Катер на воздушной подушке стремительно несся над поверхностью воды, оставляя за собой пенный след и облака распыленной влаги. Теплый ветер бил в лицо и рассеивался о защитную сетку – в это время года над рекой кормилось множество ядовитых насекомых, и получить такую гадость в лицо было небезопасно.
Над головой капрала Зингера пролетел здоровенный жук и разбился о стекло кабины.
«Ого, – подумал капрал, – ничего себе фугас».
Из трюма появился Патрик Пшепански. Он посасывал окурок сигары и самодовольно улыбался.
«Спер у лейтенанта окурок и доволен, – подумал Зингер и улыбнулся. – Хорошо, что за треском двигателя ничего не слышно, а то бы Патрик достал меня своим враньем».
На середине реки из зеленых волн выпрыгнула здоровенная черная рыбина. Следом за ней мелькнула голова речного тигра.
Капрал Зингер вздохнул и крепче вцепился в поручни. Здешние воды просто кишели разного рода хищниками. Эти речные монстры пожирали друг друга в мгновение ока – капралу не раз случалось видеть это собственными глазами.
На палубе показался лейтенант Хаммер, Патрик Пшепански тут же выбросил окурок за борт. Однако лейтенант заметил это и показал воришке кулак. Патрик удивленно пожал плечами и отвернулся, будто он вообще ни при чем.
Справа показался рукав реки, лейтенант указал на него рулевому, тот кивнул, и катер начал поворачивать.
Рукав был довольно узкий. Росшие по берегам деревья склонялись к воде так низко, что рукав представлял собой что-то вроде туннеля.
Рулевой сбросил скорость, а Патрик и капрал Зингер подняли автоматы. В ветвях могли прятаться хищники, начиная с диких котов и заканчивая ядовитыми питонами. Случалось, на людей нападали и сарамахи – птицы размером с индюка, имевшие сильно развитый и острый как бритва клюв.
Увидев катер, с берега в воду начали сползать лиматокусы – двухметровые жестокие разбойники, постоянно воюющие с речными тиграми. Заметив угрозу, на палубе появился матрос катера Рябов. Он взял электрошоковый багор и стал ждать появления агрессоров.
Первый лиматокус выскочил прямо возле носа катера. Он встал на хвост и разинул усеянную крючьями пасть. Рябов сделал выпад, и полуметровый разряд отбросил животное в воду.
Лиматокусы повторили атаку с правого борта, но здесь их встретила электрошоковая метелка, и разбойники ни с чем возвратились на свой берег.
«Однако этот парень знает свое дело, – подумал Зингер, глядя, как буднично матрос Рябов орудовал электрошокером. – С другой стороны, он служит на реке и, наверное, раз по десять на дню машет своей метлой».
Неожиданно Зингер увидел изготовившегося к прыжку питона, но не успел он вскинуть автомат, как прозвучали выстрелы Пшепански. Пули срезали ветку, и она вместе с гигантской извивающейся змеей упала на палубу.
Катер сразу замедлил ход, а лейтенант закричал:
– Назад! Всем назад!
Зингер и Патрик Пшепански, держа перед собой автоматы, попятились к корме. Стрелять в палубу было нельзя, катер был небронированный. Пара пробоин – и пришлось бы возвращаться на базу по берегу, а это почти верная смерть.
Толстые кольца змеи вились вокруг обломанной ветки, но головы питона нигде видно не было.
– Ну-ка на корму, ребята! – скомандовал выглянувший из кабины рулевой. – Женя, ты где?
– Иду уже, – отозвался матрос. Он подошел к змее метра на три и внимательно посмотрел на вьющиеся кольца.
– Ну что, Жень, есть у тебя такая? – крикнул рулевой.
– Нет, такой еще нет, – отозвался Рябов и вытащил из-за пояса мачете.
– А может, лучше шоком? – спросил капрал Зингер, обращаясь к рулевому.
– Шоком нельзя. От разряда рисунок на шкуре поменяет цвет. – Заметив удивление на лице Зингера, рулевой добавил: – Женя коллекционирует шкуры ядовитых питонов.
– Ну вы чокнутые, ребята, – покачал головой капрал. – Это все равно что коллекционировать сенсорные взрыватели.
Тем временем Рябов на полусогнутых ногах начал приближаться к змее. Его руки были расставлены в стороны – в правой руке поблескивало отшлифованное мачете, а пальцы левой руки издавали отвлекающее пощелкивание.
Двигатель катера тихо постукивал на самых малых оборотах. Зингер и Пшепански, затаив дыхание, следили за действиями Рябова. Даже лейтенант Хаммер, лицо которого утеряло свое обычно надутое, строгое выражение, замер в неудобной позе, стараясь не пропустить ни единой детали.
– Эй, чего там? – спросил Томми Локкард, высовывая рыжую голову из трюма.
– Тс-с, – прошипел лейтенант, и Локкард испуганно убрался обратно.
Рябов продолжал медленно приближаться к змее. Ее кольца находились в постоянном движении, как только оно прекращалось, матрос тут же замирал на месте.
«Ну чего же он не рубит?» – переживал капрал Зингер.
Рябов находился уже в метре от питона. Однако, несмотря на обостренное внимание зрителей, ни один из них не заметил, как и в какой момент все произошло. Они увидели лишь молнией сверкнувший клинок и летящую за борт голову с оскаленными клыками.
Рябов ловко схватил бьющееся тело змеи и, сделав несколько быстрых надрезов, словно чулок, стянул драгоценную шкуру. Свернув ее в аккуратный рулон, освежеванную тушу он сбросил за борт.
Вода возле катера словно закипела, замелькали хвосты, плавники и когтистые конечности. Это дрались речные хищники.
– Закон джунглей, – заметил рулевой и, прибавив газу, тронул катер с места.
Оставшиеся два километра удалось преодолеть без приключений. Когда по правому борту лес немного поредел, лейтенант взглянул на карту и скомандовал:
– Все, ребята, это здесь.
Рулевой понятливо кивнул и, выбрав место, где берег был более пологим, пришвартовал катер.
Первым на сушу соскочил Рябов. Он постоял, прислушиваясь к звукам леса, и, пока он слушал, никто, даже лейтенант Хаммер, не произнес ни слова.
– Все тихо, сэр, – сказал лейтенанту матрос. – Там дальше ручей, возле которого сейчас стадо оленей, но в это время года они не опасны.
– Зингер, бери с собой Пшепански и идите на север, а я с Локкардом пойду прямо. Связь через каждые пять минут.