Утро началось со звенящей тишины. Поразившись, куда делись мои домашние и гости, я спокойно выпила кофе и покормила Мауса остатками пирога. Довольный кот умял все в считанные минуты. Еле переставляя лапы, он попросился на улицу и распластался на траве, греясь в лучах солнца.
От нечего делать я перестирала все грязные вещи, которые обнаружила в корзине, и принялась готовить холодник. Закончив с домашними делами, я уютно устроилась на террасе с новой книгой и тарелкой фруктов. На одиннадцатой странице у меня зазвонил мобильный телефон, и я с жалостью оторвалась от чтения.
– Да, – недовольно отозвалась я на незнакомый номер.
– Сашка, привет. Это Ада, – заверещала трубка.
– Привет, – нахмурилась я, соображая, откуда мне знакомо это имя.
– Уже забыла? – весело воскликнула собеседница. – Почтальон твоего письма, – хихикнув, пояснила она.
Я чертыхнулась и соврала:
– Конечно, узнала.
– Отлично. Как продвигаются твои поиски? – поинтересовалась она.
– Никак, – вздохнула я. – Женщина, которая может пролить свет на эту историю, сейчас в санатории далеко отсюда. А Светлана, – замялась я на секунду, – погибла.
– Как? – ахнула Аделаида.
– Ее сбила машина, – коротко ответила я.
– Какая жалость, – искренне расстроилась женщина. – Послушай, мне тут звонила Нинка и сказала, что нашла ежедневник твоей Светланы. Она подумала, что ты сможешь его ей передать.
– Передать его уже некому, а вот заглянуть в него я бы хотела, – поделилась я.
– Он у меня, – обрадовала меня Ада. – Когда сможешь приехать?
– Скоро буду! – крикнула я в трубку и бросилась собираться.
Сборы заняли от силы минут десять. Я влезла в джинсы и шелковую бежевую маечку на бретельках. Придирчиво оглядела себя в зеркало: молодая женщина среднего телосложения с прямыми темными волосами и яркими зелеными глазами. Волосы слегка спутались, и я провела по ним рукой, приводя в порядок. Обычная внешность, каких миллионы. Вот Ксюша у меня настоящая красавица: худенькая, высокая, с кудрявой копной темных волос и огромными бездонными карими глазами. Дети – наши копии. Я обула босоножки и бросилась в сторону автобусной остановки.
Аделаида встречала меня как родную. На столе уже красовался ягодный пирог. От его потрясающего запаха у меня потекли слюнки, поэтому я искренне обрадовалась, когда Ада строго сказала:
– Сперва выпьем кофе, а потом уже поговорим.
Я радостно закивала, словно китайский болванчик.
Пирог был на песочном тесте, которое таяло во рту, наполняя его вкусом черники. Я с наслаждением съела два куска, запивая кофе с молоком. За едой мы болтали о всякой ерунде: погоде, последних новостях в Александровке и планах на лето.
Когда с едой было покончено, Аделаида заварила еще по порции кофе и велела:
– А теперь выкладывай, что узнала. Мне жуть как любопытно.
Глаза женщины горели азартом. Я рассказала ей о своей встрече с сестрой Светланы, вспоминая все подробности нашего разговора.
– Действительно странная женщина, – скривилась Ада.
– Не то чтобы странная, – задумалась я, – скорей уж злопамятная.
– Ее тоже можно понять, – вздохнула женщина. – Тяжело видеть, как любимая мама не обращает на тебя внимания, отдавая себя полностью другому ребенку.
– Помню, была у меня на курсе девочка из многодетной семьи. Она участвовала в творческой самодеятельности вуза. Так ее мама не пропустила ни одного ее выступления. Лена рассказывала, что ее мать всегда успевала быть на всех важных событиях своих детей, а их у нее семеро. Ленка всегда говорила, что в будущем тоже хочет много детей.
– Вот видишь, – улыбнулась Аделаида. – Многое идет из семьи. Что посеешь, то и пожнешь.
– Ты права, – вздохнула я.
