Глава 5

– Лео, – обратилась Амелия к брату на следующее утро, когда тот появился в утренней столовой, – ты должен жениться.

Лео смерил сестру угрюмым взглядом. Амелии следовало бы знать, что не стоит заводить подобные разговоры с утра пораньше. Он предпочитал проводить утро приятно и легко, не обременяя себя дневными заботами, тогда как Амелия, едва проснувшись, немедленно бросалась в самую гущу дел. Вдобавок минувшей ночью Лео почти не спал, его преследовали эротические фантазии с главной героиней – Кэтрин Маркс.

– Я никогда не женюсь, ты же знаешь, – проворчал он.

– Это и к лучшему, поскольку ни одна здравомыслящая женщина не вышла бы за вас, – донесся голос мисс Маркс из угла. Компаньонка сидела на маленьком стуле. Ее белокурые волосы сияли в лучах солнца, и в этом сверкающем ореоле света плавали золотистые пылинки.

Лео не задумываясь принял вызов.

– Здравомыслящая женщина… – задумчиво протянул он. – Не припомню, чтобы мне встретилась хоть одна.

– А если бы и встретилась, как бы вы узнали? – ехидно осведомилась Кэтрин. – Вас ведь не интересует характер женщины. Вы принялись бы разглядывать ее… ее…

– Что же? – весело поинтересовался Лео.

– Размер ее одежды, – нашлась наконец с ответом Кэтрин.

Ее стыдливость рассмешила Лео.

– Неужели вы действительно боитесь произнести вслух названия самых обычных частей тела, Маркс? Груди, бедра, ноги – разве это звучит так ужасно? Почему вам кажется непристойным открыто говорить о человеческой анатомии?

Серые глаза Кэтрин гневно сузились.

– Потому что подобные разговоры ведут к неподобающим мыслям.

– О, мои мысли уже непристойны, – ухмыльнулся Лео.

– А мои нет, – отрезала Кэтрин. – И я предпочла бы, чтобы так оставалось и впредь.

Брови Лео поползли вверх.

– У вас не бывает непристойных мыслей?

– Едва ли.

– Но когда это все же случается, о чем вы думаете? – Кэтрин смерила лорда Рамзи уничтожающим взглядом. – Я не являюсь вам в нескромных фантазиях? – не унимался Лео, с удовольствием заметив, что лицо Кэтрин вспыхнуло от смущения.

– Я же сказала, что у меня не бывает бесстыдных мыслей.

– Нет, вы сказали «едва ли», а это значит, что пара мыслишек все же закралась в вашу голову.

– Лео, прекрати мучить мисс Маркс, – вмешалась Амелия, но Лео ее не услышал, увлеченный разговором с Кэтрин.

– Я не стал бы осуждать вас, узнав, что вас все же посещают греховные мысли, – заверил он девушку. – Сказать по правде, вы бы даже выиграли в моих глазах.

– Не сомневаюсь, – отрывисто бросила Кэтрин. – Вы, видно, предпочитаете женщин, вовсе лишенных добродетели.

– Добродетель в женщине – словно перец в супе. Малая ее толика служит прелестной приправой, но стоит переборщить, и никто не захочет продолжать знакомство с вами.

Кэтрин сердито поджала губы и отвернулась от Лео, положив конец ожесточенной перепалке.

Повисло неловкое молчание, и Лео вдруг заметил, что вся семья ошеломленно застыла, глядя на него.

– Я сделал что-то не так? – вскинулся он. – Какого черта тут происходит? И что вы все читаете, скажите на милость?

Амелия, Кэм и Меррипен разложили перед собой газеты на столе, а Уин с Беатрикс искали что-то в толстом юридическом справочнике.

– Только что пришло письмо от нашего лондонского поверенного, мистера Гадуика, – ответил Меррипен. – Похоже, когда вы унаследовали поместье, кое-какие бюрократические формальности остались неулаженными.

– Ничего удивительного, – отозвался Лео, направляясь к буфету, где стояли блюда с закусками. – Поместье и титул швырнули мне в руки, как бросают оберточную бумагу из-под рыбы. Заодно с проклятием Рамзи.

– Нет никакого проклятия Рамзи, – возразила Амелия.

– Вот как? – мрачно скривил губы Лео. – Тогда почему последние полдюжины наследников титула умерли один за другим?

– Чистое совпадение, – отрезала Амелия. – Просто та родовая ветвь оказалась слабой и выродилась. Такое нередко случается с аристократами, которые женятся друг на дружке.

– Ну, нам это, похоже, не грозит. – Лео перевел взгляд на Меррипена. – Расскажите об этих юридических тонкостях. Только покороче. Я не люблю думать по утрам. Это слишком утомляет.

Меррипен поморщился. Вид у него был не слишком счастливый.

