Пропавшие путешественники
В то утро начальник вокзала Бассет Балтазар сидел в своём безукоризненно убранном кабинете, куда никто не осмеливался войти без стука, и занимался привычным делом: протирал мягкими шелковистыми ушами стеклянные шарики со снежинками из своей коллекции. День начался спокойно, и, хотя «Звезда Зелёного Бора» и прибыла с некоторым опозданием, в этом не было никакой вины начальника вокзала; к тому же приближался его отпуск! Но когда внезапно две перепуганные лисы в сопровождении целой ватаги мышей ворвались в кабинет, да ещё с таким топотом, что драгоценные шарики задрожали на полках, Балтазар подумал, что бывают ситуации, в которых убийцу могут оправдать.
– Приветствую, командир! – воскликнул мышонок Папагено, обращаясь к псу. – Вы что-то неважно выглядите!
– Последний раз говорю тебе, Папагено, – ответил начальник вокзала, придерживая закачавшуюся полку передними лапами. – Я – бассет, мы всегда так выглядим.
– Сочувствую, командир! Вы великолепны, командир! Даже когда плохо выглядите! КОМАНДИР, ВЫ ПРОСТО НЕОТРАЗИМЫ!
– Чем могу служить, Папагено? И, умоляю, прекрати кричать у меня в кабинете, – проговорил Балтазар, усаживаясь обратно за стол. – У этих милых лис какие-то проблемы?
– КОД 86, КОМАНДИР! – завопил грызун, неожиданно вцепившись в ухо своего начальника. – КОД 86! ПОДОЗРИТЕЛЬНАЯ ПРОПАЖА ПАССАЖИРОВ, КОМАНДИР!
ДОКЛАДЫВАЕТ МЫШОНОК ПАПАГЕНО, КОМАНДИР! КОМАНДИР, ВЫ ВЫГЛЯДИТЕ ПОЧТИ ХОРОШО!
– ПАПАГЕНО, КЛЯНУСЬ МОИМИ СТЕКЛЯННЫМИ ШАРИКАМИ! – взорвался бассет.
– Что такое, командир?
– Прекрати орать!
– Слушаюсь, командир.
– Итак, господа, объясните мне спокойно, что случилось…
Задыхаясь от волнения, лисёнок начал рассказывать, и, слушая его, Балтазар почувствовал, как что-то тает в его душе. Этот пёс, у которого уши были длиннее лап, который всегда испытывал трепет перед наступлением зимнего солнцестояния и который собирал стеклянные шарики со снежинками в память о своём отце, некогда подарившем ему первый такой шарик, не мог не принять близко к сердцу исчезновение родителей Бартоломео.
– Если они в последнее время путешествовали на «Звезде», их имена непременно должны значиться в списках пассажиров, – произнёс начальник вокзала и залез на табуретку, чтобы дотянуться до полки с архивными папками. – Вам повезло, потому что мы храним списки за последние три месяца! За работу!
– Не тревожься, Бартоломео, – прошептал Жерве, гладя малыша по голове, – господин Бассет поможет нам найти их. Я уверен, что произошла какая-то ошибка, путаница с датой или с номером поезда…
– Надеюсь, что ты прав, дедушка, надеюсь, что ты прав…
Никогда до этого дня в кабинете Бассета Балтазара не собиралась такая толпа зверей. Стульев на всех не хватило, поэтому на вышитых коврах разложили диванные подушки, потом Балтазар распорядился, чтобы всем принесли чай.
На стенах служебных кабинетов, располагавшихся на верхних этажах Дуплистого ствола, к которым вели ступеньки, вырезанные в стене, Балтазар и его предшественники развесили первые чертежи знаменитого паровоза, а также карту маршрутов, по которым следовал поезд, и планы городов, через которые он проходил. Рукописные надписи на драгоценных гравюрах прошлого века гласили «Еловый лес», «Просека», «Сладкоежка» и «Зимовье» – это были четыре главные остановки «Звезды Зелёного Бора».
Когда поезд только запустили, далеко не каждому зверю удавалось накопить достаточно орешков, чтобы оплатить путешествие. Однако благодаря усилиям мэрии и железнодорожной компании со временем поездки стали более доступными. Сегодня поездом пользовались многочисленные крупные и мелкие звери, которые хотели познакомиться с достопримечательностями севера, но не имели никакого желания добираться туда своими лапами.
– О! Кажется, нашёл! – провозгласил Балтазар, поправляя фуражку. – Если мои глаза меня не обманывают, Серафин и Пимпренелла купили золотой билет восемь дней назад на вокзале у Дуплистого ствола.
– Золотой билет? – растерянно повторил Жерве.
– Это самый замечательный билет, дедушка Жерве! По нему можно посетить все четыре главные станции маршрута, в любое время по твоему выбору. Единственное условие – билет надо компостировать на каждой остановке, от Просеки до Зимовья. По серебряному билету можно посетить три станции, по бронзовому – две, а по медному – только одну. Каждый пассажир может выбрать то, что ему по карману! Я прочёл всё это в «Секретах Железной дороги Крайнего Севера», – уточнил Бартоломео, заметив, что к нему повернулись все присутствующие.
– Если в будущем тебе захочется работать в компании, ты знаешь, к кому обратиться! – с лукавой усмешкой предложил Балтазар.
– Я ТОЖЕ ЗНАЮ! К ВАМ, КОМАНДИР! – не сдержался Папагено.
