Дракон Мары оказался маленьким и юрким. Один взмах крыла Свада равнялся для малышки десяти, а то и двадцати мельтешащим движениям. Он наблюдал за ней со стороны и чувствовал, как внутри разгорается пламя, оно отогревает застывшее сердце, обволакивает в теплый кокон душу.
Они парили над озером и прекрасно видели отражения друг друга. Он снова гордо хмыкнул, вспомнив, с каким ужасом смотрела Мара с обрыва, беспокоясь за его жизнь, и каким восхищением наполнились ее глаза, когда она поняла, что он обернулся в дракона прямо в полете. С еще больше удовольствием он заметил, что и внешний вид его дракона пришелся ей по душе, она несколько минут наблюдала за его плавным величественным полетом, щурясь от солнечных зайчиков, что отражались от его угольно черных с серебряным отливом чешуек.
Сама девушка медленно меняла облик, стоя на краю обрыва. Она не торопилась, была осторожной. Это правильно. Теперь он понимал Рорика лучше. Купаясь в собственном могуществе, Свад забыл, что есть такие вот беззащитные дракончики, которые могут рассчитывать только на свои силы и ум, магия не придет к ним на помощь. И у этих дракончиков есть свои отцы, матери, братья, которые волнуются за их судьбу.
Если небеса дали кому-то дар, возможно, они рассчитывали, что этот кто-то будет использовать его во благо и таким вот крохам.
Свад умилился еще больше, когда серая подлетела к нему и попыталась ухватиться за его хвост, оканчивающийся острой ороговевшей стрелой. Малышка явно хотела прокатиться на большом драконе.
"Какая она забавная", – подумал Свад и цапнул Мару за ее маленький хвостик с милыми отростками в виде трезубца. Малышка грозно рыкнула, мужчина не сдержался, заржал, выпуская ввысь столб пламени. Рычащий серый комок – это очень смешно.
Видимо, Мара поняла, что над ней потешаются. Она активно замахала крылышками в сторону обрыва и, оказавшись там, откуда начался их полет, неуклюже переваливаясь с лапки на лапку, скрылась в лесу. Свад поспешил за девушкой. Ему было страшно оставлять ее без присмотра. Слишком хрупкой и беззащитной она ему казалась.
Обернулся он еще в воздухе на подлете. На мягкий ковер мха ступили уже человеческие ноги в высоких черных сапогах.
– Мара, ты где? – с тревогой в голосе позвал дракон.
Девушка откликнулась не сразу, мужчина успел внимательным взглядом изучить все окрестные сосны. Когда он уже был готов показать ей, как должен рычать настоящий дракон, она отозвалась:
– Я здесь.
Он вмиг оказался рядом, прижал ее к шершавому стволу, за которым она пряталась. Ее поначалу немного обиженный взгляд от близости разгоряченного мужчины вмиг стал настороженным. Но Свада уже ничто не могло остановить, тем более взгляд.
Он наклонился к своей истинной паре и накрыл ее красивые нежные губы поцелуем. На вкус они оказались слаще малины. Такие мягкие, податливые. Свад обхватил голову девушки, чтобы она не смогла улизнуть от него. Мужчина сходил с ума от желания почувствовать кожей мягкость и тепло ее тела, завладеть им, подчинить, доказать, что она только его, создана для него, и никто в этом мире не сможет отобрать ее у него.
Он дал ей чуть больше свободы, только когда ему самому стало не хватать воздуха, выпускать ее из объятий он не собирался. Его губы заскользили по ее щеке, шее и обхватили заострившиеся вершинки груди прямо через ткань платья, легонько прикусили. Мара рвано выдохнула.
Только сейчас Свад осознал, что все это время она не отталкивала его, ее пальчики затерялись в его черной шевелюре, и сейчас она страстно прижимала его к себе.
Его девочке нравилось то, что он творил с ней. Мозг окончательно отключился, он зарычал, его руки нетерпеливо стали задирать подол ее платья. Скользнули по гладким бедрам, сжали ягодицы. Мужское колено решительно оказалось между стройных девичьих ног, раздвигая их, предоставляя доступ жадным рукам к сокровенному. Одно его касание самого чувствительного местечка там заставило девушку громко застонать и прогнуться.
Дракон чуть отстранился, схватившись за ремень собственных брюк, но тут на его грудь легла ее ладонь и надавила, пытаясь отодвинуть мужчину.
– Свад, остановись.
Он не слышал, в ушах стучала кровь так, будто у него в мозгу прорвало дамбу. Он рыкнул, попытался вновь запечатать прекрасный ротик поцелуем, чтобы ничто не помешало ему воевать с собственной одеждой. Но девушка увернулась, вновь настойчиво повторив:
– Свад, прошу тебя, нет!
Мужчина уткнулся лбом в ее висок.
Как? Как можно остановиться, когда уже вся кровь рухнула вниз, когда сердце вот-вот сломает ребра, когда в легких не осталось воздуха, только ее запах.
Он резко отстранился, отвернулся, судорожно пытаясь восстановить дыхание. Он сделал это не по велению разума, нет, ему подсказали инстинкты. Только через пару минут, когда дыхание выровнялось, и вернулась способность мыслить, он понял, что стоял на грани. Мара так юна, неопытна, ее легко напугать, и также легко навсегда потерять ее доверие. А без доверия не будет никакого семейного счастья. Сваду очень хотелось сделать свою истинную счастливой.
С затаенным страхом он обернулся к застывшей возле сосны девушки и тихо проговорил:
– Прости, если напугал.
Она вмиг расслабилась, улыбнулась и попросила.
– Отвези меня домой, пожалуйста.
Он молча кивнул, подал ей руку и в полном молчании довел до кареты.
Пока ехали, он снова пожалел, что не может прочитать ее мыслей. Она его наверно ненавидит сейчас. Еще ему показалось странным, что он совершенно не расстроился из-за того, что у истинной нет дара. Наоборот, он вдруг почувствовал себя еще значимей, ведь защита Мары и их будущих детей будет полностью на нем.
Они подъехали к Академии Красного дракона, Свад помог Маре выйти из кареты и довел ее до порога ректорского дома.
– Ты наверно не захочешь больше со мной ходить на прогулки? – вырвался беспокоящий его вопрос.
– Почему? – удивилась девушка, – Мне понравилось и летать с тобой… и целоваться.
В ее голосе к концу фразы появилась хрипотца, а во взгляде полыхнули языки пламени. Свад сглотнул. От удивления и невероятной радости у него пропал дар речи. Она не стала ждать, когда он отомрет, и скрылась за надежной родительской дверью. Так ничего и не ответив своей страстной девочке, Свад мотнул головой и, довольно улыбаясь, отправился к себе.