– Корабль мертвых, верно? – Колт смеялся в ночном тумане, который окутывал «Сокровища девы». – Корабль мертвых, – повторил он и пошел по длинной палубе, терявшейся в туманном сумраке.
Джорон пребывал не в таком веселом настроении; на самом деле он никогда в жизни не испытывал столь невероятной тревоги. И вовсе не потому, что ему предстояло принять участие в отчаянной атаке на многократно превосходившие силы врага, и не потому, что он боялся за свою жизнь или получить тяжелое ранение. Как и не из-за жуткого замысла Миас – взять на борт трупы тех, кто умер на грузовой палубе, и привязать их повсюду – на такелаже, у поручней, возле руля. Сотня мертвецов, имитирующих жизнь в последнем акте мести. Погребальный костер.
Нет, дело было не в этом. Его пугали огнекотелки, бочки со слюной старухи, которые стояли всюду на старом корабле из коричневых костей и ждали, когда их подожгут. Огонь – кошмар любого дитя палубы, а огонь слюны старухи худший из всех – как только он загорится и займется костеклей, его уже нельзя будет погасить. Даже старые и опытные дети палубы, которые согласились принять участие в миссии, его заметно опасались. Они с преувеличенным безразличием, вразвалочку, расхаживали по палубе, их бравада была неправильной, она оказывала влияние на Джорона, который, как ему казалось, чувствовал старые кости корабля сквозь сланец.
Да и трупы не помогали.
Пока он ходил взад и вперед по палубе в тумане, собравшемся под взошедшим Слепым Глазом Скирит, он видел фигуры перед собой и повышал голос, чтобы их приветствовать, ведь именно человеческий голос лучше всего согревает в темноте и тумане. Но всякий раз его встречал привязанный к поручням молчаливый труп, который оживляли лишь неутомимые волны. Поэтому он перестал говорить, и теперь «Сокровища девы» направлялся в Безопасную гавань в мягком пузыре тишины.
– Не хотеть!
Ну почти в тишине.
Ветрогон не соблюдал тишину, а его ненависть к лишенному ветра так и не стала меньше. Оба продолжали свой танец – крики, прыжки, качания головы, странные возвращения – все это повторялось снова и снова, вечное, как смена времен года.
– Джорон! – крикнул Колт. – Заставь свою птицу прекратить издавать адский шум. Если он будет так орать, когда мы приблизимся к Безопасной гавани, наше путешествие быстро закончится.
Джорон по голосу нашел ветрогона, который тихонько постукивал клювом по бочке со слюной старухи, и ему лишь с большим трудом удалось удержаться от крика.
– Ветрогон, – сказал он максимально холодным голосом, – я должен попросить тебя не трогать это, если ты не хочешь отправить нас всех к старухе в пламени.
– Огонь? – Он дважды кинул головой в сторону бочки. – Плохо пахнет.
– Да, так и есть, и да, это огонь, – проворчал Джорон. – Мы отправим охваченный пламенем корабль в Безопасную гавань, чтобы поджечь наших врагов.
Ветрогон задумчиво кивнул головой.
– Поджечь лишенных ветра.
– Нет, ветрогон. И ты должен постараться не шуметь на лишенного ветра, пока мы на корабле.
– Не шуметь. Ненависть, – заявил ветрогон.
– Но ты должен попытаться. Все на борту этого корабля должно выглядеть нормально, а голос ветрогона может насторожить тех, кто охраняет Безопасную гавань, что нам совершенно ни к чему. Пожалуйста, сделай так для меня.
– Не хотеть, – тихо ответил ветрогон.
– Я знаю, но прошу тебя, – сказал Джорон.
– Петь потом?
– Да, мы споем потом, – обещал Джорон.
Как он мог отказаться? Музыка лилась отовсюду. Даже сейчас песня, красивая и странная мелодия, поднималась у него внутри, когда они приближались к земле, и что-то толкало Джорона выпустить ее наружу. Ветрогон чистил перья возле когтя крыла.
