Кир проснулся с первыми лучами солнца, белёсый туман цеплялся за корни деревьев и кусты смородины, отчего весь сад казался призрачным и нереальным. Летучая мышь сладко дрыхла на подоконнике, выпятив брюшко. Он думал, что этим созданиям полагалось спать вверх ногами, закутавшись в перепончатые крылья, но, видимо, Буу был каким-то особенным, раз предпочитал валяться на мягкой подушечке. Кир вернулся к постели и вытащил из-под подушки золотой обруч с рубином. Доверие змея, конечно, было бальзамом на сердечко парнишки, но вот всё равно чувствовалось лукавство. Наверное, как примерный студент, он должен был отправиться к профессору Найлире и честно обо всём поведать, но тогда бы ему запретили всё разнюхивать и разыскивать в грёзах остальные камни для глаза тритона. Кир припрятал обруч под кровать, а сам отправился к соседу-эльфу.
– Каэль! – он с разбега запрыгнул на постель друга и склонился над ним.
– А? – эльф с трудом открыл правый глаз и недоумённо уставился на него.
– Что тебе приснилось? – Кир изнывал от любопытства и желания с кем-нибудь поделиться своей историей.
– Ничего, – щёчки эльфа покраснели, значит, он что-то скрывал.
– А я был на кладбище кораблей, – признался Кир, плюхнувшись рядом с Каэлем.
– Врёшь! – возмутился эльф и спихнул его на пол, затем свесился и нравоучительно сказал: – Морское чудище охраняет проход между явью и грёзами, ты не мог попасть туда.
– Ха! – Кир вскочил на ноги, сунул руку в карман штанов и высыпал перед изумлённым Каэлем белый песок прямо на одеяло.
Эльф взял крупинку, поднёс к глазам и сощурился, даже лизнул её, почуяв соль, округлил глаза.
– Это невозможно! – расстроился Каэль и рухнул на подушку.
– Почему? – Кир пристроился на краешке кровати, опасаясь, что эльф опять его столкнёт.
– Ты всего два дня в Академии, а уже свободно перемещаешься между сном и явью, – обиженно пробурчал Каэль. – Хотя у тебя магии всего на два процента больше, чем у меня. Я вижу только свои сны.
Эльф повернулся на другой бок и натянул одеяло на голову. Кир не дал другу закиснуть от грусти, залез в его убежище и шёпотом спросил:
– А почему у тебя не получается?
– Не знаю, – печально вздохнул Каэль. – Мой дед и отец свободно перемещались в грёзах, я в детстве тоже умел путешествовать, но когда вырос, всё резко оборвалось. Понимаешь, моя масса тела очень высока, а потоки нестабильны, поэтому…
– Поэтому тебе нужен артефакт, – выпучил глаза Кир.
– Чего?! – встрепенулся Каэль.
– Смотри, профессор Найлира нам выдала амулеты против кошмаров, чтобы те не могли просочиться в наши сны, – пояснил свою умную мысль Кир. – Но если есть то, что запрещает, значит, должно быть то, что разрешает. Чуешь, где истина?
– Нет, – честно признался Каэль.
– Тебе нужно всего лишь найти амулет, который даст возможность беспрепятственно погружаться в мир грёз, – многозначительно проговорил Кир, ощутив, как его самого распирает от гордости и прозорливости. – Если хочешь, я могу спросить у Йору, он всё-таки уже на пятом курсе учится, вдруг знает о таких амулетах.
– Это всё сказки, – обречённо проговорил эльф.
Кир отпихнул в сторону одеяло и спрыгнул с постели:
– Каэль, нужно верить в чудо о свою удачу! – рассмеялся он и бросился прочь, вслед ему полетел тапок эльфа.
– Не смей меня больше будить рано утром! – обиженно завопил Каэль.
Кир спустился в холл, заметил дремлющего привратника, который прислонился к колонне и прикрыл лицо капюшоном, на цыпочках обошёл его и выбежал в сад. Запах спелых яблок и свежеиспечённых булочек с корицей заставил голову закружиться. Туман почти полностью осел, хотя кое-где всё же цеплялся за деревья, не желая покидать уютное местечко. Кир вчера уже успел исследовать сторону сада, примыкающую к Кулинарной Академии, поэтому сегодня свернул налево и потопал по тропинке, которая привела его к маленькому пруду. Кир увидел чудесную полянку с ромашками, белоснежные лепестки блестели от росы и трепетали на ветру. Он приблизился к ним, провёл ладонью по цветам, а потом нарвал букетик и поторопился обратно в Академию.
Привратник проснулся и теперь, зевая, потягивался. Кир понял, что проскользнуть незаметно не получится, поэтому вышел в свет, льющийся через витражное окно, и улыбнулся.
– Доброе утро, Зул!
– Опять ты, – проворчал привратник и повернулся к нему бочком.
– Я хочу извиниться, что потревожил вас ночью, – Кир сделал шаг и вновь очутился перед светлыми очами Зула. – Прекрасно понимаю, что с моей стороны очень некрасиво шляться по ночам, но я же не виноват, что просыпаюсь не в своей постели.
– Чего?! – привратник выпучил на него глаза.
– Я случайно вывалился из сна в комнате студентки соседней академии, – Кир сообразил, что Зулу лучше говорить только правду, и оказался прав.
Привратник вдруг подобрел, дружески похлопал его по плечу и тихо промолвил:
– Ты не забывай чего-нибудь прихватывать из снов. У меня самый честный обмен, понял?
– Ага, – кивнул Кир, чувствуя, что тайны Академии Грёз начинают потихоньку открываться ему, он вынул из кармана перламутровую чешую змея и протянул Зулу. – На что махнёмся?
Привратник восхищённо присвистнул, приподнял полу плаща и указал на блёклый камень:
– Лунный, высоко ценится среди сновидцев, входит в состав зелий и амулетов, которые позволяют продлять путешествия в мире грёз.
– Меняю! – обрадовался Кир. – Зул, а ты не знаешь, как сделать такой амулет?
Привратник подцепил перламутровую чешую, и она исчезла в недрах чёрного плаща.
– Ну, я только обмен произвожу, а вот профессор Дакус хорошо разбирается в подобных вопросах. Вечно ходит, обвешанный этими амулетами.
– Зул? – строгий голос профессора Найлиры заставил их вздрогнуть.
Кир спрятал лунный камень в карман и с невинным видом уставился на преподавателя, привратник одёрнул полу плаща и слащаво улыбнулся:
– Да вот отчитываю мальчишку, ромашки наши сорвал, видите ли, не спится ему ранним утром.
– Кир? – профессор Найлира пристально посмотрела на него.
Он повинно опустил голову и признался:
– Хотел Элли порадовать.
И суровое сердце профессора Найлиры мгновенно смягчилось.
– Поторопись, пока они не завяли, – ласково проговорила она.
Кир тут же бросился к лестнице, дабы не испытывать терпение профессора Найлиры, он быстро взбежал по ступенькам и постучался в спальню Элли. Прошла невыносимо долгая минута, и дверь перед ним распахнулась.
– Доброе утро, – улыбнулся Кир и сунул сонной девушке букетик ромашек.
– Это мне? – удивилась Элли.
– Когда их увидел в саду, то сразу подумал о тебе, – ответил Кир, чувствуя, как щёки горят от смущения.
– О, Кир! – пролепетала Элли, прижав ромашки к своей груди. – Ты такой милый и заботливый!
Кир ощутил, как сердце начало биться чаще, разгоняя кровь по венам.
– Пойду, займу тебе место за столом, – вымолвил он и поторопился в обеденный зал.