– Черт, гром и молния! – воскликнула Беатрикс, вбегая в библиотеку, где ее дожидался Лео. – Я не могу поехать с тобой к развалинам старого замка. Я только что проведала Лаки, она вот-вот родит. Нельзя оставлять ее в такую минуту.
Лео насмешливо улыбнулся, вернув книгу на полку.
– Кто такая Лаки?
– О, я забыла, ты с ней не знаком. Это трехногая кошка, принадлежавшая прежде сыровару из нашей деревни. Бедняжка потеряла лапку, угодив в капкан для крыс. Теперь Лаки почти не ловит мышей, и сыровар отдал ее мне. Он даже не удосужился дать ей имя, представляешь?
– Учитывая, что случилось с кошкой, имя Лаки[3] не слишком-то ей подходит, как по-твоему?
– Я подумала, что это имя, возможно, изменит к лучшему ее судьбу.
– Уверен, так и будет, – весело кивнул Лео.
Стремление Беатрикс помогать несчастным, обездоленным созданиям всегда трогало, но вместе с тем и тревожило остальных Хатауэев. Все признавали, что младшая сестра – самая большая чудачка в семье.
На светских раутах в Лондоне Беатрикс неизменно пользовалась шумным успехом. Она была хорошенькой девушкой, настоящей красавицей с голубыми глазами, темными волосами и высокой, стройной фигурой. Джентльмены, околдованные ее юностью и очарованием, не догадывались, что тот же живой интерес она испытывала к ежикам, полевым мышам и непослушным спаниелям. Когда приходило время всерьез задуматься о женитьбе, мужчины неохотно покидали обворожительную Беатрикс ради менее самобытных молодых особ. С каждым новым светским сезоном шансы Беатрикс на успешное замужество все быстрее таяли.
Но казалось, юную сумасбродку это нисколько не волновало. В свои девятнадцать, почти двадцать лет она еще ни разу не влюблялась. Все Хатауэи сходились во мнении, что лишь немногие мужчины смогли бы понять Беатрикс и вынести ее причуды. Страстная и непостижимая, как сама природа, она жила, не задумываясь об обычных правилах.
– Иди, позаботься о Лаки, – мягко проговорил Лео. – Думаю, я и сам без труда найду эти развалины.
– О нет, ты не поедешь один, – запротестовала Беатрикс. – С тобой поедет мисс Маркс. Я все устроила.
– Вот как? И она согласилась?
Прежде чем Беатрикс успела ответить, в библиотеку вошла Кэтрин. Изящная амазонка обтягивала ее стройную фигуру. Светлые волосы, туго заплетенные в косу, были уложены на голове высокой короной. Под мышкой она держала альбом для рисования. При виде Лео, одетого в сюртук для верховой езды, тесные бриджи и потертые сапоги, Кэтрин резко остановилась. Ее настороженный взгляд метнулся к Беатрикс.
– Почему вы не надели амазонку, дорогая?
– Простите, мисс Маркс, – виновато пробормотала Беатрикс. – Я не могу поехать. Мне нужно остаться с Лаки. Но это даже к лучшему… вы покажете Лео дорогу не хуже меня. – Она одарила Кэтрин и Лео солнечной улыбкой. – Сегодня чудесный день для прогулки верхом, не правда ли? Желаю вам приятно провести время! – И она весело упорхнула из комнаты.
Кэтрин нахмурила тонкие брови, глядя на Лео:
– Зачем вам вздумалось посещать развалины?
– Я лишь хотел взглянуть на них. Тьфу, пропасть! Почему я должен перед вами отчитываться? Если вы боитесь ехать со мной одна, просто откажитесь, и дело с концом.
– Боюсь вас? Ничего подобного.
Лео жестом указал на дверь, издевательски пародируя учтивость:
– Только после вас.