– Но в одном ты тоже права, – нахмурилась женщина. – Тебе остается либо забыть об этих письмах и жить, как раньше, или же найти в окружении Светы того, кто в курсе этой истории.
– Я думала о том, чтобы оставить все как есть, но что-то меня останавливает. Я не такой человек, чтобы бросать все на полпути. Если не смогу найти нужного человека, то хотя бы буду знать, что сделала все возможное, – призналась я, теребя кухонную салфетку.
– Понимаю, – сочувственно отозвалась моя собеседница и вышла из помещения.
Вернулась Аделаида с ежедневником в руках и протянула его мне. Я схватила вожделенный блокнот и перелистнула страницы. В основном они были заполнены списками дел, но в конце около десяти страниц были исписаны телефонными номерами. Я довольно прищурилась, словно кот, объевшийся сметаны.
– Спасибо, – искренне поблагодарила я Аделаиду.
– Я знала, что он тебе пригодится, – подмигнула она. – И не забудь, ты обещала в случае чего обращаться за помощью.
Мы еще посидели на кухне, болтая обо всем на свете. Странная все-таки штука жизнь. Мы могли никогда не встретиться с Адой, но загадочный случай свел нас вместе, и я обрела хорошую приятельницу. Аделаида – невероятно добрая женщина, которая старается в любой ситуации найти что-то хорошее. Если в прошлый раз мы расставались хорошими знакомыми, то теперь я могу смело утверждать, что мы и дальше будем поддерживать общение, несмотря на разницу в возрасте.
Узнав у Ады рецепт пирога, я попрощалась с ней и побежала на рынок за черникой. Порадую домашних вкусной выпечкой. На рынке я приобрела все необходимые ингредиенты. Тяжелые пакеты оттягивали руки, но даже это не смогло испортить мне настроение.
Дома я сразу же принялась за готовку. Сделав все строго по рецепту, я отправила пирог в духовку, а сама принялась тщательно изучать ежедневник.
Светлана оказалась скрупулезным человеком. Все свои дела на день она методично записывала на страницы планера. Рядом с выполненным делом стояла размашистая галочка, и лишь на последней заполненной странице два дела не были ничем помечены. «Отослать письмо и позвонить Диме – то, что так и не успела сделать Светлана», – мрачно мелькнуло у меня в голове.
Интересно, о каком письме идет речь? Возможно, она хотела еще что-то прислать мне, или это никак не связано? Запись «позвонить Диме» натолкнула меня на мысль о том, что это именно тот человек, который мне нужен. Конечно, есть вероятность, что это совершенно другой Дима, но я бы хотела верить в лучшее. Только непонятно одно: если они поддерживали связь, то почему перестали жить вместе? В квартире не было следов мужского пребывания. Когда я мыла руки, обратила внимание, что в стаканчике на умывальнике стояла одна зубная щетка и на полке были только женские средства для ухода за собой. Если Света так сильно любила Диму, по словам ее сестры, то почему они не жили вместе? Куда делся мужчина, и где мне его найти?
Я принялась тщательно просматривать телефонные номера в конце ежедневника, ища знакомое мужское имя. Там были контакты врачей, парикмахера, ногтевого мастера, косметолога и других людей из сферы услуг, и только напротив четырех номеров стояли имена без других обозначений. Ни одного номера с пометкой «Дмитрий». Что ж, будем довольствоваться тем, что есть.
Я набрала первый номер и услышала в ответ мелодичный женский голос:
– Слушаю вас.
– Здравствуйте. Кем вам приходится Марчук Светлана Игоревна? – взяла я быка за рога.
– Марчук Светлана, – пробормотала себе под нос собеседница. – Марчук. Марчук… Вспомнила! – обрадовалась женщина. – Светлана приводила ко мне свою собаку на случку.
Я оторопело заморгала. Вот что угодно ожидала услышать, кроме этого.
– И вы ничего о ней не знаете? – спросила я с надеждой.
