Больше всего хлопот доставила оккультист Елена Павловна Ганская, она же Мата Хатма – воплощение третьей реинкарнации святой Бланкиватской. Видимо, у неё всё-таки был дар предвидения. Воплощение ни в какую не желало ни лететь, ни плыть за океан в страшную Светскую Руссию. Еще бы, уж она-то видела не только крушение Атлантиды своим нестандартным третьим глазом, но и обычными двумя видала пралаю-хаос (растворение мира) Царской Империи и все прелести мантавары (мирового цикла) гражданской войны в Одесской области.
Никровляеву пришлось изрядно попотеть, дабы выполнить задание партии, то есть товарища Бекии, и притащить её на конференцию.
Он плохо говорил по-американски, но это ничего, ибо тайное теософское общество сплошь состояло из беглых белоиммигрантов: князей и графьёв. Разумеется, Никровляев не афишировал свое членство в НХВД, а представился представителем подпольного союза избранных, досточтимым гранд рыцарем Емельяном Григорьевичем, при этом всячески опровергал свое родство с Григорием Распутным и царской фамилией, напуская ещё большего тумана на своё высокое происхождение. Он отлично разбирался в скаковых лошадях, фасонах лакированной обуви и сортах коньяка. В общем, легко сошел за своего.
Однако, внедрение в мир воплощений несколько затянулось. Никровляев пропитавшись буржуазным духом Нью-Йорка, чуть было не остался там развратничать навсегда, затеяв стать миллионером. Но ему напомнили о судьбе зарубленного длинной рукой Москвы беглого философа революционера Тоцкого.
Пришлось действовать быстро и напористо, пока не раскусили. Елена Павловна была немолода, некрасива и слишком умна, что, казалось, облегчало задачу. Явившись на очередное заседание философского кружка по поводу разумных существ вне нашей планетарной системы, Никровляев сидел с умным видом, ничего не понимая, зато строил восхищенные взгляды Елене Павловне. И Елена Павловна не устояла перед мужскими чарами Никровляева. Когда, бесконечный спор о вечной жизни закончился как всегда ничем, Емельян подхватил Елену Павловну под локоток и увлек на Бродвей, затащил её в русский ресторан, где пели цыгане и подавали грузинские шашлыки.
Трансатлантический лайнер "Бремен" отплывал через несколько часов, поэтому Никровляев был краток:
– Вы такая умная! Научите меня подключаться к Вселенскому Разуму и черпать оттуда тайные знания!
– Для начала научитесь читать. Читайте всё подряд, сотню томов, например, Британской Энциклопедии. Потом учебники по всем наукам. Потом всю философию…
– Как это мудро! Выпьем за философию!
– Пожалуй, не откажусь.
Ганская хлопнула бокал шампанского, закусила икрой и продолжила.
– Даже если вы не понимаете текст, все равно – читайте. Сначала бегло, чтоб уловить основную мысль, уловить содержание. Потом концентрируйтесь на непонятных отрывках. Хорошо читать непонятные отрывки в обществе умных мужчин.
– А можно читать в обществе умных женщин?
– Не перебивайте мою мысль! У меня тонкая связь со Вселенной! Так, о чем это я?
– Про умных мужчин.
– Да-да окружите себя умными людьми. И читайте вместе, концентрируйтесь, вникайте, обсуждайте прочитанное. Очень полезно читать классическую литературу, ибо современные авторы бездарны!
– За классиков!
Ганская согласно кивнула – чокнулись и выпили.
– Во время сеанса вам придет вдохновение и откроются новые смыслы! – продолжила старая мудрая дама, – Когда научитесь черпать из открытых источников, у вас откроется способность черпать из закрытых источников, сначала это будут закрытые книги. Ходите в библиотеку, разглядывайте обложки – питайтесь духом знаний. Со временем, вы научитесь улавливать содержание книг, просто подержав их в руках. Потом научитесь улавливать знания полками и шкафами. Хорошо еще путешествовать, впитывать культуру природы и улавливать знания городов! Расширяйте горизонты! Смотрите в небо, на звезды. Они начнут говорить вам…
– Я как раз хотел сказать, то есть предложить уловить новые знания в одном прекрасном городе, там, кстати, намечается ученая конференция, можно будет улавливать из лучших умов планеты.
