Стук в дверь вырвал меня из воспоминаний. Я встала, но чуть не упала, наступив каблуком на подол свадебного платья. Чертыхнулась про себя: не хватало еще растянуться на ковре и пойти к алтарю со сломанными конечностями. Сразу представила картинку: невеста на костылях с ногой в гипсе, и засмеялась. А что мне еще осталось делать? Только ржать над собой. Сама добровольно влезла в эту заварушку, самой и расхлебывать придется.
В дверь никто не заглядывал. «Интересно, кто пришел выполнить роль папочки? Под руку с кем я должна предстать перед суженым?» Я накинула на лицо край фаты и крикнула.
– Да, входите.
Дверь медленно стала отворяться. По большому счету мне было фиолетово, с кем шагать по ковровой дорожке, расстеленной в саду. Свадьбу мы делали дома. Этим вопросом занималось самое лучшее городское агентство брачных дел, и я туда не лезла. Какая разница, где выходить замуж, если будущего мужа не любишь. Хотя чего душой кривить, отвращения я к нему тоже не испытывала. Достойный и уважаемый человек, а на меня и того насмотреться не может. Иногда мне кажется, что он готов поставить меня на стул, как маленького ребенка, и любоваться.
Я вздохнула: непрошенное чувство стыда шевельнулось в душе. Может, ну их! Снять этот тяжелый наряд, бросить на кровать и смыться. Я даже огляделась, прикидывая, в чем можно удрать, но, увы, предусмотрительная мамуля спрятала в пакет мою одежду, а его, кажется, прихватила с собой.
– Полина Олеговна, к вам можно? – услышала я дребезжащий голос.
В щель протиснулся щуплый с лысиной на полголовы человечек – Мальцев Эдуард Григорьевич, адвокат фирмы и правая рука босса. Я молча смотрела на него.
– Вы позволите? – человечек протянул мне руку в перчатке.
Что-то в его поведении мне не понравилось. Я пригляделась: Эдуард Григорьевич хитро щурился и, казалось, что он знает какую-то тайну и наслаждается ею.
Я пожала плечами. Хватит выдумывать заговоры! Сейчас я секретарь-референт и первая помощница шефа. Я знаю все его планы и действия.
С помощью Андрея Степановича я даже выяснила, что тот подлый случай с подменой слова в пригласительном – дело рук его заместителя, который хотел мне отомстить за то, что я его поставила на место на собеседовании с кандидатами. Эта шутка мне помогла сблизиться с шефом, а вот заместитель был понижен в должности до менеджера. Так что я чувствовала себя защищенной силой и властью босса.
Я тряхнула головой, задрала подбородок и оперлась на ладонь адвоката. Пара из нас получилась великолепная: у меня рост сто семьдесят сантиметров плюс каблуки еще двенадцать, в результате адвокат не достигал мне даже до виска. Ну, что ж, пусть народ насладится моей красотой на фоне этого недоразумения.
Мы закрыли дверь спальни хозяина особняка, и медленно пошли по коридору к лестнице. Эдуард Григорьевич смешно подпрыгивал, когда длинный шлейф оказывался у него под ногами. Я же едва сдерживала истерический смех, который просто душил меня. Мне предстояло во всей красе показаться перед толпой недоброжелателей. Каждый из них утонул в грехах по горло, но в то же время готов был бросить в меня камень. И первый – Эдуард Григорьевич, долго уговаривавший шефа не подавать документы на развод.
– Ты пойми, – убеждал он Андрея Степановича, невозмутимо сидевшего за столом в кабинете. – Старый конь борозды не портит. Ты с Луизой двадцать пять лет жил в ладу. Да, детей у вас не было. Ну, и что! Сколько пар прекрасно доживает свой век без них! Ты уверен, что в твоем возрасте сможешь зачать наследника?
– Не твое дело! – ответил босс. – Я сам разберусь. Занимайся документами! Это приказ!
Эдуард Григорьевич пулей вылетел из кабинета, а я едва успела отскочить от дверей, у которых бессовестно подслушивала.
– Ты что здесь делаешь? – рявкнул он на меня.
– Трейси поливаю, – сунула я ему под нос мимишную, розовенькую леечку.
– А, пошли вы!
Он махнул рукой и убежал, но на второй день принес документы и, обиженный, больше не разговаривал с боссом. Удивительно, почему Андрей именно его отправил сопровождать меня к алтарю. Преданность друга проверяет? Я покосилась на адвоката и пошла еще медленнее. Вдруг этот старикашка решит столкнуть меня с лестницы. С него станется! Осторожно поставив ногу на первую ступеньку, я подхватила шлейф и перекинула его через руку от греха подальше.
Но все прошло благополучно. Видимо, адвокат не рискнул со мной расправиться по-быстрому. В тюрьме оказаться на старости лет не захотел, спасать его будет некому.