– Эта усадьба, – начал он, – и участок земли, на котором она стоит, всего примерно четырнадцать акров, не входят в первоначальные владения Рамзи. Их добавили позднее. Выражаясь юридическим языком, эта собственность – копигольд, недвижимое имущество, обладающее особым статусом. В отличие от остальных владений копигольд может быть заложен, куплен или продан по воле обладателя.

– Прекрасно, – отозвался Лео. – А поскольку я и есть владелец, а я не собираюсь ничего закладывать или продавать, вопрос можно считать закрытым, не так ли?

– Нет.

– Нет? – Лео недоуменно нахмурился. – Согласно уложению о заповедном имуществе, за лордом навсегда закреплено право на землю и дом. Майорат неотчуждаем и неделим. Ничто не в силах этого изменить.

– Верно, – подтвердил Меррипен. – Вам принадлежит древний замок, тот, что расположен в северо-западной части владений, на пересечении двух рек.

Лео опустил наполовину заполненную тарелку, непонимающе глядя на зятя.

– Но там же груда булыжников, поросшая кустарником. Боже милостивый, эту развалину построили во времена Эдуарда Исповедника[2].

– Да, – будничным тоном произнес Меррипен. – Это и есть ваш настоящий дом.

– Но мне не нужны чертовы руины! – все больше распаляясь, вскричал Лео. – Я хочу эту усадьбу. Не понимаю, в чем проблема?

– Можно, я ему объясню? – взволнованно вмешалась Беатрикс. – Я прочитала все, что сказано в законе, и знаю подробности лучше других. – Она решительно вскинула голову, на плечах у нее, словно боа, свернулся хорек Доджер. – Понимаешь, Лео, старый замок превратился в руины несколько веков назад. Тогдашний лорд Рамзи приобрел этот участок земли в четырнадцать акров и построил на нем новый дом. С тех пор Рамзи-Хаус переходил от одного виконта к другому как обособленная часть владений. Однако последний лорд Рамзи, твой предшественник, нашел способ оставить все отчуждаемое имущество, включая и копигольд, своей вдове и дочери. Это называется вознаграждением за превращение копигольда во фригольд. Так что Рамзи-Хаус вместе с четырнадцатью акрами земли принадлежит графине Рамзи и ее дочери Ванессе Дарвин пожизненно.

Лео недоверчиво покачал головой:

– Почему же мы раньше ничего об этом не знали?

– Похоже, прежде вдова не интересовалась домом, ведь он сильно обветшал и превратился в настоящую развалину, – угрюмо ответила Амелия. – Но теперь, когда мы полностью его восстановили и так красиво отделали, она уведомила нашего поверенного, что собирается вступить в права владения и въехать сюда.

Лео охватила ярость.

– Да будь я проклят, если позволю кому-то отнять у Хатауэев Рамзи-Хаус. Коли потребуется, я дойду до суда лорд-канцлера в Вестминстере.

Меррипен устало потер пальцами виски.

– Суд лорд-канцлера не станет рассматривать это дело.

– Откуда вы знаете?

– Наш поверенный советовался в своей конторе со специалистом по копигольду. К несчастью, Рамзи-Хаус не является неотчуждаемым имуществом и не подлежит майоратному наследованию, к вам переходит лишь древний замок.

– А нельзя ли выкупить копигольд у вдовы?

– Она уже заявила, что не уступит дом ни за какие деньги.

– Женщины часто меняют свои решения, – не согласился Лео. – Мы сделаем ей выгодное предложение.

– Хорошо. Но если она откажется вести переговоры, у нас остается только один способ сохранить за собой Рамзи-Хаус.

– Мне не терпится о нем услышать, – пробурчал Лео.

– Покойный лорд Рамзи оговорил условие, при котором вы сможете оставить себе поместье и усадьбу. Для этого в течение пяти лет после получения титула вы должны жениться и произвести на свет законного наследника мужского пола.

– Почему в течение пяти лет?

– Потому что за последние три десятилетия ни одному Рамзи не удалось протянуть дольше, получив титул. И ни один из них не оставил после себя законного сына.

– А хорошая новость, Лео, заключается в том, – бодрым тоном провозгласила Беатрикс, – что ты стал лордом Рамзи четыре года назад. Тебе осталось продержаться всего год, чтобы разрушить фамильное проклятие.

– А еще, – строго добавила Амелия, – тебе придется жениться и как можно скорее обзавестись сыном.

В наступившей выжидательной тишине Лео недоуменно обвел глазами сидевших за столом родственников. Потом издал недоверчивый смешок.

– Вы все сошли с ума, если думаете, что заставите меня жениться без любви, только чтобы моя родня продолжала жить в Рамзи-Хаусе.