– Что за город? Ницца, Канны?
– Москва.
– Только не это!
– А почему нет?
– Вы что газет не читали? Там власть захватило быдло, а всех философов выгнали или расстреляли.
– Вы не представляете, сколько философов там осталось. В подполье, разумеется. Я сам недавно оттуда. Какие умы! Концентрация гениев!
– Вот-вот, концентрационные лагеря.
– Вы сами говорили, что материальные лишения способствуют духовному росту.
– Вот и посидите там.
– Я сидел! Еще как сидел! Чуть не расстреляли.
– Помогло?
– Духовному росту? Не очень.
– Это потому, что мало читали, или мало сидели. Вам чего-то не хватило. Но мне там всего уже хватило. Я ведь родом из Одессы.
– Времена меняются. Есть тенденция подъема научной мысли.
– Научный материализм! – презрительно скривилась Ганская – Они видят видимое и не видят невидимое!
– Точно! Как я вами восхищаюсь! Какая вы умная! Всё видите! Так выпьем за невидимое!
Звякнул хрусталь…
Очнулась госпожа Ганская уже в каюте трансатлантического лайнера Нью-Йорк – Бремерхафен.
– Ах, Вы меня подпоили! Похитили!
– Да, но я безумно в вас влюблен! Вы так умна, что жить не могу, не видя вас!
– Но это безобразие! Я совсем не готова к путешествию! Я не собрала чемодан, у меня лекции об эфирных формах жизни! Где мой паспорт?
– Бросьте! Я куплю вам всё в Берлине!
– Но в чем я буду ходить здесь?
– На борту есть модный салон, портной, парикмахерская, магазин чемоданов. Всё за мой счет!
– Ах, какой вы шалун, однако… – кокетливо скосила глаза Елена Павловна и вдруг с ужасом воскликнула, – Что? Мы плывем в Херманию?
– Ну да.
– Немедленно верните меня обратно!
– Уже поздно, мы проплыли Бермудский треугольник, через три дня будем на месте.
– Вы не понимаете, в Хермании преследуют таких как я! Меня бросят в концлагерь!
– Опять! Да что вы так боитесь концлагерей? Там такое общество! Высокодуховное!
– Вы издеваетесь?
– Не волнуйтесь, вы под дипломатической защитой Светского Союза, у меня на вас все необходимые документы.
– Еще лучше! Вы хотите затащить меня обратно в СССР? Я так и знала! Вселенная меня предупреждала, а я не послушала! Эти ваши разговоры про Москву! Так вы агент НХВД?
– Ну и что такого?
С Еленой Павловной случилась истерика. Она то падала в обморок, то грозилась написать жалобу Вселенским махатмам. Пришлось дать ей успокоительное – мужскую ласку и шампанское.
Старая дева охотно окунулась в омут телесных наслаждений, и через два дня, точнее ночи, её было не узнать – она превратилась в обычную женщину, была влюблена и счастлива. Даже похорошела, только вот беда – несла полный бред и на все вопросы отвечала: – "Ом мани!"
Потеряв всякий разум, Ганской не хотелось ничего больше, как проводить время в постели с Никровляевым и есть черную икру со всякими деликатесами. Как влюбленная гимназистка, она порхала по палубам корабля с бокалом шампанского и распевала песенки на древнеэольском. Унесенные атлантическими ветрами эзотерические знания выветрились из её головы вместе с остатками памяти о родной Атлантиде. Все её строгие философские построения рухнули под напором романтических чувств, опьянения и чревоугодия. Позабыв мудрые цитаты из сотен томов ученых трудов, она твердила только одно:
– Я люблю вас Емельян! Вы такой красивый, как греческая статуя!
Никровляев испугался – чего наделал. Кому теперь нужна эта умалишенная? Товарищу Бекии такие не нужны, да еще и влюбленные в Никровляева – ему нужен был прославленный в тайных кругах острый ум Ганской, а ум этот взял да и повредился. Пришлось вычеркнуть её из списка перспективных ученых и бросить в порту Шербура без документов и денег…