– Буду тихий.
Затем он резко развернулся, зашипел на лишенного ветра, стоявшего у него за спиной, и отбежал в сторону. Джорон пошел дальше по кораблю, к корме и сквозь вонь смерти, наполнявшей туман. Влажный воздух принимал призрачные формы, словно обиженные духи летели вместе с ними.
У руля он нашел Анзир и Фарис. Из всех, кто находился на корабле, он считал Фарис самой смелой; она получила ужасные шрамы от огня в трюме судна, и отметины на ее лице мог видеть каждый. Огонь по-прежнему вызывал у нее ужас, она делала все, чтобы избежать назначения на камбуз «Дитя приливов», где всегда горел огонь для кока, однако сразу вызвалась добровольцем. Из-за Джорона, ведь она служила под его командой.
– Вижу землю! – раздался крик сверху.
Джорон представил себя наблюдателем, сидящим наверху, выше тумана, – должно быть, у того возникало ощущение, будто он летит над облаками, как сама Скирит, открывшая Золотую дверь и парящая над архипелагом за стеной штормов.
– Осталось совсем немного, – тихо сказала Фарис.
– Ты можешь уплыть на флюк-лодке с остальными, Фарис, – сказал он. – Тут не будет позора, если ты не останешься в составе неполного экипажа. Ты присоединишься к нашей флотилии на дальней части острова. – Корабль потрескивал, и Джорон легко мог представить, что с каждым новым звуком двигаются мертвецы, тянут за веревки, словно рассчитывают, что сумеют спастись из огня, который скоро их поглотит.
– Я пойду туда, куда пойдете вы, хранитель палубы, – сказала она, и за ее спиной кивнула Анзир. – Пусть даже в огонь. – И что-то в сердце Джорона дрогнуло, когда он увидел такую простую веру в себя.
Как Фарис могла не видеть, что он живет в страхе и неуверенности?
– Хранитель палубы. – Супруг корабля Колт появился из тумана. – Когда мы свернем в сторону Безопасной гавани, позаботься о том, чтобы все, кто должен покинуть эту посудину, выполнили приказ. – Ты, девочка, – сказал Колт, поворачиваясь к Фарис, – я вижу, хранитель палубы тебе верит, так что можешь зажечь огонь. Начнешь по моему приказу. – Фарис, которая обычно быстро реагировала на приказы, только молча смотрела на Джорона, на этот раз застыла, точно каменная статуя.
– Супруг корабля Колт, – сказал Джорон, – я бы предпочел поручить это Анзир, а Фарис лучше оставить у руля.
– Она выглядит слишком хрупкой для такой работы, здесь требуются мускулы, – сказал Колт, бросив взгляд на Анзир. – Но ты лучше знаешь своих людей, и решение принимать тебе. Я поднимусь на мачту к наблюдателю. Будь готов к моему сигналу и надейся, что наши враги окажутся самодовольными глупцами. Если они пошлют костяной корабль, чтобы нас проверить, мы проиграли еще до того, как все начнется. – И он скрылся в тумане, начав подниматься на главную мачту.
Они летели все дальше, легкий ветер наполнял крылья, прятавшиеся в тумане, толкая корабль трупов и встревоженных женщин и мужчин вперед. Джорон чувствовал, как с каждым его скрипом растет напряжение. В своем сознании он видел первозданно белый костяной корабль, поднимающий стоп-камни и разворачивающий крылья, чтобы их перехватить. Супруг корабля с мечом Джорона на поясе отдает приказ приготовить к работе дуголуки. Улыбка на его лице, понимающего, что корабль из коричневых костей – чужак. Безжалостная атака, костяной корабль обрушивает на беспомощное судно один залп за другим.
– Как вы думаете, хранитель палубы, они подойдут, чтобы на нас посмотреть? – спросила Фарис от руля.
