Корабль летел три дня. Ветрогон ни разу не отходил от своего излюбленного места, откуда призывал ветер, сидел, скрючившись у главной мачты, ни разу не поднял головы и ни с кем не говорил, сосредоточившись на поисках самых выгодных потоков воздуха, чтобы привести их к «Дитя приливов». Когда Джорон прошел рядом с ним, ему показалось, что он слышит его песню у себя в костях.
Они взяли на буксир торговый корабль под названием «Сокровища девы», их разделяло пять корпусов – Миас отказывалась позволить незнакомой супруге корабля подойти ближе к ее драгоценному костяному кораблю.
– Сейчас этот корабль из коричневых костей может с легкостью нас разбить, Джорон.
Пять корпусов позволяли им перерубить веревку, если большой корабль захочет совершить какую-нибудь глупость или ветрогон не сможет успокоить шторм вокруг них. Но корабль ничего такого предпринимать не стал, а ветрогон справился со штормом. Они двигались в пузыре сравнительного спокойствия – хотя назвать это комфортным и безопасным плаванием было нельзя. Периодически Джорону казалось, будто тепло перетекало по палубе, большая неспешная волна – но, как и все на корабле, он устал от долгих вахт и недосыпания. Тела женщин и мужчин на борту «Дитя приливов» наливались свинцом, а их мускульная память несла корабль сквозь серые дни и завывавшие ночи.
Ночью четвертого дня, в мендей – хотя никто не следил за временем – ветра стихли и немного унялся гнев Северных штормов. Когда Глаз Скирит поднялся в небо, яркий и холодный, свет стал кристально-чистым и прозрачным, а море больше не позволяло себе мерно биться о зазубренные скальные берега. Вода стала маслянистой и гладкой. Ветрогон исчез с центральной части корабля, а Миас стояла на корме, и ее волосы были вновь выкрашены в положенные ее рангу супруги корабля красный и синий цвета под шляпой с двумя хвостами.
– Мы пойдем туда сегодня, хранитель палубы, – сказала она, показывая на поднимавшийся и опускавшийся нос «Сокровищ девы».
В свете дня торговец выглядел более поврежденным и грязным, чем когда сражался с бурей. Закаленный вариск корпуса потрескался, и сквозь него проступали кости кейшана, скелет – в прямом и переносном смысле – внутренней части корабля. Мачты исчезли, остались два сломанных обрубка, указывавших на их прежнее положение. На палубе, по которой пошли трещины, бегала команда. Джорон отыскал глазами супругу корабля, она стояла на небольшом возвышении, на корме, рядом с рулевым.
Супруга корабля, коренастая женщина с коротко подстриженными волосами, опиралась на костыль – следствие старой травмы, а не врожденной. Лишь очень немногие изгои-дарны могли стать супругами корабля, пусть даже и торгового. Только выходцы из семей дарнов, женщины, родившие здоровых детей и занявшие высокое место в аристократии Ста островов, или их избранники, которые являлись любовниками и воинами, могли получить чин офицера. Джорон наблюдал за супругой корабля «Сокровища девы», и ему показалось странным, что она проявляет так мало интереса к спасшему их кораблю.
Миас подошла к задним поручням на корме.
– Супруга корабля «Сокровища девы»! – прокричала она. – Готовьтесь принять мой крыло-флюк. Мы оценим ваши повреждения и окажем посильную помощь.
Море поднималось и опускалось, поднималось и опускалось, когда супруга корабля шагала по покрытой трещинами палубе, а Джорон присоединился к Миас на корме «Дитя приливов».
– Я благодарю вас за то, что вы стащили нас с рифов, супруга корабля, – прокричала она с палубы «Сокровищ девы». – Но у нас есть все необходимое. Если вы позволите, мы развяжем веревки и дальше поплывем сами.
Миас наклонилась к Джорону и заговорила шепотом.
– Будь готов отвязать кормовые дуголуки, – сказала она.
Джорон, в свою очередь, передал приказ матери палубы, Серьезному Муффазу, который тут же привел две команды и поставил их рядом с главным оружием боевого корабля, чтобы они приготовились максимально быстро привести их в действие.
– Супруга корабля, – прокричала Миас, когда команды дуголуков заняли свои места. – Боюсь, я должна настоять на своем предложении. Если окажется, что у вас чего-то не хватает для ремонта, я себе этого никогда не прощу.
