Вокзал у Дуплистого ствола
Настал великий день! Бартоломео много месяцев старался не капризничать и хорошо вести себя, и вот, наконец, сегодня, как раз к началу праздника зимнего солнцестояния, Лисы Пимпренелла и Серафин должны были вернуться из своих странствий домой! Конечно, лисёнок прекрасно помнил, как ужасно закончился вчерашний вечер, но он никак не мог разделить печаль своего дядюшки. Арчибальд лежал на диване в гостиной под глициниями, закутавшись в старый заплатанный плед, и на все лады проклинал Финеаса и Тристану, перебирая при этом страницы своих «Записок».
– Ох, я же знал, что не следует мне писать эту книжку. Я гожусь только на то, чтобы продавать книги, – причитал он себе под нос, запихивая в пасть печенье с кардамоном. – Разве же я могу сравниться с дедушкой Корнелиусом, с его-то талантом, с его-то поэтичностью! А ведь я так радовался, когда получил приглашение в историческую «Библиотеку Елового леса», и собирался пойти туда. Я же никогда раньше не бывал ни в одной библиотеке, кроме как у нас в деревне. Да разве же я теперь смогу туда сунуться, после такой-то катастрофы? Я откажусь! Да, думаю, так будет лучше. Да и кто же захочет читать книгу лжеца и самозванца?
– Они все поймут, что ошибались, дядя Арчибальд, – ответил Бартоломео. – Я не читал роман Финеаса, но, думаю, он просто нашёл какой-то способ скопировать твои «Записки», вот только никак не соображу, как ему это удалось. Всё уладится, я уверен.
Несмотря на поддержку племянника, Арчибальд никак не мог решиться покинуть своё уютное убежище, где он с таким наслаждением жалел себя. Бартоломео с тяжёлым сердцем натянул рукавицы, обмотал шею шарфом и отправился в сад искать деда. Жерве, совсем недавно ставший обладателем великолепного парового автомобиля фирмы «Олень и Петух», заполнял топку горючим перед поездкой.
– Осторожно, Бартоломео, не трогай уголь, не то весь перемажешься, – предупредил Жерве, увидев, что лисёнок нарядился, как на праздник.
Тонкий слой снега, выпавшего ночью, укрыл весь сад изысканной белой пеленой. Бартоломео забрался в автомобиль, уселся на дубовую скамью, крепко сжимая в лапках два пакета с вкусным печеньем, и стал размышлять о том, как трудно добывать корм зимой мелким обитателям земли, всяким букашкам и муравьишкам, о которых ему рассказывали в школе. Впрочем, ни пасмурная погода, ни даже начинающийся насморк не могли согнать счастливую улыбку с его мордочки!
– Надеюсь, они меня узнают, – взволнованно проговорил он, пока Жерве устраивался за рулём. – Я ведь немного изменился с тех пор, как они уехали.
– Не бойся, лисёночек мой! Неужели же они не узнают мордашку своего любимого сынишки? Эй, шишки-кочерыжки! Чем это тут пахнет, не печеньем ли?
– Угадал, дедушка Жерве, но я хочу сберечь эту вкусноту для папы и мамы, так что даже не подлизывайся, тебе я ничего не дам, – предупредил Бартоломео и спрятал пакеты под курточку.
– Ну, я просто попытался…
Если бы лисы пошли на вокзал пешком, дорога бы заняла у них полдня, но на автомобиле, даже при том, что Жерве ехал очень медленно, опасаясь скользкой дороги, они добрались до нарядного забора, окружавшего вокзал у Дуплистого ствола, всего за час с небольшим. В своё время потребовалось много лет и много рабочей силы, чтобы отстроить вокзальные помещения в огромном выдолбленном стволе секвойи, поваленной бурей. Гибель гигантского дерева очень расстроила живших в округе зверей, однако Енот-Полоскун Аристид, предшественник мышонка Бонапарта на посту мэра, воспользовался этой ситуацией, чтобы закрепить возможности сообщения между далёкими северными поселениями и Зелёным Бором с помощью потрясающего изобретения, которому предстояло изменить жизни многих поколений путешественников: паровоза! Бартоломео прочитал всё, что смог найти, о строительстве железной дороги – о том, как возводили мосты, как пробивали туннели через горы, как приходилось переселять целые деревушки. Обо всём этом подробно рассказывалось в популярной и неоднократно переиздававшейся книге Бобра Сезара «Секреты Железной дороги Крайнего Севера».
– Подъезжаем! – воскликнул Жерве, указывая на покрытый изморозью деревянный указатель на перекрёстке дорог, ведущих к Звёздным горам и к Воздушным замкам.
Хотя Бартоломео прекрасно помнил всю историю вокзала, его ошеломил вид огромного лежащего на земле ствола, из которого с обеих сторон выходили многочисленные железнодорожные пути. Ему не меньше понравились и узловатые дупла, служившие пересадочными станциями, и выдолбленные в толстых ветках запасные пути.
Под крышей из коры, покрытой мхом, в котором росли лисички и другие зимние грибы, находилось множество магазинчиков и кафе, где мелкие птички торговали выпечкой из каштановой муки, а мыши с помощью сложной системы жерновов мололи зёрна кофе, из которого готовили вкусный напиток или добавляли его в крем для пирожных. Да, хорошо придумал дедушка – погулять по вокзалу у Дуплистого ствола, раз уж они выбрались из дома!
