Старые враги
Никому из близких друзей и родственников Арчибальда, никому из постоянных покупателей его магазина даже в голову не могло прийти, что неподалёку от дуба, в дупле которого шла подготовка к празднику, совсем рядом с тем местом, где лис писал свои сочинения, коллекционировал марки и выращивал летние овощи, некий зверь заканчивал последние приготовления к задуманному им мерзкому делу. Надо признать, что его сородичи, как правило, не отличались мстительностью, но это существо твёрдо решило испортить настроение тем, от кого столько страдало. Слишком долго ему приходилось терпеть возмутительное невежество проклятого лиса, который отказывался продавать его книги. Слишком часто ему приходилось проглатывать обиду и втягивать голову в панцирь! Да, надо признать, в прошлый раз месть не удалась: ему не повезло, а точнее сказать, всё сорвалось из-за этого предателя-волка. Но сегодня всё будет по-другому. Он покажет почтеннейшей публике, что он, и только он имеет право называться величайшим писателем, когда-либо рождавшимся в Зелёном Бору. И на этот раз у него всё получится; ведь для того, чтобы осуществить свой план мести, он обзавёлся надёжной союзницей…
Медведица Земляничка пришла в книжный магазин, чтобы помочь передвинуть мебель и установить в торговом зале сцену и кресла для зрителей. Притаившись за занавесом, отгораживавшим часть помещения, Арчибальд грыз когти от досады и горько раскаивался в том, что согласился на предложение Селестена устроить обсуждение своей первой книги. Зачем говорить о том, что он написал, если достаточно просто прочитать книгу, и станет понятно, что именно он хотел сказать? Нет, нет, ему вовсе не улыбалось раскрывать свои сокровенные мысли перед публикой. Да и соберётся ли она, эта публика…
– Ну, как вы, Арчибальд? Готовы предстать перед читателями? – спросил Селестен, протягивая ему стакан с настоем лаванды и мёдом. – Выпейте, это помогает прочистить горло!
– Предстать?! Мне что, надо устраивать им представление? И что значит «прочистить горло», разве я охрип?! Давайте сюда ваш стакан!
– Вот вы и ответили на мои вопросы…
– С Фердинандом всё в порядке? Ему приготовили что-то вкусненькое? Он не просится домой? Усадили его поближе к сцене на случай, если он решит выступить? Он не слишком переволновался из-за того, что Руссо съездил в гости к Луизон? И из-за того, что ему самому пришлось ночевать у нас? Я боюсь забыть какие-то подробности и наделать ошибок, шишки-кочерыжки…
– Всё готово, а вы отлично выступите, Арчибальд, я в этом совершено уверен. Вы вложили в эту книгу всю душу, и вы точно так же представите её, – заверил его Селестен, прижав лапу к сердцу.
Бартоломео, его дед и бабушка встречали гостей у входа в украшенный лентами магазин и предлагали им традиционную новогоднюю выпечку. Пахнущее лимоном печенье в форме ёлочек, звёздочек и колокольчиков было украшено сахарной глазурью и шоколадной крошкой. И только одна гостья отказалась, заявив, что «она уже не ребёнок, спасибо», что «она никогда не ест пищу, приготовленную кем-то посторонним, если сама не присутствовала при этом, и к тому же, следует заметить, уже слишком поздно, чтобы есть сладкое». Бартоломео вовсе не обиделся на эти замечания и с радостью отложил порцию привередливой особы себе на десерт.
– Удачи, дядя Арчибальд! – воскликнул лисёнок, пряча опустевшее блюдо в укромный уголок. – Побегу, сяду в зале и перечитаю вопросы, которые я для тебя приготовил!
– Вопросы? Какие ещё вопросы? Бартоломео?..
Но племянник уже выскочил из-за занавеса, а за ним последовал и Селестен, который не переставал заверять лиса, что всё будет отлично; однако его голос звучал не слишком уверенно, а улыбка казалась несколько наигранной. Посетители уже расселись в зале и переговаривались друг с другом; волк взял с прилавка позолоченный колокольчик и позвонил, чтобы привлечь внимание публики. Арчибальд подумал, что зря съел несколько печений и выпил шесть чашек настоя – тяжесть в желудке усугубляла чувство страха перед предстоящим выступлением.