– Нет, мы встречались всего дважды. В первый раз утром, когда она привела ко мне Джесси, и второй раз вечером, когда забирала ее. Мой Арнольд справился с первого раза, – гордо сказала она.
Я возвела глаза к потолку: ох уж эти любимцы домашних животных. Хотя и я ничем не лучше: никогда не могу отказать Маусу.
– Спасибо, – вежливо отозвалась я, в душе расстроенная своей неудачей.
– Не за что, – весело ответила собеседница и бросила трубку.
По второму номеру мне ответил мужчина и сказал, что знать не знает никакую Светлану. Уже ни на что не надеясь, я набрала следующий номер. Трубку подняла женщина.
– Здравствуйте. Вы знаете Марчук Светлану Игоревну? – мрачно осведомилась я.
– Светочку? – удивилась собеседница. – Конечно. А вы кто?
Я подпрыгнула на стуле. Совершенно не ожидая положительного ответа, я забыла придумать легенду и начала озираться по сторонам. Взгляд наткнулся на брошенную Тимкой книгу о приключениях мальчика-волшебника. План созрел моментально.
– Я родственница Светы. Приехала с севера. Светлана просила привезти ей книгу, но на мои звонки она не отвечает. Она оставила ваш контакт, если я не смогу с ней связаться. Можно, я привезу посылку вам, а вы при встрече ее передадите?
– Конечно, – легко согласилась женщина.
– Давайте встретимся через пару часов? – предложила я.
– Сегодня не получится, – забеспокоилась женщина и пояснила: – Я на работе допоздна.
– Тогда завтра? – спросила я у нее с надеждой.
– Хорошо. Приезжайте к десяти, – согласилась она и, назвав адрес, отсоединилась.
Радостно захлопав в ладоши, я выключила духовку и набрала последний номер. Отозвалась тоже женщина.
– Да, я знаю Светочку. А вы кто ей? – настороженно поинтересовалась она.
Я выдала все ту же легенду о родственнице и спросила:
– Мы можем встретиться завтра?
– К сожалению, я вернусь только завтра ночью из рабочей командировки. Если хотите, можете подъехать послезавтра утром, – предложила женщина.
– Конечно, – с готовностью согласилась я.
Договорившись встретиться в кафе, она бросила трубку. С ней надо будет вести себя осторожнее, уж очень она подозрительно отнеслась к моему звонку. Но ничего, мне главное – узнать что-нибудь о жизни Светланы и попробовать добыть сведения о Дмитрии. Не думаю, что будет подозрительно, если я поинтересуюсь жизнью своей родственницы.
Осталось как следует подготовиться к встречам: не могу же я явиться с пустыми руками, раз сказала, что привезла Светлане книгу. Я зашла в кабинет и оторопела от устроенного Максом беспорядка. Сюда я не заходила, с тех пор как у нас поселились гости, и теперь с ужасом обозревала, во что Максим превратил кабинет. На рабочем столе вперемешку лежали бумаги, обертки от шоколада и стояло шесть кружек с недопитым кофе. На полу валялись штаны, рубашки и носки. Взяв на заметку устроить Максиму выволочку по поводу беспорядка, я выбрала два русско-немецких словаря и покинула берлогу друга. Таких словарей у меня несметное количество, так что с меня не убудет.
Я поднялась в комнату детей, и у меня задергался глаз. Здесь царил хаос еще хуже, чем в кабинете. Завтра же заставлю всех сделать уборку. Я открыла ящик комода и принялась рыться в вещах Юльки.
Девочка – страстная любительница рукоделия, и я надеялась найти у нее что-нибудь, во что можно завернуть книги. На глаза мне попалась крафтовая бумага. Обрадовавшись находке, я схватила рулон и принялась заворачивать словари. Когда «посылки» были готовы, до моих ушей донесся шум из коридора. Вернулись дети.
Оставив книги в своей спальне, я бросилась на звуки и приросла ногами к полу. На меня смотрели три существа, с ног до головы облепленные грязью. Я нервно икнула. Где они только ее нашли? Дождей не было уже давно, и не предвидится.