«Успокойся, дуреха, – уговаривала я себя. – Андрей меня любит и в обиду не даст».
Как я ни хорохорилась, а свадьба прошла как в тумане. Нет, я, конечно, видела гостей, сидевших полукругом на расставленных для них белых стульях. Видела представителей загса, терпеливо ждавших, пока невеста подойдет к импровизированному алтарю. Видела и будущего мужа – высокого, немного полноватого, но не утратившего былого величия человека с красивой фамилией Крус. Андрей Крус.
Но все мероприятие я ощущала себя спрятанной в прозрачный шар, которые спускают на воду для развлечения отдыхающих. Изнутри мир вокруг казался нереальным и неестественным. Всех вижу и слышу, но будто издалека. Когда нас зарегистрировали, и мы повернулись к гостям, заиграла свадебная мелодия. Конферансье пригласил нас на танец.
– Ты как, не устала? – шепнул мне на ухо Андрей.
Горячим воздухом обдало мою шею, и я невольно дернулась. Он внимательно посмотрел на меня из-под широких бровей. Черные глаза светились любовью. Мне стало стыдно, и я придвинулась ближе и даже положила ему на плечо голову. Повинуясь сильным рукам, я плавно двигалась под музыку, а взгляд лениво скользил по лицам гостей. Внезапно я увидела Глеба. Он в упор смотрел на меня, и мне показалось, что он был расстроен.
Не знаю, что я почувствовала в тот момент, но в груди сжался комок, губы задрожали, и я чуть не расплакалась. «Что я делаю? Зачем вышла замуж за старика? Что мне даст этот брак? Все вокруг и так понимают, что мое отношение к боссу далеко от нежности и преданности».
– Пойдем в спальню? – услышала я шепот и вздрогнула.
– Но еще рано!
– А кто нам помешает?
– А как же гости?
– Им и без нас хорошо.
Я окинула взглядом приглашенных родственников и друзей. Действительно, никто не обращал на нас внимания. Люди пили шампанское, развлекали друг друга разговорами. Только Глеб следил за нами, не отрывая взгляда, да хихикал Эдуард Григорьевич. «Этот чего веселится? Не понимаю»! – раздраженно подумала я.
– Мы хотели поехать в медовый месяц.
– Прости, дорогая, не могу. На завтра назначена важная встреча.
– Какая встреча? – глупо переспросила я, не понимая, почему, будучи секретарем-референтом, я ничего не знаю о планах босса.
– Незапланированная. Извини. Пойдем, – он потянул меня за руку, и я повиновалась, так как знала, что теперь мне не избежать близости, от которой я отказывалась под разными предлогами.
Крепко держа меня за руку, Андрей прошел вперед и встал перед гостями.
– Дорогие друзья, мы с Полиной очень рады, что вы сегодня с нами. Пожалуйста, развлекайтесь, отдыхайте. Мы ненадолго вас покинем.
– И вам удачи!
Андрей не стал слушать выкрики, а потянул меня к выходу.
– Мы куда?
– Это сюрприз.
Сердце бешено заколотилось. Не люблю я сюрпризы, о которых не знаю.
– Я переоденусь.
– Не надо. Это недалеко.
Андрей подвел меня к белому лимузину и торжественно открыл дверь, предлагая сесть. Я неловко забралась, он поправил мое платье, а сам обошел машину с другой стороны и сел рядом. Автомобиль мягко двинулся вперед. Если бы не мое нервозное состояние, я, наверное, была бы тронута такой заботой, но я почему-то волновалась.
И напрасно. Время в дороге мы провели отлично. Пили шампанское, смеялись и строили планы. О том, какая встреча назначена у Андрея на завтра, я не спрашивала: не хочет говорить, значит, так надо. Автомобиль остановился у входа в роскошный отель.
– Так как у меня не получилось свозить тебя в медовый месяц, я снял номер для новобрачных. Прошу любить и жаловать.
Андрей помог мне выйти из машины, нежно взял за руку и повел в новую жизнь. Швейцары в красных ливреях нам поклонились и широко распахнули двери. Перешагивая через порог, я оглянулась. Мне показалось, будто в окне подъехавшей машины я увидела лицо Глеба. Но Андрей потянул меня за руку, видение пропало, и я о нем забыла.
А зря.
В отеле нас ждали. Не успели мы войти, как нас встретили аплодисментами, лепестками роз, посыпавшимися на наши головы, и вальсом Мендельсона. Андрей не стал на потеху публике танцевать, а просто властно взмахнул рукой, и люди расступились. Я толком и не замечала, кто вокруг нас. Мелькали какие-то лица, щелкали затворы фотоаппаратов, слепили глаза огоньки вспышек. Муж крепко держал меня за руку и вел по направлению к лифтам. Я стучала каблуками по звонкому керамическому покрытию, а шлейф платья, как хвост змеи, с легким шуршанием тянулся сзади.