– Маленькие и большие обитатели леса, – звучным голосом проговорил Селестен. – Для меня великая честь представить вам моего коллегу и друга, автора «Записок из Зелёного Бора», той самой книги, о которой мы будем сегодня говорить – Лиса Арчибальда! Прошу вас, Арчибальд, присоединяйтесь к нам! – добавил он чуть тише. – Арчибальд, я не шучу, вам следует выйти к нам. А вот и он! Прошу приветствовать автора аплодисментами!
На глазах изысканного общества Зелёного Бора лис изящно поклонился и поспешил сесть, чтобы никто не заметил, что он дрожит от волнения.
– И, чтобы начать наш вечер, позвольте мне задать вам первый вопрос. Арчибальд, как вам пришла в голову мысль написать «Записки»?
С трудом совладав с голосом, Арчибальд рассказал о том, как в один прекрасный день, когда он заканчивал уборку в магазине, к нему пришли два посетителя: некий настойчивый, чтобы не сказать «навязчивый» автор (при этих словах засмеялись все слушатели, кроме той дамы, которая отказалась от печенья), а также загадочный покупатель, которому он случайно продал книгу, пролежавшую до этого тридцать лет на полке. В то время лис и подумать не мог, что этой книге суждено было стать единственным средством, способным пробудить память старого крота; события, описанные в книге, помогли им подойти к разгадке тайны подобно тому, как разбросанные белые камушки помогли Мальчику-с-пальчику выйти из лесной чащи.
– И мы с вами благополучно вернулись из путешествия, не правда ли, друг мой? – взволнованно произнёс Арчибальд, завершая свой рассказ. – С тех пор прошло уже полгода. И за это время случилось многое.
Впрочем, Фердинанд его уже не слушал. Он свернулся на стуле, положил голову на колени лиса Жерве, отца Арчибальда, и посапывал во сне.
– Спасибо за ваш рассказ, – поднявшись с кресла, сказал Селестен. – Если у кого-нибудь в зале есть вопросы, прошу задать их перед тем, как Арчибальд начнёт подписывать книги.
Стоявший на деревянной сцене Арчибальд умоляюще посмотрел на Бартоломео, надеясь, что тот поймёт его и не станет задавать свои вопросы. Лисёнок молчал, и хозяину книжного магазина уже показалось, что все его волнения остались позади, как вдруг из зала послышался тонкий и визгливый голос:
– Прошу прощения, господин Лис, я вовсе не хочу вмешиваться в дело, которое меня не касается, но… некоторые упомянутые вами подробности наводят меня на мысль, что на самом деле над этой книгой работал один весьма известный писатель. Это, конечно, очень неприятно. Ещё раз извиняюсь, если это вас задевает, но я считаю своим долгом сказать это вам, – добавил загадочный зверёк, сидевший во втором ряду; его голова была скрыта под косынкой.
– В самом деле? – удивился Арчибальд. – Вы явно ошибаетесь, я никогда не…
Зрители начали переговариваться, на многих мордах появились скептические улыбки.
– Да, в самом деле! Книга, которую я имею в виду, увидела свет в прошлом месяце. Может быть, вы, сами того не замечая, вдохновились идеями автора. По меньшей мере, я надеюсь, что вы сделали это не нарочно. Так оно и было?
Мысли в голове Арчибальда закрутились с бешеной скоростью, он чувствовал, что его начинает подташнивать.
– Да нет, это совершенно невозможно, я никогда ничего подобного не читал! – попытался оправдаться лис. – О какой книге вы говорите, сударыня… Сударыня?
– Меня зовут Черепаха Тристана, – представилась его собеседница. – Мне невероятно повезло быть партнёром того самого автора, чьи идеи вы украли – партнёром по жизни и по творчеству. Хотелось бы, чтобы вы нашли в себе смелость признаться в содеянном перед всеми собравшимися.