– Нет, Фарис. – Он откашлялся. – Миас говорит, что они жадные и будут просто ждать, когда мы залетим в ловушку. – Каким-то образом полное принятие плана Миас успокоило Джорона.
– Когда огонь загорится, Фарис, – сказал он, – ты должна позаботиться о том, чтобы ветрогон первым покинул корабль, ты поняла? Не слушай глупости, которые он будет говорить, сажай в лодку и постарайся доставить к Миас живым.
– Как скажете, хранитель палубы, – ответила она, и он обрадовался, что хотя бы Фарис спасется из огня, что бы ни случилось.
– Свернуть немного правее, – послышался крик сверху. Фарис налегла на руль, и он ей помог. – Достаточно! Держите курс неизменным.
Они вместе вернули руль обратно, и далее Фарис удерживала его в положении «вперед». Из тумана появился Колт.
– Миас была права, – сказал он. – Они нас видели, но подумали, что в тумане мы проскочим мимо, так и будет, но совсем по другим причинам. – Он провел узловатой рукой по лицу. – Пусть те, кто не будет поджигать корабль, покинут его. Из моих девочек и мальчиков останутся Тенф и Халисси – он высокий парень, Колфи, Дани и Гарент. Они все дерутся так, словно на плечах у них сидит Старуха, а Дева обещала принять в свои объятия. Ты знаешь своих, которые должны остаться, другим пришла пора покинуть корабль. Затем собери всех своих людей для короткой речи, и пусть твой ветрогон принимается за работу и усиливает ветер. Я встану у руля до самого конца.
Джорон кивнул, собрал всех женщин и мужчин, которые до этого момента управляли кораблем, тянули и завязывали веревки и делали множество других вещей, как и положено на любом корабле. Затем они встали у борта корабля, и многие шептали ему: «Удачи, хранитель палубы», «Да поможет тебе Мать, хранитель палубы» и «Пусть Старуха заберет твоих врагов, хранитель палубы».
Затем он вернулся на корму, где Колт построил тех, кто останется, всего десять человек, включая Джорона и Колта. За ними держался ветрогон, а еще дальше – лишенный ветра, дожидавшиеся новых приказов.
– Мои дети палубы знают, – заговорил Колт, – что я не люблю речей, а большая часть команды корабля не сможет их оценить. – Он кивнул на трупы. – Но я не стану вам лгать относительно опасности, которая нам всем угрожает. Лишь немногие, возможно, никто, смогут увидеть рассвет, поэтому послушайте меня сейчас. Покиньте корабль до того, как он загорится, я никого не стану ждать. Когда вы встретите врага, а это обязательно произойдет, постарайтесь продать свою жизнь подороже. Помните о погибших.
Те, кто пришел с Колтом, хором повторили:
– Помните о павших.
– Хорошо, а теперь Джорон попросит своего ветрогона бросить нас вперед. Вы поступайте, как посчитаете нужным, чтобы почувствовать себя лучше, а затем вам предстоит прикончить некоторое количество тех, кто проклят Старухой, так что позаботьтесь, чтобы ваши курновы были острыми.
На этом его речь закончилась. Джорон вернулся на корму и положил мозолистую руку на руль, рядом стояла Фарис.
– Ветрогон, – сказал Джорон, – дай нам такой ветер, чтобы мы летели вперед с такой же скоростью и в том же направлении.
– Ветер, – сказал ветрогон.
Он присел на корточки и обратился к тем силам, которые позволяли ему управлять ветрами. Джорон почувствовал, как у него заболели уши, когда давление воздуха изменилось, и у него появилось странное ощущение, зазвучало эхо древних песен, которые он слышал всякий раз, когда отводил ветрогона к шпилю, чтобы тот восстановил энергию. Одновременно он ощутил жар по всему телу; затем тепло исчезло, и у него замерз кончик носа. Казалось, мир замер, миллионы тонн воды промчались по его коже, он оказался погребенным во мраке, а потом, с почти слышным хлопком, необычные ощущения исчезли.