Вдруг я споткнулась и потеряла равновесие: кто-то невидимый наступил мне на шлейф. Если бы Андрей не держал меня за руку, я бы точно свалилась на глазах у зрителей. Я резко оглянулась: ни одного знакомого лица, никто не сконфузился и не извинился. Тогда я подхватила длинный кусок ткани и, как же как на лестнице, перекинула его через руку.
– Дорогая, не отставай, – позвал меня муж, и я вошла за ним в дверь кабинки лифта.
– Что-то случилось?
– Нет. Все нормально.
Этот маленький инцидент неожиданно переключил мое внимание с предстоящих событий и помог расслабиться. В лифт я вошла уже спокойно. «Чему быть, того не миновать», – философски рассуждала я и смотрела сквозь стекло кабины, неторопливо ползущей по наружной стене здания, на Москву, залитую солнечным светом.
До вечера еще было далеко, и мне не хотелось запираться на неизвестное время в номере с мужем, но теперь свобода, увы, была пока не в моей власти.
Мы вышли на двадцать пятом этаже в пентхаусе. Вот так, сразу оказались в номере под самой крышей. Андрей положил пластиковую карточку, которой открывал двери в лифт, на столик, а я, так как никогда не была в подобных местах, с любопытством оглядывалась.
В огромном холле, выдержанном в желто-коричневых тонах (кажется, это любимые оттенки мужа), было просторно и пусто: два небольших столика на кривых ножках у стен, зеркало в пол, распахнутые двери в гостиную. Зато в квадрат окна в потолке заглядывало голубое небо. Сквозь стекло пробивались солнечные лучи, отражались от лакированных и металлических поверхностей, преломлялись и озаряли все радужным светом.
– Как здорово! – невольно вырвалось у меня.
– Я знал, что тебе понравится, – улыбнулся Андрей и потянул меня в комнату.
Я закружилась от восторга и опять чуть не упала, наступив на свой же хвост.
– Переоденься.
– Ой, у меня ничего нет!
– А тебе что-то надо?
– Конечно, – я нахмурилась на что это он намекает?
– Иди сюда.
– Зачем? – насторожилась я и сделала шаг назад – волнение перехватило горло.
– Да, не бойся ты, – он протянул мне руку, а так как я медлила, просто сжал мои пальцы и потащил за собой.
Его лицо сияло от счастья, черные глаза уже не казались мне такими непроницаемыми, в них подмигивали озорные огоньки, будто там поселился чертик.
Мы миновали гостиную, спальню, мне чуть плохо не стало от огромной кровати, покрытой чем-то невесомым и белоснежным и посыпанной лепестками роз, и, наконец, Андрей открыл дверь в еще одну комнату, и я обомлела. Я просто, как идиотка, стояла с приоткрытым ртом и моргала глазами, которые вдруг стали наполняться слезами. Горло сжал комок.
– Дорогая, – бросился ко мне встревоженный муж, – что случилось?
– Андрей! Это же…
Это была джакузи. Легкий пар курился над водой, покрытой лепестками роз, нежный запах которых щекотал ноздри. На крах ванны стояли горящие свечи и тоже источали тонкий аромат, а на маленьком подносе – бокал с шампанским. Но не это банальное приключение для молодоженов вызвало мой восторг.
Я видела и раньше такие ванны, но эта… она находилась в углу большого помещения, стенами которого были огромные, от пола до потолка, окна. Отсюда весь город лежал, как на ладони. Я сразу представила, как он выглядит при вечернем освещении и застонала от переполняемых меня чувств.
– Нравится?
– Это прелесть! Я никогда такой красоты еще не видела. Я хочу жить в этой ванной комнате!
– Нет, жить мы будем дома, – засмеялся Андрей и слегка сжал мою руку, – но этот номер мой. В любой момент ты можешь провести в нем время, если хочешь.
– Спасибо! Ты у меня…
Я запнулась: наши отношения нельзя было назвать очень теплыми и нежными. Вернее, Андрей смотрел на меня с обожанием, а я держала дистанцию. Единственный мужчина, перед которым я раздевалась и которого когда-то боготворила, Глеб, предал меня. Я боялась довериться новому человеку, пусть даже такому хорошему, как Андрей. Может быть, я и рискнула, если бы была влюблена. А так…
– Ты, наверное, хочешь принять ванну? – выручил меня муж.
– А ты не против?
– Отдыхай. Здесь есть все, что тебе понадобится. Давай я тебе помогу.