– У нас ещё много времени, – заметил старый лис, подойдя к входу и сверившись с часами. – Мы ещё успеем перекусить. Чувствуешь, как замечательно пахнет кофе?
– Мы же только недавно завтракали! Дедушка, ты только о еде и думаешь!
– Ты прав. Так давай поторопимся, чтобы не опоздать на полдник!
При всей своей любознательности Бартоломео не стал задерживаться возле установленных в здании вокзала киосков, где продавались модели паровозов, головоломки и волчки. Ведь больше всего ему хотелось увидеть, наконец, своих родителей. Впрочем, он не отказался бы и от пары книжек. Тому, кто наделён хорошим воображением, всегда интересно прочитать что-то новенькое – будь то роман, пьеса или стихи.
– Ну, как, понравился тебе торт с сухофруктами, мой большой мальчик?
– Вкуснятина, – пробормотал лисёнок, не сводя глаз с перрона, куда с минуты на минуту должен был прибыть самый знаменитый в лесу паровоз.
– Ладно-ладно, не волнуйся. Поезда иногда запаздывают, но мы вот-вот услышим, как гремят его колёса. Посмотри, ещё есть время!
– Я знаю, дедушка Жерве, но… Ничего не могу с собой поделать. Мне приснился страшный сон, и с тех пор меня мучают скверные предчувствия. Как будто случилось что-то плохое.
– Послушай, это был всего лишь сон! У меня тоже бывают кошмары, особенно если я слишком плотно поужинал, – успокоил его Жерве, отставляя пустую тарелку и подбирая засахаренные орешки, оставшиеся в тарелке внука.
В эту минуту послышался свисток паровоза, и Бартоломео понял, что поезд вот-вот придёт. Нисколько не заботясь о том, как сильное возбуждение может сказаться на его лёгких, лисёнок бросился на перрон, стараясь обходить толпившихся там зверей. Его маленькая острая мордочка рассекала толпу, подобно крохотной шпаге, он ловко лавировал между чемоданами и мчался с такой скоростью, что полы плащей и пальто встречающих вздымались на его пути, словно от порывов ветра.
– Бартоломео! Да вернись же! Подожди меня, мы потеряемся! – прокричал ему вслед Жерве, не успевший даже вынуть ложку из пасти.
Но Бартоломео его уже не слушал. Обогнав семейство нарядных землероек, он вылетел на перрон и с трудом затормозил на самом краю платформы, упёршись своими острыми коготками в сияющий медный бок прославленного паровоза.
Каждое появление «Звезды Зелёного Бора» на вокзале, будь то на рассвете или в сумерках, производило такое впечатление на зверей, что они, бывало, шептали друг другу:
– Не иначе, как лесные духи придумали этот поезд!
Лисёнок, прочитавший от корки до корки «Секреты Железной дороги Крайнего Севера», знал наизусть не только названия всех позолоченных деталей, украшавших тёмно-синий локомотив, но и их назначение: предохранительный клапан, крышка песочницы, паровой колпак, труба… Бартоломео был уверен, что смог бы с закрытыми глазами наладить работу любого механизма «Звезды» – от сцепного крюка до передней фары, хотя он, конечно, ни разу не входил в кабину паровоза.
Пассажирам, располагавшимся в вагонах знаменитого поезда, прицепленных позади локомотива и тендера с углём, где хозяйничала выдра в комбинезоне железнодорожника, предлагались все возможные удобства. Лисёнок всегда мечтал о том, как он усядется на обитом кожей диванчике из лакированного дерева и будет читать там какой-нибудь взятый в библиотеке роман при свете настольной лампы с изумрудно-зелёным абажуром, попивая при этом настой из высушенных цветов. Интересно, какую книгу читала в поезде мама? Чай из каких листьев попросил заварить папа и какие забавные истории он при этом рассказывал? Бартоломео надеялся, что вот-вот сможет получить ответы на все свои вопросы, ведь двери поезда уже открывались, выпуская пассажиров на перрон.
– Я подумал… Я подумал, что… никогда тебя не найду! – закричал запыхавшийся Жерве и схватил внука за плечо. – Никогда больше так не делай! И уж точно – не после сытной еды!
– Прости, дедушка Жерве, мне просто не терпелось увидеть, как они приедут!
– И, кроме того, ты оставил на стуле пакет с печеньем. А тебе ведь прекрасно известно, какой я сладкоежка. О чём ты только думал, шишки-кочерыжки!
– Ой, извини… Ну, пойдём же, давай искать, где они?
– Да, конечно. Ты смотри в эту сторону, а я – в эту. Сейчас мы их отыщем!
Лисёнку, терпеливо ожидавшему родителей на протяжении долгих месяцев, последние минуты казались просто невыносимыми. Дед и внук бесконечно долго стояли посередине потока пассажиров: мимо них проходили кроты, лани, волки и барсуки в зимней одежде, поправляя на ходу свои кашне и застёгивая куртки, чтобы защититься от холода. Опасаясь пропустить родителей, Бартоломео крутил головой туда-сюда, туда-сюда, пока не почувствовал, что ему становится дурно. Но после целого часа напрасного ожидания, когда команда мышек-уборщиц в шапочках с эмблемой железной дороги закончила наводить порядок в вагонах, старому лису и его внуку пришлось признать очевидное: если даже Пимпренелла и Серафин сели, как и собирались, судя по их последнему письму, в «Звезду Зелёного Бора», с поезда они не сошли.
– Клянусь всеми гнилыми яблоками мира, я так и знал… – простонал Бартоломео. – Они… они пропали.