Макар Русских учился в десятом классе международного лицея. Имя своё Макар не любил. Ну, как можно с ним жить в наше время? Спасибо – в кавычках – родителям. Его он получил в тот момент, когда была мода на необычную русскость. Вот и решили родители, что Макар – это будет неплохо. Тем более с такой-то фамилией. Но потом мода прошла, а имя осталось. И теперь он предпочитал, чтобы приятели называли его просто Мак. Так оно, вроде, и ничего.
Сейчас он стоял с понурой головой перед учителем, потому что опять опоздал на урок. Он вообще с трудом приходил куда-либо вовремя.
– Русских-Русских, что же из вас будет? – вопрошала у будущего учительница.
Но будущее вместе с Маком молчало.
– Садитесь, – сжалилась в конце концов педагог.
Макар сел за парту и вытащил книги и тетради, которые не забыл дома. А те, что забыл, – не вытащил.
Кстати, на древнегреческом «Макар» означает «блаженный» или «счастливый».
Стоит сказать, что лицей в городе был на хорошем счету. По нашим временам там хотя бы имелся полный комплект учителей. Знания, в общем, давали, и при должном уровне прилежания их можно было получить. Макар это понимал, а потому хоть и сачковал, как и все, но меру знал. Ниже троек старался не опускаться. И то, согласно его версии, даже они приключались либо по чистому недоразумению, либо из-за предвзятого отношения к нему учителей.
– Ну, так вышло, – объяснял он родителям. – Они ко мне придираются.
Несправедливость учителей, как и общая неразумность всех взрослых, были излюбленной темой его бесед с друзьями и приятелями. Для подростков в принципе это само собой разумеется. Ничто не могло укрыться от их пристальных взглядов: ни огромные домашние задания, ни колдобины на дорогах, ни мусор во дворах, ни очереди в поликлиниках. Они рассуждали об этом, сидя на скамейке в парке у школы после занятий, а, расходясь по домам, оставляли после себя в песке горы черной подсолнечной шелухи.
– И как можно жить в этой стране? – задавали они риторические вопросы.
Впрочем, даже эти посиделки были делом рутинным и, скорее, чем-то факультативным на фоне гнетущего ЕГЭ. Их еще с пятого класса им пугали, и к концу учебы ни о чем другом думать по-настоящему сил уже не хватало. Разве что в очередной раз кивать на отцов и дедов, которые устроили им такую жизнь.
– Ну, что вы хотите? – рассуждали они. – Где мы живем?…
Отец Макара Роман взгляды сына не разделял и даже не мог понять, откуда они такие взялись. Даром что каждое лето возил его на заморские курорты да рассуждал с матерью что лучше – куда угодно, только не к нам. Сами-то они, вроде, тут привыкли. Только и осталась мечта: отправить отпрыска куда подальше – туда, где всего этого нет. Вот и пожинали теперь плоды давних разбросанных семян.
А больше всего Макар не любил слово «патриотизм». Да и как его можно любить? И за что? За немытые подъезды и общую хамоватость?
И ведь с этим никак не поспоришь. Всё верно, признавался сам себе Роман. И самим-то от этого тошно. Да только как объяснить, что Родина – это не только разбитый асфальт во дворе?
Мать Макара Людмила в принципе была мягче. Она-то считала, что в этой браваде против взрослого мира нет ничего необычного. В шестнадцать лет каждый пытается найти свое место под взрослым солнцем и начинает с того, что отрицает всех и вся. Надо же с чего-то начать, в чем-то черпать уверенность. Тренироваться на близких – самый простой вариант. С возрастом это, конечно, проходит, но Мак пока об этом еще не знает. Как говорится, всему свое время.
Так что после нескольких ярких стычек по поводу России тему эту в домашних разговорах старались избегать. Говорить про неё спокойно как-то не получалось. Эмоции закипали, все резко расходились в оценках исторического пути, достижений и нынешнего положения дел. Так и жил Макар с ощущением, что кругом все неправильно и не так, как нужно. И ещё, что никто его не понимает. И прежде всего, родители.
В каком-то смысле он был на них обижен. Ведь это они принадлежали к тому поколению, которое отвечало за то, что окружало его. От поколения – к поколению, от отца – к сыну. А тут передают такое, что и говорить не хочется.
Но совершенно неожиданно предки подкатили не такой уж плохой вариант. Чтобы с ЕГЭ проблем было как можно меньше, на лето они подарили ему курс обучения английскому в Англии, чуть ли не в Кембридже. Как говорится, чтобы уж совсем наверняка.
– Они, конечно, мозги мне выносят, – рассказывал потом Макар своим приятелям из подъезда. – Но тут они молодцы.
– Это точно, – соглашались с ним подростки и принимались кидать в потолок горящие спички. Когда те совсем прогорали, то прикипали к белой побелке да так и торчали из потолка черными червяками.