Они наблюдали за командой другого корабля: невысокая женщина присоединилась к супруге корабля, и они о чем-то заговорили, почти касаясь друг друга головами. Черный Оррис слетел с такелажа и опустился на плечо Миас.
– Задница Старухи! – прокаркал он, а Миас подняла руку и погладила перья у него на шее.
– Супруга корабля, – донесся крик с «Сокровищ девы». – Конечно, вы можете подняться к нам на борт. Я не хочу показаться вам неблагодарной. Я прикажу, чтобы моя команда приготовилась вас принять.
Миас махнула в ответ рукой и повернулась к Джорону.
– Здесь что-то не так, Твайнер.
– Что? – спросил он.
– Я не знаю, но понюхай воздух.
Джорон так и сделал, втянул в себя морской воздух и на фоне свежести, принесенной северным ветром, ощутил другой запах, характерный для корабля, слишком долго стоявшего в порту, когда от собравшегося вокруг мусора и отверстий в днище начинает вонять сточными водами и другой гадостью.
– Ты думаешь, гниют кости? – спросил он.
– Что-то здесь определенно гнилое, хранитель палубы. Думаю, мы возьмем с собой Куглина и нашу морскую стражу. А тебе стоит прихватить необычный меч, который я тебе дала.
– А они не заподозрят, что мы что-то задумали?
– Очень возможно, – ответила Миас, – но мне все равно, супруга корабля должна иметь с собой стражу, иначе я буду выглядеть странно. И меня тревожит не только запах, Твайнер, а еще местонахождение корабля. Торговые суда должны перемещаться между островами, они недостаточно прочны, чтобы летать по настоящему океану без сопровождения, так что все это само по себе уже необычно.
– Контрабандисты? – предположил Джорон.
– Такова моя первая гипотеза.
– За захват корабля контрабандистов положена неплохая награда, – заметил он.
– Я сомневаюсь, что сам корабль представляет какой-то интерес, но у них может быть ценный груз, – сказала Миас. – Скорее всего, кости кейшана.
– И наша команда получит значительную сумму денег, которую они смогут отослать домой.
– И тогда даже Квелл улыбнется, верно?
– В этом я сомневаюсь, – ответил Джорон.
– Она правильно сделает, если не станет улыбаться. Если у них действительно кости кейшана, нам придется отвести корабль в безопасное место и связаться с избранником Индилом Каррадом в Бернсхъюме. Он сможет переправить груз в Безопасную гавань для нашего флота. И тогда мы не получим за него денег; команда должна будет довольствоваться тем, что послужит высшим целям.
– Задница! – прокричал Черный Оррис, взмахнув черными как ночь крыльями, чтобы сохранить равновесие на плече Миас.
– Подозреваю, что многие с тобой согласятся, Черный Оррис, – сказала Миас. – Но это мой корабль, и команда должна выполнять мои правила, нравится им это или нет, идет дождь или светит солнце. – Она отвернулась. – Ну, хранитель палубы, моя лодка уже готова или нет?
– Я позабочусь об этом, супруга корабля, – ответил Джорон.
Через один оборот песочных часов они уже направлялись на флюк-лодке к торговцу по ледяной пенящейся воде, и огромный борт «Сокровищ девы» рос и приближался после каждого взмаха весел. Возле поручней собралась команда – не так уж много, в основном женщины, впрочем, попадались и мужчины. Они наклонились над поручнями и наблюдали за Миас, которая смотрела на них, стоя на носу своей маленькой лодки. Десять детей палубы сидели на веслах, между ними пристроились Куглин и его помощник Берхоф – огромный, но дружелюбный воин, выбранный Куглином из морской стражи. Куглин правильно поступил, подумал Джорон, Берхоф пользовался любовью команды «Дитя приливов», хотя так и не научился ходить по палубе во время качки, что сделало бы его предметом насмешек, если бы он не был так популярен.
Их сопровождали еще восемь морских стражников с небольшими круглыми щитами. Джорону, которого отец вырастил на море, казалось странным, что некоторые люди ни разу не ступали на палубу корабля. На свете было совсем немного женщин и мужчин, чувствовавших себя на волнах хуже, чем морская стража Куглина, – хотя он сам почти примирился с океаном и даже иногда получал от него удовольствие.
Команда «Сокровищ девы» спустила веревочную лестницу, и Фарис привязала флюк-лодку к большому кораблю. Миас взобралась наверх, за ней последовала ее команда, Куглин, Берхоф и морская стража. Джорон поднялся последним, сражаясь с лестницей, которая раскачивалась под его обутыми в сапоги ногами.
