После моей стычки с отцом с ним поругалась мама. Я не знаю, что именно она сказала ему в спальне во время ссоры, пока он паковал вещи, чтобы уехать к клиенту на заседание суда, но на открытии новой выставки в галерее в среду он не появился. Вернувшись далеко за полночь домой, мама крикнула: «Он мне даже цветы не прислал» и в ярости запульнула туфлю на высоченной шпильке через весь коридор в гостиную, где я сидела на диване и смотрела «Ешь, молись, люби», уже успев проснуться после очередного кошмара. К счастью, я смогла быстро выключить телевизор и спрятаться под одеялом, чтобы она меня не заметила.
Жаль, что я не могла спрятаться от себя. Дурацкий фильм разбередил раны. Пока Эмма была жива, я только и делала, что ныла по поводу поездки в Индию после окончания школы. Она грезила этой страной, я же боялась разлучаться на целый год и собиралась поехать вместе с ней. Но меня ужасно пугала перспектива мучиться от постоянного несварения желудка и вместо тихого Любека оказаться среди миллионов людей. Теперь я бы отдала все на свете, лишь бы сидеть рядом с Эммой хоть в ашраме, хоть в Мумбаи.
На утро раскалывалась голова, а глаза опухли от слез. Совсем не хотелось идти в школу, но объясняться с мамой – еще меньше.
Перед началом первого урока я опять заметила новенького у открытого шкафчика Эммы. Он запихивал в него свою огромную черную куртку. Никлас был просто гигантского роста, а его куртка могла бы послужить брезентом для двенадцатиметровой яхты. И в шкафчике Эммы ей не место! Во мне все взбунтовалось. Но этот парень был не виноват, это чертов герр Шредер стер память об Эмме, а ведь было время, когда мы организовывали все школьные праздники, а директор к нам прислушивался. Как же он мог так быстро о ней позабыть, обо всем, что она сделала? Я закипела от злости, закусила изнутри щеки, развернулась и пошла в учительскую. Кого первым встречу, тому все и выскажу!
Фрау Вайс была в кабинете не одна. Напротив нее сидели Марта, Джули и Нелли. Они о чем-то говорили, но, как только заметили меня, сразу замолчали.
– Я не собираюсь организовывать выпускной! – выпалила я с порога, а про себя мысленно добавила: «Пусть эта школа катится к чертям!»
На широком лице Марты, усыпанном миллиардом веснушек, губы растянулись в улыбке, но зубы при этом оставались плотно сжаты.
– Что и требовалось доказать, – протянула она.
Мы с Мартой хоть и учились в одном классе, но подругами никогда не были. Она была зазнайкой. И если зануда Джули неплохо ее дополняла, то что рядом с ними делала Нелли, для меня всегда оставалось загадкой. Нелли, с большими голубыми глазами, прямыми волосами непонятного цвета и покорным характером, была похожа на олененка Бэмби, который только учится ходить.
– Это, конечно, меня печалит, – сказала фрау Вайс, – но я предполагала, что так будет. Не волнуйся, Луиза, отдыхай, набирайся сил. Девочки уже согласились возглавить оргкомитет.
Я растерянно перевела взгляд с учительницы на эту троицу. Я ослышалась. Иначе и быть не могло. Эти три мымры в нашем с Эммой оргкомитете? Да они же ни на что не способны! Марта не была ни на одной нормальной вечеринке, называя их пустой тратой времени, Джули не имеет фантазии, а Нелли никогда не открывает рот. Эта катастрофа вселенского масштаба!
Эмма, это не кончится ничем хорошим. Вместо бального зала, роскошных букетов, живой музыки, я уже сейчас вижу, как мы отмечаем окончание школы в ресторанном дворе торгового центра.
– Ты в порядке? А то выглядишь так, будто увидела привидение, – с сомнением в голосе сказала Джули.
Я не знала что ответить. Я оглянулась по сторонам. Эммы не было рядом, а без нее выпускной для меня терял всякий смысл. Мимолетная идея вручить одноклассницам мой красный блокнот с телефонными номерами ресторанов, отелей и музыкальных групп испарилась. Пусть Марта, Джули и Нелли делают что хотят.
– Удачи вам, – буркнула я и выбежала в коридор.