– Хранитель палубы, – тихо сказал Колт, – поднимись на мачту, туман не рассеивается, и мне нужен тот, кто сможет проложить путь для столкновения с их четырехреберником. Остальные корабли пришвартованы рядом с ним в центре гавани. Большая небрежность с их стороны – они думают, что здесь им не грозит опасность. Огню, чтобы разгореться, потребуется по меньшей мере десятая доля поворота песочных часов, поэтому, когда тебе покажется, что пришло время поджечь проклятую Старухой посудину, крикни «уменьшить скорость», и я буду знать, что пора действовать.
– А что, если я и вправду захочу, чтобы вы уменьшили скорость? – спросил Джорон.
Колт усмехнулся в ответ.
– Я все равно этого не сделаю. Мы хотим врезаться в них на максимальной скорости. – Он улыбнулся, глядя в удушающий туман. – Они все будут гореть.
– Хорошо, – сказал Джорон.
И стал подниматься на главную мачту, к гнезду наблюдателя, чтобы стать глашатаем предстоящего хаоса.
Постепенно туман перед ним рассеялся, ему на смену пришел дым, который поднимался над горевшей Безопасной гаванью, но Джорон не смог разглядеть место, где в клубившейся туче один приходил на смену другому. Дымные, тлевшие линии красного цвета продолжали накрывать город, показывая, где начинается берег. Еще дальше, там, где расстилался рассеянный ковер синего света, огни кораблей терялись в тумане. Он видел наблюдателей на мачтах кораблей – самая высокая была у четырехреберного, на центральной мачте сиял тусклосвет. По обе его стороны стояли двухреберные, чьи тусклосветы располагались немного ниже. А перед ними Джорон разглядел другой источник света, сиявший в тумане на вершине одной из башен пирса – должно быть, ее перестроили, чтобы оттуда наблюдать за бухтой.
Джорон надеялся, что там нет большого дуголука, он сомневался, что у них было время построить нечто способное выдержать его вес. Четыре источника света определяли треугольную пирамиду – свет на вершинах мачт составлял основание, огонь на башне – вершину – казалось, она напоминает ему о долге. Берег за огнями Джорон знал хорошо; после того, как их корабль пройдет между башнями, им следует свернуть направо, чтобы приблизиться к цели.
– Хей! Коричневые кости, – послышался крик с башни, к которой они приближались.
Из темной кляксы тумана появилась фигура наблюдателя, сидевшего на корточках. Был ли он таким же темнокожим, как и он?
«Мы, люди с Длинных островов, всегда хорошо подходим для ночной вахты», – услышал он смеющийся голос отца.
– Вы вернулись слишком рано. Семь флагов в полете? – У женского голоса отсутствовало эхо, его поглощал туман, и на миг Джорону показалось, что они остались вдвоем во всем мире. – Я сказала, семь флагов в полете! – снова прокричала она, и Джорон понял, что это нечто вроде пароля.
Конечно, как иначе. Но он не знал правильного ответа. Джорон ослабил узлы, которые удерживали под курткой один из маленьких арбалетов, и вложил болт в оружие. Затем упер его в носок сапога и натянул тетиву. И прицелился в наблюдателя на башне.
– Хей! Коричневые кости, – снова раздался крик.
Появились ли в голосе первые признаки подозрений?
Башня приближалась, в тумане она казалась невероятно странной – все звуки заглушал рокот бегущей вдоль корпуса воды и шум детей палубы внизу. Он и часовой на башне двигались по воздуху, Кости Скирит – по небу, их орбиты неумолимо сближались. Теперь Джорон уже смог разглядеть одежду женщины. Она завернулась в плащ и устроилась в маленьком гнезде с небольшой жаровней, которая также являлась источником света, плясавшего у нее на груди. Идеальная цель в одинокой ночи.