На палубе торговца собралась команда, они выглядели вполне невинно, хотя Джорон обратил внимание, что у каждого в руках было если не оружие, то предмет, который можно использовать в его качестве.
– Добро пожаловать, – сказала супруга корабля торговца. Вблизи стало очевидно, что прежде она была внушительной, но теперь заметно постарела и опустилась. – Супруга корабля Миас, величайшая из нас? – Она сплюнула на палубу. – Ну мы должны вас благодарить, тут не может быть сомнений. Я вас накормлю, если вы пройдете в мою каюту.
Ветер, который в данный момент дул в спину Джорону, на несколько мгновений стих, и запах – почти невыносимая вонь, которую они уловили еще на «Дитя приливов» – произвел на него ошеломляющее впечатление. Он почувствовал, как мир вокруг начал вращаться, палуба стала двигаться у него под ногами как-то странно, как если бы он ступил на землю после того, как несколько недель провел в море. Рука Миас сжала его плечо.
– Дыши глубже, это пройдет, – сказала она.
– Ха, – прокашляла супруга корабля «Сокровища девы», – мальчик не переносит немного вони? И он твой хранитель палубы? Всегда говорила, что ставить мужчину во главе чего-то – это ошибка, верно, Каффис? – Она посмотрела через плечо на стройную женщину, стоявшую у нее за спиной.
– Верно, супруга корабля Голзин, – ответила Каффис. – У мужчин нет сисек, необходимых, чтобы отдавать приказы.
Рука Миас стиснула плечо Джорона еще сильнее.
– Дыши глубоко, хранитель палубы, – повторила она и повернулась к Голзин. – У вас на борту как-то странно воняет, супруга корабля.
– Вы привыкнете, – сказала супруга корабля Голзин. – Но если вы не сможете есть, я вас пойму. И если вы здесь, чтобы помочь, то нам необходим материал для восстановления главной мачты и починки корпуса. Со всем остальным мы справимся сами.
– Но ты сказала, что у вас все есть, – заметила Миас.
Голзин пожала плечами.
– Ну, похоже, меня ввел в заблуждение мой казначей, все они порочны.
Миас кивнула, словно соглашаясь.
– Так в чем же дело, супруга корабля Голзин? Откуда такая вонь?
Голзин снова пожала плечами.
– Просто корабль старый, супруга корабля Миас.
– Ты поступила смело, когда решила вывести старый корабль так далеко в океан, – сказала Миас.
– Я часто использую этот маршрут, – ответила Голзин, отворачиваясь от Миас. – Я хорошо знаю моря.
– За исключением этого острова? – спокойно заметила Миас.
Голзин снова к ней повернулась.
– Да, – ответила она, и по ее лицу пробежала тень – смущение? Гнев? – Этого острова нет на картах, его вообще здесь не было, когда я в прошлый раз тут была. Я уверена.
– Движущиеся острова? – спросила Миас. – Я поставлю об этом в известность своего курсера.
Голзин покачала головой.
– Смейся сколько пожелаешь, но я говорю правду. Так ты хочешь есть или нет?
– Нет, – ответила Миас, – я хочу осмотреть твой груз.
Голзин еще сильнее оперлась на костыль.
– Боюсь, ты не можешь этого сделать, – заявила она.
– Я супруга корабля флота. Я могу…
– Ты опозоренная женщина с корабля мертвых. – Голзин рассмеялась спокойно и искренне, и в ее глазах заискрилось веселье, подобное свету Глаза Скирит в воде. – Я пятнадцать лет была хранителем палубы корабля флота, пока рангоут не сломал мне ногу. – Она похлопала по левой ноге. – Этот корабль – моя награда и законное слово, Миас Джилбрин. Мне нет нужды слушать или склоняться перед такой женщиной, как ты.
Миас не дрогнула, услышав слова, которыми Голзин пыталась ее уязвить.
– Ты – супруга корабля-торговца, а я супруга – корабля флота. Корабль мертвых или нет, но ты должна подчиняться моим приказам. – Она произнесла эти слова так, словно два избранника обсуждали последнюю моду на туфли, хотя следующие ее слова оказались ранящими. – И ты будешь меня слушать и кланяться, если я прикажу. Ты поняла?
Голзин засунула руку внутрь плаща и вытащила маленький свиток из птичьей кожи.
– Я не стану и не пущу тебя в трюм, Неудачливая Миас, и сделаю это именем твоей матери. Вот, читай.