Поскольку Саутгемптонский и Портсмутский порты исстари имели важное стратегическое значение, в Гэмпшире насчитывалось немало древних замков и живописных развалин, оставшихся еще со времен саксов. Лео знал, что на его землях сохранились руины древнего замка Рамзи, но так и не собрался их осмотреть. Заботы об угодьях, расчеты ренты и налогов, встречи с арендаторами, заготовка леса и архитектурные заказы, которые Лео изредка брал, не оставляли времени для праздных прогулок.
Лео и Кэтрин ехали вдоль полей цветущего турнепса и пшеницы, мимо клеверных пастбищ, на которых щипали траву тучные белые овцы. Всадники пересекли лес на северо-западе поместья, где среди зеленых холмов и светлых известняковых скал бежали бурные ручьи. Земля здесь была более скудной, каменистой и сухой, но это место, защищенное со всех сторон крутыми склонами, как нельзя лучше подходило для старинного замка-крепости.
Взбираясь на холм, Лео украдкой покосился на Кэтрин. Девушка грациозно держалась в седле, плавные скупые движения выдавали в ней искусную наездницу. «Эта женщина – само совершенство, – подумал Лео. – Сдержанная, рассудительная, она способна четко выразить любую мысль и с честью выйти из любого положения. Надо признать, Маркс отлично справляется со своими обязанностями». Но если другая женщина на ее месте стремилась бы выставить напоказ эти качества, Кэтрин старалась изо всех сил не привлекать к себе внимания.
Наконец впереди показались руины замка. Остатки древних стен выступали из земли, словно скелеты окаменевших чудищ. От дворовых пристроек остались лишь бугры на поросшей низким кустарником почве. Неглубокая круглая борозда приблизительно в двадцать пять футов шириной, кольцом опоясывавшая возвышенность в шестьдесят квадратных футов, была когда-то крепостным рвом.
Спешившись и привязав коня, Лео подошел к Кэтрин, чтобы помочь ей сойти с лошади. Опираясь на руку Лео, она соскользнула с луки седла, вынула ногу из стремени, а затем легко соскочила на землю. Голова ее слегка запрокинулась, поля шляпки для верховой езды наполовину скрывали опаловые глаза.
На мгновение Кэтрин замерла, не отнимая рук от плеч неподвижного Лео. Лицо ее порозовело от быстрой езды, губы приоткрылись… и Лео вдруг понял, что испытал бы, обладая ею, скользя меж ее бедер, чувствуя, как трепещет ее легкое гибкое тело, ощущая ее горячее дыхание. Медленно и безжалостно он подвел бы ее к самому пику наслаждения, а она стонала бы в его руках, царапая ногтями его спину, беспомощно шепча его имя…
– Вот ваш замок, – сказала Кэтрин. – Родовое гнездо Рамзи.
С трудом оторвав взгляд от девушки, Лео обвел глазами осыпающиеся руины.
– Очаровательно, – отозвался он. – Хорошо бы здесь немного подмести, вытереть пыль, и замок будет как новенький.
– Вы собираетесь принять план вашей семьи найти вам невесту?
– А вы думаете, мне следует согласиться?
– Нет, мне кажется, из вас не выйдет хорошего мужа. Не тот у вас характер.
В душе Лео был полностью согласен с Кэтрин, и все же ее слова больно его задели.
– Почему вы решили, что вправе судить о моем характере?
Кэтрин неловко пожала плечами.
– На балах, где собираются вдовы и почтенные матроны, только и разговоров, что о ваших художествах. Невольно приходится слушать.
– Ясно. А вы всегда верите пересудам?
Кэтрин молчала. Лео ожидал, что она станет возражать или язвить. Но к его удивлению, в глазах ее мелькнуло нечто похожее на раскаяние.
– Вы правы. Верны сплетни или нет, мне не следовало их слушать.
Лео ждал, что за этим последует какое-нибудь ядовитое замечание, но Кэтрин смущенно умолкла. Удивительное дело: она казалась пристыженной. Лео вдруг понял, что совсем не знает эту одинокую серьезную молодую женщину, которая так давно вошла в его дом, что успела стать едва ли не членом семьи.
– Так что обо мне болтают? – рассеянно спросил он.
Кэтрин поглядела на него исподлобья.
– Превозносят вас как искусного любовника.