– Да, уже семь флагов, – сказал себе Джорон, наблюдая, как фигура женщины появляется у него на прицеле, нажал на спусковой крючок и почувствовал отдачу арбалета.
Джорон увидел, как дернулась женщина, открыла рот, и он услышал свои мысли: «Умри, умри, умри, умри».
А потом женщина обмякла, удача не оставила Джорона – она не упала с башни и не рухнула в жаровню, и «Сокровища девы» вошел в гавань. Джорон досчитал до пяти, продолжая двигаться в тумане, а потом произнес нужные слова:
– Поворот направо.
Корабль свернул. Больше никаких инструкций не требовалось: все, кто побывал в Безопасной гавани, знали это место. Джорон почувствовал, как корабль закончил поворот. Три наблюдателя с костяных кораблей показывали на «Сокровища девы».
– Уменьшить скорость!
И он услышал эхо, очевидно, воздух изменился. Он уже не ощущал чистый влажный запах морского тумана. Появилась вонь сточных вод и гниющего мусора, обычное дело для гавани – а еще обожженной земли и плоти, что совсем не характерно для гавани. По реакции наблюдателей с кораблей Джорон сообразил, что они поняли: что-то пошло не так. Внизу он увидел свет зажженных факелов, дети палубы спешили поджечь слюну старухи в бочках, и он не сомневался, что Анзир делает это на нижней палубе, где заранее собрали смоченное слюной старухи тряпье.
– Предательство! – закричал один из наблюдателей, и в следующее мгновение болт арбалета вспорол воздух над головой Джорона.
Пора уходить. Он спускался вниз, по спирали двигаясь вдоль главной мачты, опасаясь, что какой-нибудь умник с арбалетом направит болт туда, где должен находиться спешивший вниз враг. Когда его сапоги коснулись палубы, Джорон почувствовал облегчение, но почти сразу его ноздри заполнил запах горящей слюны старухи. «Сокровища девы» теперь двигался со скоростью летящего камня. Справа Фарис помогала ветрогону и лишенному ветра забраться во флюк-лодку. Он слышал, как где-то кричит Колт, хотя клубившийся над палубой дым мешал его разглядеть.
– Поднимайтесь сюда, ленивые отродья! На главную палубу. Мне нужны ваши курновы на земле, а не сожженные тела в море.
Из дыма появились двое детей палубы, за ними следовал Колт. На корме Анзир и остальная часть команды бежали к флюк-лодке, а привязанные трупы уже начали гореть, разинув рты в безмолвном крике.
Раздался оглушительный хлопок, как если бы прямо перед ними вынырнул кейшан – на носу корабля что-то взорвалось, горячая волна воздуха опрокинула Джорона и всех остальных на палубу, накрыв теплым одеялом. Когда он открыл глаза, то увидел полосу огня, вся передняя мачта была объята пламенем – ярким, точно Глаз Скирит, – его отсветы превращали женщин и мужчин в диковинных зверей, чьи тени стали быстрыми и дергающимися. Трупы начали свой последний танец. Теперь, когда огонь пылал так ярко, Джорон смог лучше разглядеть берег Безопасной гавани, все три корабля. Уже стало очевидно, что «Сокровища девы» врежется в пирс между двухреберными и четырехреберным костяными кораблями. Однако их команды не выказывали паники, женщины и мужчины рубили топорами швартовочные канаты. Затем Колт закричал:
– Держитесь, глупцы!
Больше Джорон ничего не видел.
Путешествие «Сокровищ девы» завершилось оглушительным ударом, который снова отбросил всех, кто сумел подняться на ноги после взрыва, на палубу. Воздух наполнился ревом и треском ломавшихся костей. И Джорону показалось, что он слышит торжествующий смех мертвецов. Объятая пламенем передняя мачта упала на четырехреберный костяной корабль, распространяя пламя по палубе, и, волею судьбы, вследствие удара, пылающий бочонок со слюной старухи взлетел в воздух и ударил в борт двухреберника. Огонь побежал по кораблю, вгрызаясь в покрытые шипами костяные борта.
