Вечером уже начало темнеть, а Оксана все еще стояла на вагоне с мукой, вся белая, обсыпанная мучным порошком с головы до пят, держа в руках блокнот и ручку. Она уже неимоверно устала и вконец запуталась, записывая бесчисленное количество бесконечных мешков.
Мука была повсюду, многие мешки оказались разорванными, при ходьбе по вагону порошок скрипел и создавал облака клубящейся мелкой белой пыли. Точно как белая пороша в стихах Есенина. Но сильно похоже, что стихов здесь, как и сказок, никто никогда не читал.
– Я похожа на пугало – только детей моим видом пугать, – подумала Оксана. – Вот уже неземная красавица, вся белая, как статуя Родена.
– Васька, мыши! – закричал один из грузчиков, и неожиданно целая толпа гадких грызунов врассыпную бросилась из-под штабелей с мешками, стремительно проскакав по Оксаниным ногам.
Оксана завизжала от испуга и мигом спрыгнула с вагона вниз.
Неожиданно она оказалась в чьих-то сильных руках.
– Осторожнее надо быть, а то так и ногу сломать недолго, – сказал приятным бархатным голосом незнакомец, держа Оксану на весу.
Спустя несколько секунд он осторожно поставил ее на ноги, и она посмотрела на него снизу вверх. Сильно вверх, потому что он показался ей великаном, два метра роста в нем было точно.
Она ему даже до плеча не доставала со своими полутора метрами.
Оксана видела в жизни немало красивых мужчин, но этот был особенно красив именно какой-то мужской, не карамельной, не богемной и не глянцевой красотой. Не Леонардо Ди Каприо и не Ален Делон, а гораздо красивее.
Если существуют на свете Принцы, то этот не Принц, а настоящий Король, с гордой осанкой и статной фигурой.
У нее перехватило дух. Черные волосы, карие глаза, атлетическое телосложение – не мужчина, а мечта любой девушки.
Он был одет в джинсовый костюм с меховой подстежкой, на среднем пальце левой руки красовалась массивная золотая печатка.
– Откуда такой красавец? – подумала Оксана.
– Ничего общего с жителями этих мест, одетых в привычные для них валенки и телогрейки.
– Привет! – Сказал Король, она его сразу так про себя окрестила.
– Ты останешься сегодня ночевать, милая девушка товаровед?
Он даже не спросил, как ее зовут, и сам не представился.
– У вас тут так принято – сразу ночевать приглашать? – не растерялась она. – Что за дурацкий вопрос?
Ладно, на «ты», так на «ты», каторга же, а не общество благородных девиц.
Как можно более миролюбиво она добавила:
– Ты знаешь, я бы осталась, конечно. Но я уже тут целую неделю, и не успела даже познакомиться с девочками в общежитии. Даже по именам их не знаю, одну только видела, Свету, и то мельком. Боюсь, они обидятся, если я не вернусь сегодня, обещали ужин накрыть.
Уверенно и твердо, глядя на нее сверху вниз, он произнес:
– Дорогая, ты ведь не думаешь, что я отпущу тебя? Я буду волноваться, зная, что ты проведешь ночь с чужими людьми.
Конечно, церемонии и обращение на «Вы» здесь не приняты, но какие-то правила вежливости должны же быть? Даже если это каторга, и живут здесь одни уголовники, и изъясняются исключительно матом.
– Когда это я тебе дорогой уже стала? – изумилась Оксана. – И, кстати, ночь я должна провести в своей комнате в предоставленном мне администрацией общежитии.
Она из последних сил попыталась выразить протест, но с протестом получилось как-то не очень. А если уж смотреть правде в лицо, протест не удался, несмотря на желание сразу же поставить его на место.
Ее душа откликнулась раньше, чем она успела произнести несколько слов. И она уже хорошо знала, что согласна с ним пойти на край света.
К сожалению, край света был именно здесь – в Ильинске.
Нечаянно встреченный Король проводил ее до машины, перекинувшись по дороге парой слов с Ковалихой, вежливо и подобострастно ему улыбавшейся.
Оксана, посмотрев на Ковалиху, даже не поверила своим глазам: что это с ней? Лидия Васильевна сейчас была похожа на собаку, виляющую хвостом при встрече хозяина.
Затем он церемонно откланялся, напоследок сказав:
– Завтра приедешь. Я найду тебе здесь жилье.
Оксана хоть и была сиротой, но подачек не принимала. Она не на шутку разозлилась: да что он себе позволяет?
– Завтра выходной, – сказала она.
– Это вряд ли! – он чуть было не расхохотался.
В общежитии никто её особо не ждал, если не считать неприятностей.
К девочкам в гости пришли ухажеры, и с собой привели двоих незнакомых и малоприятных личностей. Девчонкиных ухажеров она встречала здесь ранее, проходя мимо кухни в свою комнату, но вот амбалов со звериными выражениями лиц видела впервые.
Оксана уже поняла, что здесь отсутствуют правила приличия – дикий край, что с него взять?
Через несколько минут в ее комнату бесцеремонно вломился амбал с квадратной челюстью. По-хозяйски он обошел комнату и встал возле стоявшего у окна стола.
– Ты новенькая? – лениво поинтересовался он, и, даже не спросив разрешения, взял со стола охотничий нож – редкой красоты экземпляр с резной рукояткой в кожаном чехле, отороченном к тому же лисьим мехом.
Нож был так остро наточен, что легко мог бы разрезать стальную проволоку. Это был подарок, оставшийся от прежней, счастливой жизни, и Оксана попыталась выхватить у него нож.
Амбал наставил его острым, как бритва, лезвием к ней, Оксана попыталась его выхватить и нечаянно порезала руку об острое лезвие.
Она возмутилась:
– Ты что, придурок?
Она схватила лежавшую на столе салфетку и наложила на рану, чтобы остановить кровь.
Амбал спокойно и неподвижно смотрел на нее.
Этот громила наблюдал за ней так, как кошка наблюдает за мышкой, попавшей в мышеловку, хорошо зная, что мышка полностью в ее власти и никуда уже не денется. Амбал наслаждался моментом и был абсолютно уверен в своей полной безнаказанности.
У Оксаны чуть было не потекли из глаз слезы, до такой степени эта сцена оказалась для нее унизительной. Она почувствовала бессилие и злость.
Она прекрасно знала еще с детских лет, как сильно пьянит ощущение абсолютной власти над беззащитной жертвой. Такие подлые и сильные твари всегда думают, что они бессмертные, и им никогда от судьбы не прилетит.
Оксана собрала последние остатки самоуважения и смелости, подошла к двери, распахнула ее и, повернувшись к упырю, потребовала:
– Убирайтесь отсюда!
Неожиданно негодяй со всего размаха ударил ее по лицу.
– Здесь мы хозяева, пигалица, это тебе не материк.
Она закричала во весь голос, пришли девочки, и увели урода.
– Ничего, мы с тобой завтра поговорим, – уже в дверях сказал амбал.
Нож он забрал с собой.