– Что ж, тогда слухи определенно не лгут. – Лео поцокал языком, изображая изумление. – Неужели почтенные вдовы и матери семейств и впрямь судачат о подобных вещах?
Тонкие брови Кэтрин взлетели вверх.
– А о чем они, по-вашему, говорят?
– О вязании, о рецептах варенья. – Кэтрин покачала головой, пряча улыбку. – Как вам, должно быть, скучно находиться в их компании, – задумчиво протянул Лео. – Стоять у стены, слушая сплетни, и наблюдать, как остальные танцуют.
– Я вовсе не против. Танцы меня не интересуют.
– А вы когда-нибудь танцевали с мужчиной?
– Нет, – призналась Кэтрин.
– Тогда как вы можете утверждать, что не любите танцевать?
– Я могу составить мнение о чем-то, даже если никогда этого не делала.
– О, разумеется. Намного легче составить мнение, не располагая ни фактами, ни опытом. – Кэтрин нахмурилась, но не ответила. – Вы подали мне идею, Маркс, – продолжил Лео. – Я позволю сестрам устроить бал, о котором упоминалось сегодня. Но только ради одного: в самый разгар бала я подойду к вам и попрошу потанцевать со мной. На глазах у всех.
Казалось, Кэтрин пришла в ужас.
– Я откажусь.
– А я буду настаивать.
– Вы хотите поиздеваться надо мной, превратить в посмешище нас обоих.
– Нет. – Голос Лео смягчился. – Просто потанцевать, Маркс.
Они замерли, завороженно глядя друг на друга, а потом, к удивлению Лео, Кэтрин улыбнулась. Мило, непринужденно, восхитительно. Впервые она подарила ему улыбку. Лео ощутил странное стеснение в груди, сладкое, пьянящее, словно его опоили дурманом, по телу разлился жар.
Это напоминало… счастье.
Он вспомнил, как когда-то испытывал это чувство. Ему не хотелось пробуждать забытое воспоминание. Но хмельное упоение заполнило его теплой волной. Без всякой видимой причины.
– Спасибо, – улыбаясь произнесла Кэтрин. – Вы очень добры, милорд. И все же я не буду танцевать с вами.
Разумеется, Лео тотчас поставил себе целью во что бы то ни стало потанцевать с мисс Маркс.
Кэтрин отвернулась, чтобы достать из седельной сумки альбом для рисования и связку карандашей.
– Не знал, что вы увлекаетесь рисованием, – заметил Лео.
– Я не слишком хорошо рисую.
Лео кивнул в сторону альбома:
– Можно мне взглянуть?
– Не хочу давать вам повод посмеяться надо мной.
– Я не стану насмешничать. Серьезно, даю вам слово. Позвольте мне посмотреть. – Он медленно протянул руку ладонью вверх.
Кэтрин перевела взгляд с руки Лео на его лицо и нерешительно протянула альбом.
Открыв тетрадь, Лео принялся перелистывать страницы. Там была серия набросков развалин в разных ракурсах, выполненная излишне тщательно и строго. Возможно, чуть большая свобода, легкая небрежность, придала бы рисункам живости. Но в целом они выглядели превосходно.
– Прелестно, – похвалил Лео. – Какая изящная завершенность линий. У вас прекрасное чувство формы.
Девушка покраснела, неловко потупившись. Слова Лео явно ее смутили.
– Я слышала от ваших сестер, что вы великолепный художник.
– Возможно, просто опытный. Архитектурное образование включало занятия изобразительным искусством. – Лео рассеянно улыбнулся. – Мне особенно хорошо удается рисовать неподвижные предметы. Здания, фонарные столбы. – Он бегло просмотрел альбом. – У вас есть рисунки Беатрикс?
– На последней странице. Она начала было зарисовывать выступающую часть стены, но тут ее внимание привлекла скачущая белка.
Лео нашел портрет белки, изображенной обстоятельно, в мельчайших подробностях.
– Беатрикс и ее зверушки. – Он покачал головой.
Лео и Кэтрин обменялись улыбками.
