Невысокий человек лет сорока с небольшим внимательно посмотрел на лейтенанта и сказал:
– Конечно, мистер. Можно и на словах, но лучше, если вы пригоните свой драндулет прямо в мастерскую.
– Я бы пригнал, мастер Горовиц, но старушка «Бернарди» совсем не фурычит. А мне хотелось бы поучаствовать в гонках ветеранов.
Мастер задумался, а лейтенант Мэнсон внимательно изучал его лицо, пытаясь предугадать очередной предательский удар.
– О’кей, мистер…
– Коттальд. Савва Коттальд, – представился Мэнсон.
– О’кей, мистер Коттальд. Рассказывайте, что у вас за проблемы. Да вы присаживайтесь.
Мэнсон благодарно кивнул и сел на замазанный машинным маслом стул.
– Во-первых, мастер Горовиц, хотелось бы сменить все диски, чтобы подошла новейшая резина.
– «Дункастер», «Блоу Боб»?
– Да, что-то в этом роде, – кивнул Мэнсон. – Заменить подвески на что-нибудь вроде этих новинок от «Саски».
– Не «Саски», а «Санския», – поправил мастер.
– Ну, наверное. Я не очень в этом разбираюсь.
– В каком состоянии корпус, мистер Коттальд?
– Корпус в удовлетворительном состоянии. Отец хранил машину в гараже. Только покраска.
– Понятно, – кивнул Горовиц.
Мимо проследовал древний «Олдвазмобил». На его задний бампер налегали пятеро слесарей.
– Магнус, гоните его на яму. Сейчас я приду посмотрю, – распорядился Горовиц.
– Он мертвый, мастер, – отозвался Магнус.
– Это не тебе решать, мертвый он или живой, – раздраженно проворчал мастер Горовиц.
– Я отвлекаю вас? – спросил Мэнсон.
– Пока не очень, мистер Коттальд, – сказал Горовиц. – Вы отдаете себе отчет, во сколько обойдется ремонт вашей «Бернарди»?
В ответ Мэнсон только пожал плечами.
– Примерно в двенадцать тысяч кредитов. Как вам такая сумма?
– Мне это подходит. Отец хотел, чтобы я прокатил его старушку на пробеге ветеранов.
Со стороны ямы послышался скрежет железа и ругательства.
– Одну минуту, мистер Коттальд. – Мастер Горовиц вскочил со своего места и помчался к ремонтной яме, в которую угодило колесо «Олдвазмобила».
Мэнсон с интересом наблюдал, как мастер отдавал приказания слесарям и подмастерьям. Наконец колесо машины было извлечено из ямы, и механики приступили к осмотру.
Горовиц вернулся к Мэнсону.
– Пройдемте в мой офис, мистер Коттальд. Составим договор, и вы внесете аванс, а потом я вышлю по вашему адресу эвакуатор.
– Да, конечно, мастер, – согласился агент Смышленый и пошел следом за Горовицем.
Они поднялись по винтовой лестнице и оказались в небольшом помещении, висевшем под самым потолком ангара наподобие скворечника.
– А вот сюда, мистер Коттальд, вставьте вашу кредитную карточку. Прошу меня простить, но мы обычно сразу проверяем кредитоспособность новых клиентов.
– Никаких обид, мастер, я понимаю, – сказал Мэнсон. Он достал карточку, поместил ее в приемное отверстие и почти в ту же секунду ощутил на своем затылке прикосновение пистолетного ствола. – И на чем я засыпался? – поднимая руки, спросил лейтенант.
– У нас в городе есть только четыре «Бернарди», и я их все знаю.
– А я думал, мастерская для вас только прикрытие.
– Нет, парень, я на самом деле неплохо разбираюсь в машинах.
– Приятно слышать, мастер, – не опуская рук, проговорил Мэнсон. – Что будем делать дальше?
– Скорее всего, я тебя пристрелю.
– Хотите верьте, мастер, хотите нет, но я умру с чувством удовлетворения от того, что хоть один агент не провалился, не продался и не ведет двойную игру. А вообще у меня в куртке субволновой передатчик, по которому вы можете связаться с Кельвином.
– С полковником Кельвином?
Давление пистолета на затылок Мэнсона ослабло.
– Да, с ним самым. Надеюсь, ты знаешь его голос?
– Голос можно смодулировать.
– Если у тебя есть ионная лампа, можешь просветить мою голову.
– Ты психоморф?
– Да.
– Ладно. – Горовиц опустил пистолет. – Теперь верю.
– С чего вдруг? – удивился Мэнсон.
– Мои данные были известны только психоморфу. Если бы пришел кто-то другой, я бы его шлепнул.
– Нам нужен еще хотя бы один человек.
– Если ты имеешь в виду булочника с Садовой улицы, то его взяли полгода назад. Взяли очень тихо, но я узнал.
– Как?
– У меня был клиент, очень болтливый полицейский. Он всего-то стоял в оцеплении, но хотел выглядеть суперменом. Рассказал мне все, что знал и видел, причем несколько раз.
– Выходит, мы остались вдвоем, мастер Горовиц?
– Зови меня Фрэнк.
– Хорошо, Фрэнк. А я Джеф Мэнсон.