Увидев опять Данилу, Лёшка стала сравнивать его с Максом. Скорей всего потому, что Катька смотрела на него во все глаза и где надо и не надо смеялась над Ромкиными остротами, чего отродясь не делала. С более яркой внешностью и тонкими чертами лица Данила был красивее Макса, и Лёшку это насторожило: уж не думает ли Катька переметнуться к нему? Сама бы она предпочла Макса, он серьёзней и совсем не рисуется. Как хорошо, что ей самой не надо никого выбирать.
Данила сказал им правду: озеро, к которому он их привёл, оказалось чудесным, даже лучше, чем они ожидали.
– Я тут сам всего второй раз, – сказал он и подвёл их к обрыву, за которым скрывалась круглая чаша воды, освещённая мягким солнцем.
Ветра не было, озёрную гладь, образуя круги, таранили утки. Золотые деревья зеркально отражались в воде, опадая, лениво кружились листья. Несмотря на позднюю осень, на пологом берегу, вдали, ещё зеленела осока.
Катька полной грудью вдохнула кисловатый душистый воздух:
– Как же здесь хорошо! А какие красивые утки, особенно селезни! Головы у них изумрудные, переливаются, будто в сказке! Спасибо тебе, Данила! Без тебя мы бы и знать не знали о такой красоте.
– Тут всё будто в сказке. И народу никого, и домов никаких, – подхватила восторги Лёшка.
– Один вон, видишь, стоит? – Ромка опустил фотоаппарат, которым безостановочно щёлкал, и указал рукой на маленький аккуратный домик, окружённый невысоким забором.
– Один не считается, – махнула она рукой и вдруг неподалёку, на склоне, заметила чем-то знакомые розовые кусты. Она спустилась по узкой тропинке ниже и глазам своим не поверила. Неужели багульник?
Лёшка поискала глазами Ромку или Данилу, но вместо них, чуть поодаль и выше, почти на краю обрыва, неожиданно увидела невысокую женщину средних лет, колдовавшую над мольбертом, и устремилась к ней.
– Здравствуйте. Скажите, пожалуйста, а это правда багульник? – Она указала на нежные цветы на сухих узловатых ветках. – Или я ошибаюсь? У меня дома, в Москве, такие цветы на окне стоят, только они светлее.
Художница опустила кисть и посмотрела вниз.
– Да, это багульник, ты не ошиблась.
– Но он же здесь не растёт! К нам в Москву он из Сибири приехал и распустился уже в тепле, а там, на природе, только весной цветёт!
Покачав головой, женщина улыбнулась:
– Багульник бывает разный, всевозможных оттенков, от сиреневого до белого. И ты права – у нас в Черноземье, как и в Московской области, он не растёт, и эти кусты не сами здесь появились: их посадил мой папа. Он учёным был, изучал биосферу, много трудов издал, по свету ездил. Он часто рассказывал мне про сопки, покрытые облаками нежных цветов багульника и о своём желании перенести его к нам. И как-то из Забайкалья привёз несколько веточек этого чудного растения, долго выбирал для них место, северное и не солнечное. Рука у него оказалась лёгкой, и они прижились. Причём если в тех далёких краях багульник, как ты сказала, зацветает только весной, то в наших – два раза в год, так как у нас теплее. Отца моего давно нет, и эти цветы хранят его память. Кстати, если букетик багульника поставить в комнате, то воздух в ней станет как в операционной, чистым-пречистым. А ещё считается, что цветение багульника по красоте подобно цветению сакуры в Японии.
– Я тоже так думаю! Вообще-то тут всё чудесно! И озеро необыкновенное, и утки, и лес. А простор какой!
Женщина кивнула.
– Согласна. А летом, чуть дальше, справа, появляется целое поле сплошных ромашек, мне по колено, а то и выше.
Лёшка поднялась на верх обрыва, посмотрела вдаль и представила себя по колено бредущей по прекрасному бело-жёлтому полю, а затем перевела глаза на почти законченную картину. В глаза бросились золотая листва и розовые цветы.
– Красиво, – отметил подоспевший к ним Ромка и, ища натуру, с которой писалась картина, завертел головой: – Это где?
– А вон там кусты, видишь? – указала вниз Лёшка. – Это самый настоящий багульник, как у меня на окне, только розовый.
– Ух ты! – восхитился Ромка и, пощёлкав кустарник сверху, начал спускаться вниз.
Но вдруг солнце куда-то делось, по воде побежала рябь, с деревьев посыпались листья. Вдруг поднявшийся ветер прогнал белые неспешные облака, заменив их быстрыми злыми тучами. От первых капель дождя озеро покрылось кругами и пузырями, и всё вокруг потемнело.
Не добравшись до цветов, Ромка спрятал фотоаппарат и присоединился к укрывшимся под деревом Даниле с Катькой. Художница поспешно собрала краски и кисти, сложила мольберт и подошла к ним.
