Яна
Не понял он… Зато с Эвелиной ему всё было понятно. И улыбался и позволял её губам творить всякие вольности.
Ревнуешь, Ян?
Пфф! Ещё чего?!
Спасибо Киту, он не сдает меня, не говорит Денису, что я стою рядом. Но явно ждёт моих объяснений по этому поводу. Это читается в глазах и гримасе Уилсона.
Денис берётся за ложку и тут же её откладывает.
– Мне бы руки помыть, – говорит Киту.
– Ну пошли.
Оба поднимаются. Уилсон ведет его к раковине.
Отхожу к соседнему столику, отвлекаюсь на брата.
– Что ты делаешь, Ром?
Брат усердно заворачивает шницель в салфетку. Ещё и Машину порцию забрал.
– Это Бумелу, – заявляет безапелляционно.
– Бумера и так кормят. Быстро положи обратно на тарелки, – нависаю над Ромкой.
Он закатывает глаза.
– Бумелу дают только колм. Сухали какие-то. И пахнут бэээ.
Маша хихикает, прикрыв ладошкой рот. Явно поддерживает моего брата.
Всё, я сдаюсь.
Да пусть делают, что хотят!
Прохожусь по всей столовой. Здороваюсь с пожилыми пациентами, они сидят своей компанией. Кому-то помогает персонал. У одной пациентки здесь дочь вместо всяких сиделок. Моей мамы тут нет, она занята в приёмном покое. С Толиком возится Тамара Борисовна. Явно злится на мальчишку, потому что рисом мы ему тоже не угодили.
Да пусть родители заберут его уже домой!
Злюсь я в общем… И вроде бы без повода.
Взяв свою порцию, занимаю столик для персонала. Здесь пока только Влад и Герман – оба медбратья.
– Отец этого Гольдмана нам всю кровь выпьет, если его сыночек не прозреет, – шепчет Герман. – Понять не могу, что он вообще тут делает. Такие лечатся за бугром.
Меня бесспорно задевают его слова.
– Ой, да перестань. У нас ничем не хуже, чем в той же Швейцарии, – уничижительно смотрю на парня.
– А я и не про медицину, Ян. Врачи у нас зачётные, факт. Но удобства, питание, развлечения там всякие на время реабилитации… На троечку с минусом.
– А мы не санаторий. У нас задача другая, – спорю я. – Мы не развлекать их тут должны, а лечить. Мой отец с этим прекрасно справляется.
– А Маша? – дергает Герман бровями. – Что ты о ней скажешь?
– Её бы и за твоим хвалёным бугром не вылечили.
– Да хорош! – вклинивается Влад. Строго смотрит на Германа. – Нормальная у нас больница и удобства в норме.
– Естественно, – елейно улыбается медбрат. – Что же ты ещё скажешь при дочке босса? Всё, я удаляюсь.
И Герман сбегает от нас. В отличии от Влада, он частенько недоволен рабочими условия и жизнью в целом. Личность он такая – ворчливая. А Влад двухметровый обояшка и добряк.
– Забей, Ян, – говорит он мне. Пару минут пристально смотрит на Гольдмана, а потом выдаёт: – Но в чем-то Герман прав. Такие как он, здесь не частые гости. И дело не в том, что у него семья состоятельная. Просто у спортсменов же страховка и договора с ведущими клиниками страны. У нас нет такого функционала.
– А было бы неплохо, согласитесь, – подсаживается к нам Эвелина. – Если бы вот таких мальчиков-футболистов к нам привозили. А не этих, – стреляет пренебрежительным взглядом на пожилых пациентов.
– Ты всегда можешь сменить место работы, Эв, – по доброму говорит ей Влад.
Девушка расплывается в сахарной улыбке.
– Ну конечно я здесь не навсегда. Просто ищу пока варианты.
Ага, как заиметь себе спонсора по-богаче…
Эвелина глаз не сводит с Дениса, накручивая пепельный локон на палец. Влад нас покидает. Я бы тоже ушла, но мне нужно проконтролировать Гольдмана. Моих обязанностей никто не отменял. Частично этот парень на мне. И Толик, если Тамара Борисовна попросит.
Оборачиваюсь, ищу её глазами. Но ни Толика, ни сиделки, уже нет в столовой.
Наелся наш привереда.
Денис пьет чай, они болтают о чём-то с Китом. Уилсон так смотрит на меня, словно предмет их разговора как-то связан со мной. Прислушиваюсь.
– Слишком мало информации, бро. Клубничный запах, нежный голосок… Должно же быть что-то ещё. Она блондинка?
– Ммм… дай вспомню. Я же точно видел какие у неё волосы, – цедит с сарказмом Денис. – Да не знаю я! – кажется злится. – Имени не достаточно, не?
– Всё, остынь. I'll find your strawberry. (Я найду твою клубничку.)
Что он только что сказал?
К сожалению я не так сильна в английском. Знаю какую-то элементарщину. Хотя папа настаивает на репетиторе, ведь будущему медику нужны иностранные языки.
– Ну что, пойдём мячик попинаем? – вновь подшучивает Кит над Денисом.
– Ага, уже бегу, – сверкает белоснежной улыбкой Гольдман.
Улыбка у него красивая, обаятельная. Рядом мечтательно вздыхает Эвелина. Я успела забыть о её существовании.
– Вот каких мальчиков надо к себе притягивать, Янчик, – тычет пальчиком в сторону Дениса. – Будь я его сиделкой, сделала бы так, чтобы он при выписке кольцо мне на палец надел и забрал с собой. А ты дурочка дремучая, даже слепого парня боишься.
– Я не боюсь…
Однако щеки мои горят от замечаний Эвелины.
– Боишься, – надменно лыбится она. – Ты всех боишься. И от Кита шарахаешься. Лечи свои комплексы, Золотце.
Вспорхнув из-за стола, Эвелина направляется к Денису. Что-то ему шепчет… И они… Вместе уходят из столовой.
А Кит направляется ко мне. Садится напротив, заговорщицки прищуривает свои чёрные глазища.
– Truth or dare? (Правда или действие?)
– Что?
Кит снисходительно улыбается.
– Я говорю: расскажешь, что происходит или за моё молчаливое участие в приколе над Деном, согласишься на свидание со мной?