– Прочь! – прокричал Колт. – Уходим с корабля, он сейчас начнет погружаться в воду!
Колт оказался прав – раздался оглушительный стон корпуса, нос корабля дернулся, палуба наклонилась, и один из команды «Дитя приливов», Тоссик, покатился по палубе, взывая о помощи, но почти сразу скрылся в пылающей воде. Джорон посмотрел ему вслед.
– Он уже у Старухи! – крикнул Колт, рев огня попытался заглушить его голос, точно нетерпеливый ветер. – К лодке! – Он побежал вперед, подталкивая перед собой Джорона.
Палуба раскачивалась у них под ногами. Воздух наполнился криками.
Затем Джорон оказался во флюк-лодке, где царила благословенная прохлада – борт «Сокровищ девы» защищал их от большей части жара. Он старался не думать об ужасе и страхе, которым сейчас были объяты люди на горящих кораблях. Затем, охваченный паникой, поискал глазами Фарис, оказалось, что она в лодке, с ветрогоном и скрючившимся рядом лишенным ветра.
– Да заберет вас всех Старуха! – продолжал кричать Колт. – Беритесь за весла, мы обогнем «Сокровища девы» и поплывем к берегу.
– Супруг корабля, – послышался женский голос с носа флюк-лодки, – на другой стороне гавани они не станут нас искать.
– Но так мы с большой вероятностью наткнемся на второй двухреберный корабль, глупая женщина. Я не видел, чтобы он загорелся. А теперь гребите! Гребите изо всех сил, спасайте свои жизни!
Джорон схватил весло и принялся грести, и теперь пот на его коже не был клейкой жидкостью, проступившей от жары и страха, а чистым потом физической работы.
Он чувствовал, как раскачивается флюк-лодка, когда кто-то перемещался по ней, и полностью сосредоточился на своем весле, а не на криках, вони слюны старухи или богатых запахах горящей плоти, из-за которого его отчаянно тошнило и появлялись мысли о жареном мясе. Когда Колт заговорил ему в ухо, Джорон невероятно удивился.
– С этого момента, мальчик Миас, ты принимаешь команду.
– Я? – пробормотал он, едва не сбившись с ритма. – Почему?
– Слушай мой голос, мальчик, – продолжал Колт. Джорон ждал, когда он закончит фразу, и только потом сообразил, что он имеет в виду.
Конечно, Колт родился на Суровых островах, по другую сторону Хребта Скирит. Джорон достаточно долго прослужил под началом Миас, и теперь то, что прежде казалось немыслимым – совместные действия с потомственным врагом Ста островов, – принимал без колебаний.
– Конечно, – сказал он и начал вставать.
– Они атакуют нас в ту минуту, когда я заговорю, – продолжал Колт.
– Я думал, вам нравятся сражения, – сказал Джорон, и улыбка исчезла с лица Колта.
– Да, – сказал Колт и наклонился еще ближе к Джорону. – Но еще больше мне нравится, когда мои девочки и мальчики возвращаются домой. – Он сверкнул зубами. – Только ничего им не говори. Они посчитают, что я утратил твердость.
– У вас есть план, Колт?
Супруг корабля кивнул.
– Мы доберемся до Большого Жилища, освободим оставшихся в живых горожан, встретимся с другими нашими людьми и уберемся отсюда.
– Звучит просто.
– Да, мальчик, большинство вещей довольно просты, пока другие не пытаются все испортить. Тут-то и начинаются проблемы. А теперь отдай мне свое весло и перейди на нос лодки, где положено стоять супругу корабля.