– Погода поздней осенью особенно переменчива. Идёмте ко мне, переждёте дождь, мне думается, он продлится недолго. Вон, взгляните, небо вдали голубое.
– Я сегодня в интернете смотрел погоду, обещали всего лишь небольшие осадки, – согласился с ней Ромка.
– А далеко идти? – спросила Лёшка.
– Нет, рядом, – женщина указала на тот самый маленький, единственный в этой округе домик, который они приметили по дороге.
Идти до домика было всего ничего, но и за столь короткое время все изрядно вымокли и продрогли.
Женщина толкнула калитку, подошла к окну, пошарила рукой по подоконнику, извлекла откуда-то сбоку ключи и быстро открыла входную дверь.
– Не боитесь здесь оставлять? – не преминул спросить Ромка.
– Нет, об этом знают только свои, а я привыкла доверять людям. Кстати, меня Кирой зовут, и можно без отчества.
Представившись, друзья проследовали за хозяйкой, разделись в маленьких сенцах и прошли в комнату.
– Ой, как у вас хорошо! – осматриваясь, Катька пришла в восторг. – А мебель какая! Никогда такой не встречала.
Обстановка в доме и впрямь была необычной. Столом служил накрытый круглым стеклом большой круглый пень, а табуретами – пеньки поменьше, увенчанные плоскими яркими подушками. На подставке-пеньке в стеклянной изогнутой банке красовалась ветка багульника. У самодельного камина лежал и манил к себе пушистый красный ковёр. Стены сплошь украшали картины, в основном с изображением озера. А рядом с дверью почему-то стояли большие сумки.
– Вы всегда здесь живёте? – спросила Лёшка.
– Не всегда. Если зима суровая, то переезжаю в город, так как дорогу часто заносит снегом и по ней не проехать.
– А вам здесь одной не скучно?
– Нисколько. Я привязана к месту, к озеру, к дому, который построил папа, и лучшего мне не надо. Да вы садитесь, я вас буду чаем поить, – Кира указала на пеньки с цветными подушками и принялась разжигать камин. Всё она делала быстро и ловко.
Ветер и дождь рвались в окно, а в доме вскоре стало совсем тепло и ещё уютно. Густой, тёмный, терпко пахнущий чай понравился всем.
– Очень вкусно – немного отхлебнув, сказал Ромка. – Вы, наверное, сами собираете травы?
– Конечно. Я в них хорошо разбираюсь. А вода у меня родниковая, ещё и потому чай не такой, как в городе. Подождите немного, скоро обедать будем.
Кира вышла в сенцы, принесла большую миску картофеля, сноровисто обернула каждый клубень в фольгу и положила в электродуховку.
– Зачем так много? – спросила Лёшка.
– Ко мне подруги должны приехать, надо, чтобы хватило всем.
Ромка глянул в окно на дождь, просмотрел свои снимки озера и с досадой сказал:
– Жаль, что я ваш багульник сфотографировать не успел. И утки получились не совсем так, как я себе представлял.
– Так вы приехали уток снимать? А откуда вы узнали про озеро? – спросила Кира.
– От него, – Ромка указал на Данилу. – Ещё мы хотели увидеть место, где скоро будет выстроен новый собачий приют. Вы о нём знаете? Он вам не помешает?
– Знаю, – кивнула Кира. – Он будет дальше, так что собачий лай до меня доноситься почти не будет. Впрочем, собак я люблю и очень рада, что они сюда переселятся, поскольку тот приют никуда не годится.
Тут за окном послышался шум, остановился автомобиль, и к ним вошла молодая черноволосая женщина. Она сняла капюшон, стряхнула с плеч воду и обвела глазами компанию.
– Удивительная осень в этом году, то жарко, как летом, то сразу холодно. Рассчитывала погулять, полюбоваться озером, но теперь, наверное, не получится. Кто б мог подумать, что дождь пойдёт. Здравствуйте!
Все только собрались поприветствовать гостью, как вдруг Катька порывисто вскочила с пенька:
– Здравствуйте, Инга Сергеевна!
– Здравствуй… – произнесла женщина, подняв брови.
– Да Катя я! Катя! Неужели не помните? Мы в вашей редакции не раз встречались.
– А, Катюша! Вот теперь вспомнила. Как вы все здесь очутились?
– Они на озеро приехали, а тут дождь, вот я и пригласила их переждать его и погреться – пояснила Кира.
– В какой редакции? – шепнула подруге Лёшка.
– В той, где работал Стас, – ответила Катька. – Она про экологию много пишет, и не только в свою газету, но и в интернете размещает статьи. Я ещё её по телику видела.
– Здорово! Это очень важная тема, кого только она не волнует.
– А тебя больше всех. Ты же у нас будущий эколог, – улыбнулась Катька и, привлечённая новым автомобильным шумом, посмотрела в окно.
