В воскресенье в полвторого марсианин прилетел,
Позвонил по телефону – познакомиться хотел.
Я тогда снимался в фильме, и не мог пойти к нему.
Нам, артистам знаменитым, марсиане ни к чему!
Из кинофильма «Зловредное воскресенье»
– Как ты тут оказалась? – Риччи наконец-то отпустил меня, чуть отодвинулся и пытливо посмотрел в мое лицо, будто пытался что-то там прочитать. – Только не надо мне задвигать, что у тебя внезапно магия проснулась.
– Задвигать, – весело фыркнула я. – Это наш с Ленкой сленг, земной. Тебе, аристократу, не пристало так выражаться.
– С кем поведешься, – отрезал Риччи. – Так что?
– Ленку заменяю, – вздохнула я и решила рассказать всю правду. Все равно ведь рано или поздно узнает. – Ей жутко не хочется работать по профилю, особенно в этом мире, в данном дворце. Вот я и тут…
– Ты что делаешь? – хмыкнул Риччи и, не стесняясь, покрутил пальцем у виска. Пока что своего. – Точно сдурела. Из тебя фея, как из меня дракон.
– Да иди ты, – огрызнулась я. – Что вы все ко мне пристали?
– Все? Отец узнал? – ухмыльнулся не в меру догадливый Риччи. – И ты до сих пор тут?
Ответить я не успела. В дверь постучали. А затем вошли. Без спроса. И остановились на пороге.
Его высочество Альфред ронт Горонский явно не ожидал увидеть дворцовую фею в объятиях вампира.
Он смотрел на нас с Риччи, как смотрит графиня мать на дочь в объятиях садовника. Ровно с тем же выражением.
Вот ничему мужика жизнь не учит. Постоянно на одних и тех же граблях пляшет. А потом виноватых ищет. Сначала не стесняется поругаться с феей, теперь прямо-таки нарывается на скандал с вампиром. И чем, спрашивается, недоволен? Мы ж с Риччи не в постели кувыркаемся, вполне по-братски обнимаемся. А даже если б и в постели, надо не только стучать, но и ждать, пока разрешат войти. А то вдруг неприличную картину застанет. Впрочем, некоторым, похоже, этикет не писан.
– Ваше высочество, вы что-то хотели? – поинтересовалась я, не спеша избавляться от объятий Риччи.
Да и он прижал меня к себе еще крепче. Стоял, смотрел с вызовом на принца и прижимал меня к себе. Увидели бы нас наши с ним родители, просто подзатыльниками мы точно не отделались бы.
– Хотел, марра Лариса, – тоном, которым говорил Альфред, можно было при желании заморозить горячую огненную лаву. И сразу же, без перехода, уже Риччи. – Кто вы и что делаете во дворце?
«Пацан, ты кто? Я тебя знать не знаю». Прямо в традициях лучших земных разборок. Вот же блюститель нравственности нашелся. И я больше чем уверена, что он прекрасно понял, что перед ним вампир. Но при этом продолжал откровенно нарываться, в том числе и на серьезный международный скандал.