Внимательно приглядевшись к скреплённым листкам, Бартоломео узнал изящный наклонный почерк – так писала его мама. Лисёнку всегда нравилось, как она держит перо.
Но сегодня он не испытывал ничего, кроме растерянности. Неужели его родители могли оказаться так близко от него и снова уехать, даже не заглянув домой? Неужели им не хотелось повидаться с сыном после долгих месяцев отсутствия?
Балтазар закрыл папку и развернул карту.
– Мы можем с уверенностью сказать, что они купили два золотых билета и сели в «Звезду Зелёного Бора». С другой стороны, вынужден с огорчением признать, что обратных билетов не было. Каждый вечер контролёры сообщают мне обо всех операциях. Если бы ваши родственники купили обратные билеты, у меня непременно была бы информация.
– И что это значит? – вмешался Жерве.
– Это значит, что нам известно, где они сели в поезд, но мы понятия не имеем, где они сошли с него, – дрожащим голосом ответил Бартоломео вместо начальника вокзала и заплакал.
На пути домой Бартоломео никак не мог успокоиться. Подобно многим рано повзрослевшим зверятам, он был очень умным и ответственным лисёнком, но при этом оставался хрупким и впечатлительным. Мало кому в столь раннем возрасте приходилось испытать настоящую утрату, и справиться с новым испытанием оказалось ему не по силам.
Бартоломео уже смирился со своим слабым здоровьем, вызывавшим насмешки одноклассников, и с одиночеством. Он понимал, что не может сопровождать родителей в их поездках, но при мысли о том, что они больше никогда не увидятся, у него разрывалось сердце.
– Мы вернулись, – провозгласил Жерве, входя в дом под глициниями. – Ариэлла, Арчибальд, идите сюда! Мы должны вам кое-что сказать.
Ужин получился совсем невесёлым. Бартоломео совсем потерял аппетит, а Арчибальд, по-прежнему лежавший под старым пледом, даже отказался от тоста с вареньем. Даже обычно ненасытный Жерве не попросил добавку.
– Ах, я тревожусь не меньше вас, зайчики мои, – вздохнула Ариэлла и трагическим жестом прижала лапку ко лбу. – Мне настолько грустно, что я готова запеть.
– Спасибо, милая, но, полагаю, сейчас нам всем надо поразмыслить над тем, что можно предпринять, – сказал Жерве, перебивая супругу, которая начала было что-то напевать.
– Ну, что же, музыка, безусловно, поможет нам в другой раз.
– Письмо, которое пришло от них на прошлой неделе, было весьма сухим, – заявил Бартоломео, доставая конверт. – Они писали, что им оставалась ещё одна поездка на «Звезде», но сегодня к вечеру они должны были вернуться. Почему же они не сели на поезд? Может быть, с ними случилась какая-то беда? Неужели дурной сон, приснившийся мне прошлой ночью, оказался вещим?
– Железнодорожная компания ведёт расследование, мой зайчик, – ответила Ариэлла, поглаживая мягкую шёрстку внука. – Я уверена, что не пройдёт и нескольких часов, как мы получим какое-то известие. Ещё не поздно, дорогой мой. У них ещё есть время, чтобы вернуться. Ведь до зимнего солнцестояния остаётся целых девять дней.
Экземпляр «Записок из Зелёного Бора» с подписью Арчибальда, лежавший на столе в гостиной и предназначавшийся для Пимпренеллы и Серафина, ждал своих читателей (конечно, при условии, что автор не решит его уничтожить). Изображённые на обложке Мира и Фердинанд, казалось, были готовы поведать читателям о своей трагической судьбе.
– Мне бы так хотелось… – начал было Бартоломео, но закашлялся. – Мне бы так хотелось быть таким же отважным, как Фердинанд. Память изменила ему, но он всё же отважился пройти весь лес, чтобы узнать правду… А что может сделать больной лисёнок, вроде меня?
Потрясённый этими словами Арчибальд понял, что он должен прекратить бездельничать и жалеть себя. Уважаемому книготорговцу и тем более дяде, не пристало вести себя подобным образом! Прошлой осенью Бартоломео отправился вместе с ним в путешествие, чтобы узнать все подробности истории семейства Лис, а сегодня он чувствовал себя обязанным помочь племяннику и выяснить, что же случилось с его обожаемыми родителями!
– Клянусь всеми яблоками мира! – вскричал владелец книжного магазина, отбрасывая в сторону свой плед. – Бартоломео, собирай вещи! Я получил приглашение от знаменитой «Библиотеки Елового леса» и собираюсь принять его, не считаясь ни с какими черепахами, ни с какими обвинениями в плагиате! А если по дороге мы найдём какие-то подсказки, которые помогут нам найти Пимпренеллу и Серафина, а также понять, каким образом черепахи сумели нас одурачить, мы станем самыми счастливыми лисами в мире! Тебе надо будет потеплее одеться, регулярно мерить температуру и не забывать принимать лекарства, вот и всё, мой большой мальчик, что ты об этом скажешь? По-моему, это неплохое дельце для двух самых прославленных сыщиков в нашем лесу. Ты не станешь возражать, если вместе с тобой в поход отправится твой дядюшка-трусишка?
Осознав, что ему потребуется много сил для предстоящего путешествия, Бартоломео вонзил свои острые белые зубки в бутерброд с арахисовым маслом. И пусть этот бутерброд был солёным от его слёз, в нём явно ощущался вкус предстоящего приключения!