– Сашка, мы вернулись! – жизнерадостно заверещала Юлька.
– Это было так здорово! – воскликнул Тимка, желая поделиться своими приключениями, и направился в мою сторону, но я заорала как оглашенная:
– Стоять! Куда в таком виде? А ну сняли с себя все до трусов (надеюсь, хоть они у вас чистые), и быстро мыться! – рявкнула я.
Мой приказ относился только к детям, несмотря на то, что Перпетуя Арнольдовна выглядела точно так же, как и они.
– Есть, наш капитан, – шутливо приложила руку к виску старушка, и мне в который раз захотелось высказать ей все, что я думаю о ее развлечениях.
Не успела я открыть рот в гневной тираде, как женщина вместе с детьми шустро сбросила с себя одеяние и предстала передо мной в кружевном белье, на которое я даже смотреть стеснялась, не то чтобы такое на себя надеть. Не дожидаясь моей реакции, все трое шустро продефилировали в ванную. Оттуда сразу же донеслись звук льющейся воды и веселый визг детей.
Подавив приступ агрессии, я сгребла грязную одежду в кучу и засунула ее в стиральную машину.
– Как вкусно! – достиг моих ушей вопль из кухни.
Судя по всему, дети добрались до пирога и поглощали его в ускоренном темпе.
– Чай хоть заварите, – заботливо упрекнула я их, заходя на кухню.
– И так сойдет, – отмахнулась Перпетуя Арнольдовна, держа в каждой руке по куску черничной выпечки.
– Где вы так испачкались? – спросила я, поскольку меня терзало любопытство.
– На полосе препятствий, – ответил Тимка с набитым ртом и закашлялся.
Я постучала ему по спине и достала из холодильника яблочный сок. Налила три стакана и поставила перед оголодавшей компанией.
– Что за полоса препятствий? – недоуменно посмотрела я на них.
– Трасса в три километра, на которой расположены различные препятствия для затруднительного прохождения, – пояснила Перпетуя Арнольдовна. – А чтобы жизнь медом не казалась, все это завалено грязью по колено, – довольно добавила она, отправляя в рот очередной кусок пирога.
– Как вы туда попали? – оторопела я.
– А, – махнула она рукой, – один знакомый посоветовал для легкого отдыха.
– Вы что, тоже участвовали? – запоздало поразилась я.
– Конечно, – не моргнув глазом, кивнула старушка.
– Наша команда заняла третье место, – гордо вскинула голову Юлька. – Из двадцати пяти, – поспешно добавила девочка.
Я с изумлением уставилась на них. Вот уж не предполагала, что у нас есть такие развлечения. А уж допустить, что в таком будет участвовать Перпетуя Арнольдовна…
– Что ты так на меня смотришь? Я дама в самом соку, – растянула она губы в гордой улыбке.
Мне оставалось только моргать и удивляться ее энергии.
– Заодно и детей вымотала. Ты же сама против того, чтобы мы громили дом, – подмигнула она мне. – А так мы устали и пойдем сейчас тихо и мирно смотреть боевик. Правда, мелюзга?
– Какой боевик? – возмутилась я.
Сейчас Юлька ей ответит за «мелюзгу»: запоздало ухмыльнулась я. Но девочка не оправдала моих ожиданий и радостно воскликнула:
– А то! Саша, а еще пирог есть?
Я уставилась на пустой противень. По моим расчетам, этот пирог был на шесть человек, но эти трое умудрились слопать все в считанные минуты и не наесться. Я отрицательно помотала головой.
– Ну и ладно, – беспечно отмахнулась девочка.
– Я утром приготовила холодник, – вспомнила я. – Будете?
– Нет, лучше чипсами закусим, – возразила Перпетуя Арнольдовна.
Я не знала, радоваться мне или беспокоиться. И что мне делать с этой компанией? Подобрав последние крошки пирога, троица радостно унеслась в зал, споря на ходу, что именно они будут смотреть, а я осталась наедине с грязной посудой.