Джорон отдал весло Колту и осторожно двинулся вперед, обошел ветрогона и лишенного ветра, которые сидели на корточках на дне лодки, они даже не заметили его. Джорон посмотрел в сторону и увидел белую тень, подобно призраку плывшую сквозь дым и туман, – второй двухреберный костяной корабль отходил от пирса. На корме что-то горело, но было видно, что команда справится с пожаром. Колт оказался прав, этот корабль сумел избежать страшной участи двух других. Джорон смотрел, как он проходил мимо, на его палубу, по которой бегала команда – и панику, царившую на горевших кораблях. Он высоко оценил супругу корабля – очевидно, на втором двухребернике было запасено достаточно песка, чтобы погасить пожар. Миас одобрила бы такого офицера.
А затем корабль исчез в дыму и тумане, и Джорон стал смотреть вперед, на береговые причалы – не из камня, здесь их не было и никогда не будет, а временные, построенные из вариска и джиона, пока не появится возможность сделать все как следует. Теперь на незавершенных сооружениях собрались женщины и мужчины, они завороженно смотрели на два охваченных пламенем корабля, слюна старухи растворяла их кости, и вокруг возникла огненная лужа, которая поглощала флюк-лодку, отчаянно пытавшуюся спастись и отплыть подальше от горевшего двухреберника.
Когда они приближались к причалу, Джорон заметил офицера, хранителя палубы, с обнаженным курновом и шляпой с одним хвостом в руке. Он направлялся к тому месту, где они собирались причалить свою флюк-лодку, и что-то кричал, но Джорон его не слышал из-за рева огня. Сверху сыпался пепел, черные хлопья парили, точно стервятники, и он видел, как дети палубы стряхивали их с головы, опасаясь, что там окажется слюна старухи и они загорятся.
– Вы… куда собрались?.. – крикнул хранитель палубы.
– Я не слышу! – закричал в ответ Джорон.
Мужчина наклонился, в это время лодка уже подошла к причалу.
– Откуда вы прибыли?
Да спасет его Старуха, он не знал названий кораблей в гавани. Мгновение Джорон раздумывал, что сказать, потом отступил на шаг и поднял со дна лодки лишенного ветра – не ветрогона, так что он не был уверен, как тот отреагирует. Но Джорон не сомневался, что лишенный ветра сделает то, что ему скажут.
– Мы сумели спастись с двумя ветрогонами, – прокричал он. – Может кто-то поймать нашу веревку, пока мы не сгорели вместе со всеми? – Ноты паники в его голосе были настоящими, но он боялся вовсе не огня.
Он боялся, что враг поймет, кто они такие.
Сначала ему показалось, что хранитель палубы будет продолжать задавать вопросы. В таком случае Джорон понимал, что они не смогут высадиться на причале и все погибнут от арбалетных болтов – Джорон видел, что часть детей палубы была вооружена. Но они приняли решение за офицера – никто не хочет смотреть, как горят твои товарищи; к ним протянулись руки, на берег бросили причальный канат, и флюк-лодка пришвартовалась. Другие руки помогли им перебраться из лодки на берег. Как только ноги Джорона оказались на земле, песня ветрошпиля стала громче, а вокруг ветрогона и лишенного ветра образовалось свободное пространство. Офицер смотрел на Джорона, словно он его почти узнал, но даже если и так, события этой ночи развивались слишком быстро. Что-то взорвалось на одной из лодок – запасы слюны старухи, – и в воздух взметнулась колонна пурпурного огня, заставив всех присесть.
– Ну чего вы ждете? – спросил хранитель палубы у Джорона. – Отведи их в Жилище, они слишком ценные, чтобы позволить им сгореть. И супруг корабля Барнт захочет поговорить с тобой, чтобы узнать, что случилось с его славным маленьким флотом.
– Да, хранитель палубы, – выдохнул Джорон, понимая, что они спаслись. – Идите за мной, – сказал он, обращаясь к остаткам команды, – отведем говорящих-с-ветром в безопасное место.
Ветрогон возмущенно заверещал, когда они зашагали к Большому Жилищу.