– Это нелепая шутка… Я ничего не крал. Я описал то, что пережил в конце лета, и…
– Дорогие друзья, позвольте представить вам моего спутника Черепаху Финеаса, одного из величайших писателей и философов, родившихся в этом лесу…
Двери книжного магазина распахнулись, и, опираясь на буковую трость с позолоченным набалдашником, торжествующе улыбаясь, в зал вошёл Черепаха Финеас. Под приветственные крики своей сообщницы он важно подошёл к сцене, приподнимая свой цилиндр и раскланиваясь с собравшимися. И, надо признаться, два представителя земноводных вели себя настолько уверенно, что оба отважных представителя породы хищников, управлявшие «Книжным магазином Зелёного Бора», слегка оробели.
– Добрый вечер, дорогие друзья, дорогие книголюбы! Если кто-то из вас не узнал меня в моём новом обличье, представлюсь: я – Черепаха Финеас, писатель, влюблённый в наше прекрасное поселение. В прошлом мои произведения пользовались у вас большим успехом, а сегодня я хотел бы объявить вам о выходе моей новой книги – «Мой панцирь против твоего: я помогаю несчастному, страдающему Болезнью Забвения», история моего путешествия с дорогим моему сердцу другом Кротом Фердинандом!
– Это ложь! – возмущённо воскликнул Арчибальд. – Это я сопровождал Фердинанда в путешествии, и я могу это доказать, потому что… Потому что…
Он обвёл глазами зал, но никто из присутствовавших зверей не мог засвидетельствовать его правоту. Среди собравшихся не было ни Синицы Летуна, который как раз в этой время разносил вечернюю корреспонденцию, ни Кротихи Виолетты, которая вместе с сыном отправилась на ежегодную встречу антикваров, ни Филина Гедеона Дубравного, наслаждавшегося свадебным путешествием со своей возлюбленной Марией-Камелией, ни Сурчихи Иветты, занятой приготовлением ужина для тридцати пяти голодных сурчат в своей норе, ни даже Курицы Элизабет, опасавшейся, как бы кто-нибудь из её неловких постояльцев не устроил в её отсутствие пожар в «Приюте мастеров пера». На глазах у потрясённой публики отчаявшийся Арчибальд повернулся к единственному зверю, способному подтвердить его правоту. Но, увы, память этого свидетеля, ставшего жертвой Болезни Забвения, была такой же хрупкой, как изделия из необожжённой глины.
– Фердинанд, друг мой, вы должны кое-что вспомнить. Помните, как несколько месяцев тому назад мы с вами отправились на поиски Миры. В конце лета… Мы побывали на концерте на верхушке огромного тысячелетнего дуба, и провели несколько дней в «Приюте мастеров пера». Мы прошли долгий путь, мы… Вы же помните это, Фердинанд, правда же?.. Фердинанд? Вы меня слушаете?..
Маленький крот, сидевший с ногами на стуле, растерянно посмотрел на лиса.
– Мне очень жаль, сударь, но я ничего не помню… И, кстати, – продолжил он, указывая на Тристану и Финеаса, – эта пара кажется мне очень симпатичной. Я разве не с ними путешествовал…?
– Ну же, Фердинанд, сделайте усилие! – проворчал Арчибальд, подходя ближе к своему другу, чтобы докричаться до его сознания. – Постарайтесь вспомнить! Скажите… Скажите же хоть что-нибудь!
Перепуганный крот сжался в комочек на коленях Жерве. Разочарованные слушатели вокруг них стали подниматься со своих мест и потянулись к выходу, оставив книги на стульях. Неужели лис, способный накричать на старого больного крота, мог в течение нескольких недель сопровождать его в трудном путешествии?.. Ответ представлялся очевидным: такого просто не могло быть.
Черепаха Тристана, опираясь на лапу Финеаса, приблизилась к Арчибальду, бессильно наблюдавшему за уходом возмущённой публики. Перед тем как распрощаться, она жалостливо улыбнулась и пробормотала:
– Вот видите, господин Лис, стоит открыть правду, и всем сразу становится легче на душе…