– Многие люди говорят со своими любимцами, – заметила Кэтрин.
– Да, но мало кто понимает язык животных.
Закрыв альбом с набросками, Лео вручил его девушке и направился вдоль остатков крепостной стены.
Кэтрин последовала за ним, пробираясь через кусты утесника, усеянные желтыми цветами и блестящими черными стручками.
– Насколько глубоким был, по-вашему, крепостной ров?
– Я бы сказал, не больше восьми футов там, где земля выше всего. – Лео прикрыл глаза рукой от солнца, оглядывая окрестности. – Должно быть, пришлось отвести один из ручьев, чтобы наполнить ров. Видите вон те холмы? Там скорее всего были хозяйственные постройки и глинобитные хижины крестьян.
– А как выглядел сам замок?
– Главная башня почти наверняка была сложена из камня, а остальные строения могли быть созданы из различных материалов. Повсюду здесь бродили овцы, козы, собаки и крестьяне.
– Вам известна история первого сюзерена? – Кэтрин уселась на обломок стены и расправила юбки.
– Вы говорите о первом виконте Рамзи? – Лео остановился на краю круглой борозды, бывшей когда-то крепостным рвом, и обвел глазами ландшафт. – Вначале он звался Томасом Блэкмиром. Этот человек, известный своей безжалостностью, разграбил и сжег немало деревень. Его считали правой рукой Эдуарда, Черного принца[4]. Оба они не слишком-то чтили благородные законы рыцарства. – Лео оглянулся через плечо и улыбнулся, заметив, как Кэтрин презрительно сморщила нос. Она сидела, выпрямившись точно школьница, с альбомом для рисования на коленях. Лео захотелось схватить ее в объятия и, подобно далекому предку Рамзи, отнюдь не по-рыцарски повалить на траву. К счастью, Кэтрин не могла проникнуть в его мысли. – Томас воевал во Франции, провел четыре года в плену, после чего получил свободу и вернулся в Англию, – продолжил Лео свой рассказ. – Думаю, Блэкмир решил, что настало время остепениться, обзавестись семьей, потому что чуть позднее явился в эту крепость, убил построившего ее барона, захватил его земли и завладел его вдовой.
Кэтрин в ужасе округлила глаза:
– Бедная леди.
Лео пожал плечами:
– Должно быть, Томас не остался равнодушен к прелестям этой дамы, поскольку впоследствии женился на ней. Она родила ему шестерых детей.
– Так они мирно состарились вместе?
Лео покачал головой, неспешно приближаясь к Кэтрин:
– Томас вернулся во Францию и пал в битве при Кастийоне[5]. Впрочем, французы поступили благородно, воздвигнув ему памятник на поле боя.
– Не думаю, что он заслужил подобный знак уважения.
– Не будьте слишком суровы к бедняге, он жил по законам своего времени.
– Он был варваром, – возмущенно возразила Кэтрин. – И время тут ни при чем. – Легкий ветерок взметнул золотистую прядь ее волос, собранных в тугой узел, и отбросил на щеку.
Не в силах устоять перед искушением, Лео протянул руку и заправил локон ей за ухо. Ее кожа была нежной и гладкой, как у ребенка.
– Большинство мужчин – варвары, – пожал плечами Лео. – Просто теперь появилось больше правил, которым приходится подчиняться. – Сняв шляпу, он положил ее на стену и посмотрел на запрокинутое лицо Кэтрин. – Вы можете повязать мужчине галстук, научить его хорошим манерам и заставить блистать в обществе, но едва ли хоть один из нас по-настоящему цивилизован.
– Насколько я знаю мужчин, вы правы, – согласилась Кэтрин.
Лео смерил ее насмешливым взглядом:
– А что вам известно о мужчинах?
Лицо Кэтрин помрачнело, серые глаза сделались зелеными, как морская пучина.
– Я знаю, что им нельзя доверять.