Из подъехавшего к дому чёрного внедорожника вышла светловолосая, модно одетая женщина постарше Инги Сергеевны, должно быть, ровесница Киры, и быстрым, уверенным шагом направилась к двери.
– Крутая тачка, – отметил Ромка.
– И тётка тоже, – сказала Катька.
Женщина вошла в дом, и тут с места вскочил Данила.
– Лариса Дмитриевна! Здравствуйте!
– Здравствуй, – она вгляделась в подростка. – А ты… Прости, что-то не припоминаю.
– Я Виктора Петровича сын, того, кто приютом руководит для собак. Когда вы к нам приезжали, он нас знакомил. А сегодня мы с друзьями сюда приехали посмотреть на то место, где будет новый приют. Очень хорошее место.
– Да, место просто великолепное, – с улыбкой кивнула женщина. – И воздух прекрасный, и к городу близко. А потому мы планируем в скором времени здесь ещё и детский санаторий построить. Всего два объекта с хорошими очистными сооружениями природе не повредят. И линия электропередачи очень кстати проходит рядом.
– А кто она? – тихонько спросил у Данилы Ромка.
– Из городской думы, наш главный спонсор, это с её помощью моему папе выделили здесь участок. Если бы не она, у него сроду бы ничего не вышло.
А Лариса Дмитриевна продолжала:
– Тут собирались коттеджный посёлок строить, но мы такого не допустили. И это было очень непросто.
– И представить себе не могу, если б такое случилось, – подойдя к окну, подхватила Кира. – Коттеджи эти тут всё б сгубили. Жалко, что дождь пошёл и вы не сможете оценить наше озеро, его осеннюю красоту.
– Ничего не поделать, но нам и тут хорошо. В другой раз приедем, когда погода наладится. До зимы ещё далеко, – посыпая солью печёную картошку, сказала Инга Сергеевна.
– И мы приедем! – воскликнул Ромка. – Сегодня нам времени не хватило всё как следует разглядеть, а очень хочется.
– Но Киру вы уже не увидите, насколько я знаю, она переезжает в город завтра, прямо с утра. Так ведь, Кира? – спросила Лариса Дмитриевна.
Художница указала на сумки, стоящие у порога.
– Да, вещи я уже собрала, осталась сущая мелочь.
– А почему так рано? В прошлом году ты здесь оставалась до сильных морозов и снега, а в этом году вообще можно будет не уезжать – обещали тёплую зиму, – удивилась Инга Сергеевна.
– Я и сейчас бы осталась, но через несколько дней в Доме художника должна моя выставка стартовать, а мне к ней ещё подготовиться надо.
– Вот как? Не знала, приду, но не на открытие, а попозже – завтра еду в командировку. А какие ты выставляешь картины?
– Пейзажи, конечно. Выставка называется: «Красоты нашего края». Все картины давно уже там.
– А эти, значит, остались здесь? – Инга Сергеевна встала и оглядела стены. – Слушай, сколько в них света, простора, солнца!
– А краски! Ваша выставка, несомненно, будет иметь огромный успех, – добавила Лариса Дмитриевна.
Оглядев картины, Ромка не преминул выказать и свои познания в живописи:
– А какая в них воздушная перспектива! Как прекрасно вы создаёте пространство, – изрекал он с самым умнейшим видом.
Лариса Дмитриевна перевела на него взгляд.
– Ты что, рисуешь?
– Немного. Но вообще-то я заядлый фотохудожник.
Лёшка постаралась сдержать смешок и обернулась к Кире:
– А нам на вашу выставку можно будет прийти?
– Конечно, я буду рада, – ответила художница.
За окном продолжал шуметь дождь, а в домике у камина было хорошо и тепло. За разговорами о природе и об искусстве быстро пролетел день, настала пора возвращаться в город.
Подвезти друзей вызвалась Инга Сергеевна. В Лёшкиной памяти запечатлелся маленький домик с зыбким от дождя светом окон и в светлом проёме двери – тёмный силуэт Киры, машущей им рукой.
Когда машина подъехала к центру города, Катька сказала:
– Данила, а хочешь поехать к нам?
– А удобно? Не поздно?
– Удобно, мы одни, без родителей.
– Тогда хочу.
Инга Сергеевна доставила их прямо к дому, и вечер удался на славу. Ромка, обрадовавшись новому собеседнику, делился с ним своими грандиозными планами, Катька рассказывала о театре, Лёшка – о московских друзьях, Данила слушал с интересом.
– Хорошо сегодня създили, правда? – перед сном спросила у Лёшки Катька.
– Очень. Красиво там.
– А представляешь, как над озером в полной темноте ночью сияют звёзды?
– Представляю. Хотелось бы посмотреть. Жаль, что Кира уедет.
– А мы завтра что делать будем?
– Завтра? – Катька задумалась. – Завтра я обязательно придумаю что-нибудь интересное.
– Что?
– Пока не знаю, но день, обещаю, как и сегодня, будет прекрасным.