Я опять дернулась, когда он стал осторожно снимать с меня фату. Вот она полетела на пол, а пальцы мужа уже расстегивали маленькие пуговицы на спине. Я стояла молча, не зная, что должна говорить. Когда он потянул за плечи свадебное платье, я зажмурилась и одним движением скинула его на пол. Потом перешагнула белый ворох шелка, кружев и парчи и хотела повернуться к нему лицом, но сильные руки удержали меня на месте. Андрей притянул меня к себе, и я почувствовала его желание.
Его руки держали меня за талию. Ни разу он не позволил себе вольностей. Глеб, когда уговаривал меня соблазнить босса, говорил, что он способен только наблюдать. И хотя я не очень верила этой сволочи, все равно возникли сомнения. За эти месяцы встреч с Андреем он никогда не требовал от меня больше, чем общение, и награждал только легкими отеческими поцелуями.
А тут… Он прижимал меня всего мгновение, но я уже перепугалась до чертиков. Желание удрать подальше переполняло меня, но я взяла себя в руки.
– Дорогой, я хочу принять ванну. Я так устала.
– Да, любимая, я буду тебя ждать, – он поцеловал меня горячими сухими губами в шею и отпустил. Если что-то понадобится, зови.
Наконец я осталась одна и огляделась. Боже! Какая невероятная красота! Хотелось кричать, но я только тихонько попискивала. Оттого, что можно просто стоять обнаженной и любоваться раскинувшимся перед тобой городом, меня переполняло неведомое чувство какой-то непередаваемой свободы и счастья. Я медленно сбросила нижнее белье, забралась в ванну и стала разглядывать помещение. В стеклянных шкафчиках выстроились в ряд флаконы с шампунями, гелями, солями, кремами и другими парфюмерными штучками, делавшими любую женщину просто счастливой.
Не знаю, сколько времени я предавалась наслаждению. Никто меня не торопил. И вообще, в номере стояла тишина, будто в нем никого, кроме меня, больше не было. Когда вода остыла, я поняла, что надо выбираться: тяни время, не тяни, а все равно придется выходить. Но ванна и бокал шампанского помогли мне расслабиться и принять свою судьбу.
Я вдруг подумала, что теперь смогу противостоять давлению мамули и Глеба. Мамочка получит денежную свободу, так что она добилась желаемого, а Глеб… Пусть идет к черту! Я даже могу попросить мужа избавиться от корыстного водителя.
Хороший настрой не помог. Когда я вышла из ванной в накинутом на плечи махровом халате и увидела спящего на кровати старика, одетого в такой же как у меня халат, чуть не поддалась соблазну одеться тихонько и сбежать. Но тут он открыл глаза, похлопал ладонью по постели рядом с собой.
– Иди ко мне, малышка!
– У меня волосы сырые, – пискнула я и рванулась опять к ванной комнате, но, несмотря на возраст, он оказался шустрее. Муж дернул меня за руку, и мы опрокинулись на кровать, которая закачалась подо мной, будто лодка по волнам.
– Что это? – взвизгнула я и попыталась освободиться.
– Это водяной матрас. Не переживай, сейчас привыкнешь.
Но привыкнуть я не могла. Подо мной качалось и вибрировало море, а на волнах я еще сексом не занималась. Ничего не могла с собой поделать, не переключалась и все.
Руки Андрея нежно развязали пояс халата и замерли. Я приоткрыла один глаз: муж восхищенно разглядывал меня. На его лице застыло какое-то детское выражение удивления и счастья. Он, как ребенок, получивший в свое распоряжение долгожданную игрушку, не мог ею налюбоваться.
– Боже! Какая ты красивая!
Его ладони побежали по моему телу. Я сцепила зубы и, сдерживая дыхание, чтобы меня не опрокинули запахи увядшего мужского тела, решила вытерпеть муку до конца. Муж, не раздеваясь, за что я ему была очень благодарна, так как боялась, что не выдержу, если увижу его голого, провел пальцами по моему лицу, спустился к шее, поцеловал пульсирующую жилку. Я едва сдерживала порыв оттолкнуть его, вскочить и убежать, куда глаза глядят. «Терпи, раз подписалась на это! – билась в висках мысль. – Терпи».
Далее началась двойная атака: его губы провели влажную дорожку по ложбинке между грудей, а пальцы коснулись сосков и сжали их. Я вздрогнула и затрепетала, но не от желания, пронзившего меня, как это бывало с Глебом, а от отвращения. «Неужели я буду терпеть эти муки каждую ночь?» – думала я, едва сдерживая слезы.
Руки мужа миновали живот и нырнули вниз, на бедра. Я невольно сжала колени.
– Расслабься, – услышала я приказ, но сжала ноги еще сильнее. – Полина, расслабься!
Андрей надавил мне на бедра и с силой развел их. Я затряслась. Он, так и не сняв халата, пристроился между моих бедер и лег всей тяжестью сверху.
И в этот момент завыла пожарная сигнализация.