тут все совсем жестко.
Игорь колебался. Она очень нравилась ему, даже больше, чем он ожидал. Такая горячая, искренняя, непокорная, и такая хорошенькая, до мурашек. Не хочется ее втягивать, и страшно. Вдруг она разочаруется, подумает, что он, кусок дерьма, ложится под каждого, кто платит. А ведь это не так. «Не мы такие, жизнь такая», – подумал Игорь, и решил рискнуть. На случай, если она не поймет, у него имелся план отступления. А если получится – так здорово иметь союзника, который не предаст.
Он специально не звонил ей вечером – пусть понервничает. А утром заказал белые розы. Их принесли рано утром, прямо на ее рабочее место. Записку решил не оставлять: Марго и так догадается от кого, а другим ни к чему. Как же приятно ходить на работу, когда там она. Он не мог дождаться, пока она явится – фантазировал. Как жаль, что в его кабинете стеклянные перегородки. Непрозрачные, но все же. И запираться не принято. А так бы хотелось подвести ее к столу, одну руку запустить в волосы, а другую… Стоп. Оставим это на вечер. Сейчас – дела. Он набрал профассистента Иру и попросил прислать к нему Кашкину, как только она появится в офисе.
Марго снова пришла с вонючим растворимым кофе, но Игорь не смог затроллить ее в этот раз. Она так робко улыбалась своей чуть ассиметричной улыбкой, в облачке пушистых кудряшек, струящихся по плечам, попадающих в вырез блузки, к нежной ложбинке, нет, к Марианской впадине, в которой хочется утонуть… Он не удержался, и поцеловал ее.
– Цветы такие красивые, – сказала она смущенно. – Спасибо. Только зачем – на работе? Теперь Нахов будет приставать.
Она покраснела и смешалась.
– Можно пригласить тебя вечером на свидание? – спросил Игорь.
Марго кивнула, и одарила его таким взглядом, что он еле удержался, чтобы не закрыть дверь и не приступить к свиданию прямо сейчас.
– Ты меня по делу звал? – спросила она, вернув его на землю.
– Да, ты права, как всегда. Как тебе удается всегда быть правой? Вот, взгляни. Это новый проект.
Он положил перед ней листок со схемой. Прямоугольники, даты, доли владения в процентах. Обычное изображение структуры Группы компаний. Головная компания наверху, от нее стрелки к дочерним предприятиям. Марго взглянула на схему, потом на него. Глаза у нее заблестели.
– Ого! Крутая группа. Хочешь мне отдать? – спросила она.
– Если возьмешь. Здесь не все просто, – проговорил он.
– Что не так?
– Не хотят консолидировать вот эти дочки, – сказал он, обводя несколько дочерних компаний карандашом. – Это просто поветрие какое-то: наплодят предприятий, а потом не хотят включать их в отчетность.
– Ничего не выйдет, тут стопроцентное владение. Дочки большие?
– Были бы мелкие – не было бы проблем, – ответил Игорь.
Марго вздохнула.
– М-да, – протянула Марго, помрачнев. – Тут отрицательное заключение выходит, и это видно сразу. А клиенту ведь отрицательное не нужно, так?
– Не нужно, – машинально повторил Игорь.
– Хочешь вот таким чистое заключение дать? – продолжила Марго. – А как контроль качества пройдем? Прятать факты я больше не буду, извини. Зачем ты это берешь, вообще? Откажись, найдутся другие проекты. Иначе я не понимаю, в чем смысл так работать. Если мы, аудиторы, будем врать, зачем тогда мы нужны? Если мы просто так, за формальность, деньги получаем, я лучше другую работу найду. Мы должны быть честными – в этом идея аудита, как такового. Нам должны верить.
Она так убедительно, и с жаром, все это произнесла, что Игорю даже обидно стало. Он, значит, позорит погоны и честь аудитора, а вокруг все святые.
– Правильно, молодец. Ты весь сезон честной была, скольким клиентам оговорок написала? Не считала? А мне пришлось посчитать: одни не продлили контракт на следующий год, другие задерживают платежи. Многие ушли к более сговорчивым конкурентам. А у нас по итогам сезона ожидаются убытки. Что делать прикажешь, аудиторов увольнять? Нынче неприбыльные практики не в тренде, слыхала?
– Как убытки? Мы же пахали как проклятые…
– Вы пахали, – сказал Игорь, махнув рукой. – Англичане не заплатили – это раз. Вы втроем на них месяц работали, но ваше заключение их не устроило. Судиться с ними практически невозможно, там с контрактом проблемы. Группа «Аленка» расторгла договор, когда мы отказались принимать их оценку, в три раза завышенную – ты вместо проекта в отпуск ушла, в сезон. Это два. Где-то демпинговали, чтобы новых клиентов привлечь. И так далее, можно долго перечислять.
– Но заведомо ложное аудиторское заключение выдавать тоже ведь не вариант, – сказала Марго. – Контроль качества не пройдем, нас старшие партнеры растерзают. А потом и аттестата[11] могут лишить.
– Ты поосторожней с формулировками. На слова «заведомо ложное заключение» в аудиторских компаниях включается прослушка, – пошутил Игорь.
Значит, союзника в ней он не найдет. Ладно, отступаем, пока не поздно.
– С качеством все будет хорошо, никто нас не растерзает, и ничего не лишит, продолжил он. – Клиент не такой бессовестный, как ты о нем подумала. Не хочет включать дочек, потому что чувствует – над ними нет контроля[12]. Но не понимает, как это доказать. Ты недавно таких консультировала, помнишь?
Марго повеселела.
– Уфф, зачем так пугать? Конечно, разберемся. Если контроля нет – тогда все честно. А если получится, что все-таки есть?
– Давай я этот вопрос возьму на себя. Согласна?
Марго кивнула. Он отхлебнул из ее чашки, поморщился, но сглотнул.
– Узнаю все твои мысли, – сказал он, завершая деловую часть.
– А я – твои.
Она игриво улыбнулась и вышла.
Что же получается, это не она к нему под каблук попала, а он к ней? Побоялся предложить ей проект, как есть. Она же заявила, что факты больше прятать не станет, и ложных заключений не потерпит. Видит все в черно-белом свете. А есть еще оттенки серого. Да уж… Всего каких-нибудь две недели назад он так не рассуждал. Ладно, прорвемся.