Миас взяла свиток и развернула его. На тыльной стороне был изображен ребенок, склонившийся под тяжестью трона Ста островов. Миас прочитала слова и передала свиток Джорону.
«Под страхом смерти и по приказу Тиртендарн Джилбрин этот корабль следует всюду пропускать и не задерживать. Никто не должен вмешиваться или прерывать его путь. Команде оказывать всяческое содействие».
Ниже стояла витиеватая подпись.
– Такие вещи можно подделать, – сказала Миас.
– Но не в данном случае. Полагаю, ты способна узнать почерк своей матери.
Миас свернула свиток и постучала им по подбородку.
– И куда ты летишь? – спросила Миас.
– Ну, я уверена, ты бы хотела знать, но боюсь, что это останется для тебя недоступным.
От внимания Джорона не ускользнуло, что члены команды Голзин начали выдвигаться вперед, а снизу на палубу поднимались новые. На корме судна стали приводить в боевую готовность два малых дуголука. Миас бросила взгляд на Куглина, тот коротко кивнул в ответ, а потом она повернула голову к Берхофу, и они переглянулись.
– Здесь, в океане, супруга корабля, – сказала Миас, – нет возможности проверить – подделка это или нет. Вот почему я полагаю, что мне в любом случае следует проверить груз. Я уверена, моя мать поймет, она всегда уважала тщательность.
Голзин смотрела на нее.
– Здесь, в океане, супруга корабля Миас, – сказала она, – может случиться все что угодно, и я также уверена, что твоя мать это поймет.
Если Голзин и подала какой-то сигнал, Джорон его не заметил. Он услышал лишь результат, шорох обнажившихся клинков, команду развернуть дуголуки, и, словно болт, выпущенный дуголуком, напряжение исчезло с лиц команды торговца.
А он увидел опасную улыбку на лице Миас.
Джорон потянулся к рукояти своего драгоценного меча.
Супруга корабля Голзин отошла назад, а ее команда бросилась вперед. Одновременно Миас обнажила меч.
– Куглин! – крикнула она.
Она увернулась от удара кривым клинком женщины из команды Голзин и небрежным выпадом пронзила ее своим мечом. Затем Миас вытащила один из маленьких арбалетов и выстрелила в Голзин, после чего отступила за строй воинов Куглина, сомкнувших круглые щиты. Сам Куглин и еще трое его людей побежали по палубе на корму, к малым дуголукам, пока команда не успела выпустить залп из острых камней. Будь это команда флота, Джорон не сомневался, что Куглин и его люди мгновенно погибли бы под градом камней, но они успели, и морская стража обрушилась на детей палубы, как санкрей на свою жертву.
Бойня на палубе «Сокровищ девы» была внезапной и всеобъемлющей. Мгновение назад Джорон стоял и ждал, и вот он уже наносит удары своим блестящим стальным клинком. Для этого не требовались никаких умений, Миас несколько месяцев учила Джорона использовать прямой клинок, и он оказался более умелым, чем мог прежде мечтать, но здесь, на палубе, не было места для изящных выпадов и защиты. Все решали грубая сила и реакция, которых у морской гвардии имелось более чем достаточно. Последовал чей-то выпад, кто-то из стражей принял его на свой щит, и Джорон тут же поразил острием клинка незащищенное горло врага. Женщина подняла курнов, чтобы атаковать Джорона сбоку, и Анзир нанесла мощный удар дубинкой, проломив ей череп под кожаной шапкой. Дитя палубы справа от Джорона упал, курнов рассек его грудную клетку, и Фарис с громким криком прикончила противника, который убил ее друга.
Чуть дальше стояла Миас, и складывалось впечатление, что лишь она одна сохраняла спокойствие, ее выпады и защита казались почти ленивыми. Мужчина попытался достать Миас пикой, ее длина делала его опасным противником, но рядом с Миас всегда оказывалась Нарза. Маленькая женщина поднырнула под пику, ее тело скользнуло вдоль древка, и костяной кинжал прикончил обладателя пики, а она оказалась среди команды «Сокровищ девы» и превратилась в вихрь черных волос и острых клинков.
Да, команда «Сокровищ девы» выглядела опытной и умелой, и Джорон не сомневался, что они с удовольствием вонзили бы ему нож в спину, но такого рода схватки были не для них. Дети палубы с корабля Голзин не умели сражаться по-настоящему, они не могли ничего противопоставить дисциплине женщин и мужчин Миас, и они отступали, бросая оружие, оставляя на сланце истекавших кровью раненых. Миас пошла вперед.