Выступив вперед, Уин с успокаивающей улыбкой передала брату листок бумаги:

– Конечно, никто не собирается заставлять тебя жениться без любви, дорогой. Но мы тут вместе составили список предполагаемых невест, все они прелестные девушки. Почему бы тебе не взглянуть? Может, кто-то тебя заинтересует?

Саркастически хмыкнув, Лео взял в руки листок.

– Мариетта Ньюбери?!

– Да, – кивнула Амелия. – А что с ней не так?

– У нее ужасные зубы.

– А как насчет Изабеллы Чаррингтон?

– У нее мать мегера.

– Леди Блоссом Тремейн?

– Кошмарное имя.

– Ради бога, Лео, бедняжка не виновата, что ее так назвали.

– А мне все равно. Я ни за что не женюсь на женщине по имени Блоссом. Каждую ночь меня будет преследовать чувство, что я зову корову. – Лео раздраженно закатил глаза к потолку. – Я мог бы с тем же успехом взять в жены первую встречную девицу. Не попытать ли мне счастья с Маркс?

Повисла неловкая пауза.

Почувствовав, что взгляды всех Хатауэев обращены к ней, скромно сидевшая в углу комнаты Кэтрин медленно подняла голову. Глаза ее за стеклами очков стали огромными, лицо залилось краской.

– Это не смешно, – гневно бросила она.

– Превосходное решение, – насмешливо возразил Лео. Негодование Кэтрин лишь подзадоривало его. – Мы вечно спорим, препираемся и терпеть друг друга не можем. Такое чувство, что мы уже женаты.

Вскочив на ноги, Кэтрин смерила Лео яростным взглядом:

– Я бы никогда не согласилась стать вашей женой.

– Хорошо, я ведь не просил вас выйти за меня. Я лишь высказывал предположение.

– Впредь не упоминайте моего имени, когда высказываете предположения! – Кэтрин выбежала из комнаты, оставив Лео смотреть ей вслед.

– Знаете, – задумчиво произнесла Уин, – пожалуй, нам нужно дать бал.

– Бал? – Меррипен недоуменно вскинул брови.

– Да, бал. Мы пригласим всех подходящих молодых женщин, каких только знаем. Возможно, одна из них привлечет внимание Лео, и он начнет за ней ухаживать.

– Я не собираюсь ни за кем ухаживать, – возмущенно огрызнулся Лео, но никто и бровью не повел.

– Мне нравится эта мысль, – поддержала сестру Амелия. – Бал, посвященный охоте за невестой.

– Точнее сказать, – сухо заметил Кэм, – бал, посвященный охоте за женихом. Поскольку добычей будет Лео.

– Прямо как в сказке про Золушку, – восторженно воскликнула Беатрикс, – только без прекрасного принца.

Желая охладить разгорающиеся страсти, Кэм предупреждающе поднял руку:

– Потише, успокойтесь. Если так случится, что у нас, не дай бог, отнимут Рамзи-Хаус, мы сможем построить новую усадьбу на оставшейся части владений.

– Строительство будет тянуться целую вечность и обойдется нам в огромное состояние, – возразила Амелия. – Вдобавок это отнюдь не то же самое. Мы потратили слишком много времени на восстановление усадьбы, вложили душу в этот дом.

– Особенно Меррипен, – тихо добавила Уин.

Меррипен устало пожал плечами:

– Это всего лишь усадьба.

Но все они знали, что Рамзи-Хаус не просто сооружение из кирпича и извести. Усадьба стала их домом. В этих стенах родился сын Кэма и Амелии. Здесь поженились Уин с Меррипеном. Рамзи-Хаус во всем своем небрежном очаровании был неотделим от семьи Хатауэй.

Лео понимал это лучше всех остальных. Как архитектор, он хорошо знал, что некоторые дома обладают собственным характером, и это невозможно объяснить одними лишь особенностями постройки. Рамзи-Хаус был разрушен и восстановлен. Стараниями Хатауэев из заброшенных руин он превратился в прекрасный счастливый дом. Будет настоящим преступлением, если из-за какой-то хитроумной юридической уловки их семью выселят, а в усадьбу въедет пара женщин, не вложивших в нее ни капли своей души.

Бормоча про себя проклятия, Лео взъерошил пальцами волосы.

– Я хочу взглянуть на развалины старого замка, – сказал он. – Меррипен, как лучше всего туда добраться?

– Точно не знаю, – признался Меррипен. – Я редко забираюсь так далеко.

– Я знаю, – вмешалась Беатрикс. – Мы с мисс Маркс ездили туда верхом, рисовали развалины. Они довольно живописные.

– Не хочешь съездить туда со мной? – спросил Лео.

– С удовольствием.

– Зачем тебе смотреть на эти развалины? – недовольно нахмурилась Амелия.

Лео улыбнулся, зная, что эта усмешка всегда выводила Амелию из себя.

– Чтобы снять мерки для штор, разумеется.

Загрузка...