– Я бы сказал то же самое о женщинах. – Лео сбросил сюртук, оставив его лежать на стене, и направился к холму, возвышавшемуся посреди развалин. Обходя руины, он невольно думал о том, что на этом самом месте стоял когда-то Томас Блэкмир, оглядывая свои владения. И вот, по прошествии многих веков, земля перешла к Лео. Теперь он как полноправный хозяин мог перекроить здесь все по своему желанию. Он волен был творить и разрушать.
– И какой оттуда открывается вид? – донесся снизу голос Кэтрин.
– Изумительный. Поднимайтесь, и сами увидите, если хотите.
Кэтрин положила альбом с карандашами на край стены и, приподняв юбки, начала взбираться на холм.
Взгляд Лео задержался на ее изящной, стройной фигуре. «Маркс крупно повезло, что времена Средневековья давно прошли, – усмехнулся он про себя. – А не то ее непременно заграбастал бы какой-нибудь жестокий лорд-завоеватель». Но улыбка Лео тотчас увяла, стоило ему представить, как он с дикарской яростью хватает Кэтрин в охапку и тащит туда, где земля помягче.
Эта мысль показалась ему дьявольски соблазнительной… Вот он опускает извивающуюся Кэтрин на землю, срывает с нее одежду, покрывает поцелуями груди…
Лео тряхнул головой, пытаясь прогнать наваждение, и встревоженно нахмурился. Что за чертовщина лезет ему в голову? Он, конечно, не праведник, но и не насильник. И все же избавиться от навязчивых фантазий оказалось не так-то легко. Лео потребовалась вся его воля, чтобы подавить в себе пробудившийся варварский дух.
Преодолев половину склона, Кэтрин вдруг глухо вскрикнула и пошатнулась.
Обеспокоенный Лео мгновенно бросился к ней.
– Вы оступились? Подвернули… проклятие! – Он замер на месте, увидев, что земля под ногами девушки слегка просела.
– Стойте, Кэт. Не двигайтесь. Ждите!
– Что происходит? – прошептала Кэтрин с белым как мел лицом. – Земля проваливается? Это карст?
– Больше похоже на архитектурное чудо, черт возьми. Кажется, мы стоим на участке крыши, просевшем по крайней мере два века назад. – Лео стоял выше Кэтрин, их разделяло примерно пять футов. – Кэт, – осторожно заговорил он, – медленно опуститесь на землю, чтобы ваш вес перераспределился на более обширную поверхность. Тихонько. Да, вот так. А теперь ползите назад, вниз по склону.
– Вы не можете мне помочь? – дрожащим голосом спросила Кэтрин, и у Лео защемило сердце от жалости.
Он ответил чужим, охрипшим голосом:
– Милая, я бы с радостью. Но если мой вес прибавится к вашему, крыша обрушится целиком. Начинайте двигаться. Если вам от этого станет легче, думаю, внизу столько трухи, что падать будет невысоко.
– На самом деле я не почувствовала облегчения. – Бледная от страха, Кэтрин медленно поползла на четвереньках вниз.
Лео замер, не сводя взгляда с девушки. Земля под ногами, казавшаяся такой надежной и прочной, была, возможно, всего лишь старой, насквозь прогнившей древесиной, прикрытой тонким слоем почвы.
– Все будет хорошо, – проговорил он успокаивающим тоном, хотя от страха за Кэтрин сердце его бухало, словно кузнечный молот. – Вы весите не больше бабочки. Это под моим весом просели остатки балок и опор.
– Так вы поэтому стоите неподвижно?
– Да. Если я попытаюсь сдвинуться с места, крыша может обрушиться. Я хочу, чтобы прежде вы выбрались на безопасное место.
Но тут оба они почувствовали, как земля под ними сдвинулась.
– Милорд, – прошептала Кэтрин с круглыми от ужаса глазами, – вы думаете, это как-то связано с проклятием Рамзи?
– Сказать по правде, до сих пор мне это не приходило в голову, – признался Лео. – Спасибо, что заставили меня задуматься о подобной вероятности.
Крыша рухнула, и Кэтрин с Лео, увлеченные потоком земли, камней и обломков дерева, провалились вниз, в темноту.