– Твоя супруга корабля, где она? – Ответа не последовало. Нарза метнулась вперед, схватила самую маленькую дитя палубы и подтащила к Миас, держа нож у ее горла. – Где она? – повторила Миас.
Женщина молча на нее смотрела. У нее был только один глаз – но не вследствие ранения, просто еще один дефект при рождении на Ста островах. Ее единственный, широко раскрытый глаз наполнял ужас.
– Скажи мне, где она, иначе я прикажу Нарзе забрать твой единственный глаз, – сказала Миас, и у Джорона появилось ощущение, что женщину напугала не угроза в ее голосе, а то, как небрежно, почти равнодушно, произнесла эти слова Миас, словно каждый день ослепляла врагов.
– Она в своей каюте, – заикаясь, ответила женщина, глядя в сторону кормы судна, где стояло ветхое строение из вариска и стеблей джиона. Из маленькой трубы на крыше поднимался дым, который тут же уносил ветер.
– Дыхание Старухи, – прорычала Миас, – она сжигает карты.
Они побежали к каюте. После нескольких ударов ногой Миас выбила дверь – там они увидели Голзин, которая опиралась на стойку из вариска, перед ней тлела маленькая жаровня, в которой остался только пепел.
– Ты сожгла карты, супруга корабля, но я выясню, чем ты здесь занималась, и получу это знание из твоего тела, если потребуется.
Голзин покачала головой, и сразу стало очевидно, что движение причиняет ей боль.
– Думаю, нет, – сказала она, закашлялась и сплюнула на палубу.
Ранее кто-то попытался побелить пол в каюте, чтобы она выглядела как настоящая каюта супруги корабля, но белый цвет частично стерся – и все же его осталось достаточно, чтобы понять, что Голзин сплюнула кровью.
– Ты хорошо владеешь арбалетом, – продолжала она и снова сплюнула кровью. – Но, в отличие от тебя, я верна Ста островам. – Она говорила с огромным трудом, каждое следующее слово давалось ей ценой невероятных усилий. Голзин упала на колени и посмотрела на Миас. – Я верна, – сказала она и повалилась вперед, и Джорон увидел торчавший из спины арбалетный болт, который ее убил.
Миас покачала головой.
– Я не могу винить человека за верность. Пусть даже и неверно понятую, – сказала она. – Да обнимет тебя Старуха, супруга корабля Голзин.
Она отвернулась от трупа.
– А теперь, Джорон, посмотрим, что есть в каюте у Голзин. Выясним, за что она умерла.
Команда «Дитя приливов» осталась снаружи, чтобы удерживать детей палубы, которые уцелели после сватки. Джорон быстро подсчитал потери, оказалось, что для трех детей палубы смертный приговор был приведен в исполнение, и их тела остывали на палубе.
– Куглин, – сказала Миас, – найди черный материал и сделай повязки. Эти женщины и мужчины еще не знают, но они вызвались к нам присоединиться. Их супруга корабля мертва, и теперь они также мертвы. – Она прошла мимо команды «Сокровищ девы» и окинула всех взглядом. – А мертвые принадлежат мне, – добавила она.
Джорон последовал за супругой корабля по палубе к главному люку торговца, запертому на массивный замок, и здесь запах, присутствовавший на всем корабле, стал заметно сильнее.
– Милосердие Матери, – сказал Джорон. – Неужели ты думаешь, что она умерла ради того, чтобы защитить гнилую еду?
– Нет, – спокойно ответила Миас. – Думаю, я знаю, что она перевозила и почему не хотела, чтобы я увидела ее карты. – Она повернулась к Нарзе. – Найди что-нибудь для замка. Я не хочу сломать свой хороший меч. – Миниатюрная женщина кивнула и ушла.
– Как ты думаешь, что там? – спросил Джорон.
– Я не стану осквернять имя Голзин до тех пор, пока сама все не увижу, – сказала Миас, – но если я права, то заберу свое пожелание, в котором предлагала ей отдохнуть в объятиях Старухи.
Нарза вернулась с болтом от дуголука, засунула его в скважину замка, затем, используя как рычаг, приложила свой вес, и очень скоро замок с треском раскрылся, а она даже не сломала болт.
– Подними крышку люка, Джорон, – сказала Миас, – но прежде нужно зажечь факелы и взять ткань, чтобы прикрыть лица.
– А зачем закрывать лица? – удивился Джорон.
– Ты скоро узнаешь.