Лежа полулёжа на крыше 14-этажного дома, я держал в руках снайперскую винтовку «Сумрак». Холодный ночной ветер резал лицо, обдувая бетонную поверхность подо мной, а свет фар машин внизу пробивался сквозь городской смог. Я наблюдал, как мимо проезжает чёрный Bugatti, с тонированными окнами. Внутри сидел Лидер Нации.
Задача нашего отряда – обеспечить его безопасность. Все дороги были перекрыты, район очищен. Даже птица не могла пролететь мимо, не попав в зону нашей видимости. И всё же, взгляд привлекла девушка, неожиданно появившаясь с байком.
Чтобы разглядеть её лицо, я поднёс глаз к оптическому прицелу. Девушка была невысокого роста. Сняв шлем, она обнажила кудрявые, тёмные волосы, которые чуть взъерошил ветер. Она грациозно отсалютовала проезжающим машинам, недоумевая, кто находится внутри, или, прекрасно зная, кто там. Затем, шевельнув волосами, скрылась за дверью подъезда.
–Докладывает Томиан, Капитан второго ранга, седьмого спецотряда. Цель безопасно покинула Район Гессен— сообщил я, нажав на кнопку наушников Peltor.
–Принимает Контр – адмирал Хезард. Отряд на пост!– раздался чёткий ответ в наушнике.
Сняв баллистические очки, я начал разбирать «Сумрак». Но внезапный крик, с противоположного здания – жилого комплекса «Созвездие» – заставил меня замереть. Инстинктивно я вернул винтовку в боевую позицию и направил прицел на четвёртый этаж. Сквозь открытую створку окна я увидел ту самую девушку. Она стояла напротив мужчины, который корчился от боли, держась за глаза.
Она зарезала ему глаза.
Я чувствовал неладное с ней с самого начала, но это… Когда я направил прицел прямо на неё, свет в комнате выключился.
Без особого приказа, мы не можем вламываться в чужие дома, но так это оставить я не могу. Люди могут пострадать ещё сильнее. Встав, я выждал несколько секунд, пока дверь подъезда не открылась. Оттуда вышли двое: девушка и мужчина в кепке.
Я наблюдал, как девушка слегка задела шлем своего байка, будто нарочно привлекая внимание. Мужчина явно хотел её зареджать, но полиции поблизости не было. Ситуация пахла угрозой.
Поставив «Сумрак» на рюкзак, я услышал резкий стук. Повернувшись, заметил, как девушка садится на байк и заводит двигатель.
–Чёрт,– выругался я, быстро закинув рюкзак на плечо.
Девушка помчалась вперёд, а я сорвался с места. Перепрыгивая с крыши на крышу, я держал её в поле зрения. Она мчалась на своём мотоцикле с бешеной скоростью, но я не отставал. Годы тренировок сделали своё дело.
Она явно держала курс на прокуратуры. Хотела сдаться? Или хотела свалить всё на мужчин? Отгоняя эти мысли, я выбрал короткий путь. Убрав винтовку с плеча, я бросил её на здание выше и после поднялся на крышу.
Её уже не было.
–Чёрт,– пробормотал я, вытирая пот со лба.
Не теряя надежды, я установил снайпер, и приготовился ждать. Заняв позицию с идеальным обзором поворота, я глубоко вдохнул, успокаивая бешено бьющееся сердце.
Я надел обратно баллистические очки и подождал. Через минуту раздался рев мотоцикла. В голове прозвучал отсчёт: 10 метров…9…8…7...6…5...4.. метра, 3… 2… 1. Рука, словно по инстинкту, нажала на курок.
Пуля угодила ей в бок, чуть ниже, чем я целился, но с её скоростью это было объяснимо. Видимо, девушка не сразу поняла, остановилась лишь после минуты.
–Капитан второго ранга, был вычислен выстрел с «Сумрак»—а. Удостоверьтесь, что оно при вас. Ждём доклада!– раздалось в наушнике.
–Докладываю, винтовка при мне. Я остановил преступницу возле прокуратуры. Нужна медицинская помощь.– ответил я, снова вглядываясь в фигуру девушки, которая осела рядом с мотоциклом.
–Принято!
Я наконец разобрал снайперскую винтовку, сняв очки с шлема и аккуратно положил её на рюкзак. Закончив с этим, обратил внимание на девушку, лежавшую неподалёку, опёршись спиноё о столб фонаря. На фоне тусклого уличного света она казалась хрупкой фигурой, почти сливающейся с заснеженным пейзажем.
Проверив прочность крюка, я начал спускаться вниз. Несмотря на холодную ночь, форма надёжно сохраняла температуру тела, но внутренний холод всё же пробирался в душу. Его не согреть ни формой, ни теплом огня.
Внезапно пошёл снег. Я поднял голову вверх. Луна светилась высоко в небе, яркая и бесстрашная в окружении звёзд. Я всегда восхищался ею; даже одна, она сияла, будто давая лучи надежды всем, кто потерял свой путь.
Когда я достиг земли, оставил рюкзак у мотоцикла девушки. Я подошёл к ней.
Снег медленно ложился на её чёрные кудрявые волосы. Когда я наклонился, чтобы поднять её, встретился с её большими тёмно-карими глазами. Эти тёмно-карие глаза…При свете фонаря они напоминали нежные осенние закаты и глубокие лесные озёра. Более прелестное – они источали тепло, в котором можно было утонуть, словно в глубоком сне.
Я ухмыльнулся, осознавая, что девушка, в которую я выстрелил, станет моим спасением, моей марихуаной.
Но вскоре её глаза закрылись, и рука, которая зажимала рану, безвольно упала на землю. Из соседней улицы послышался вой сирены скорой помощи. Плавными движениями приподнял её.
Хрупкая.Как такое нежное существо могло оказаться киллером?
Её лёгкое тело почти не ощущалось в моих руках. Её тонкая талия напоминала стебель цветка, который может сломаться от малейшего прикосновения.
Машина скорой помощи остановилась рядом. Медбрат и медсёстры с каталкой быстро выбежали навстречу. Я аккуратно уложил девушку на каталку, действуя так бережно, как если бы это был «Сумрак».
Но почему-то для неё я сделал исключение. Даже зная, что она может быть киллером. Когда каталка скрылась за дверьми машины, зима наконец пронзила меня своим ледяным дыханием.
–Томиан! Почему ты не на посту!?– раздался голос Сафара в наушниках.
–Вызывает Капитан второго ранга седьмого спецотряда. Срочно, вышлите криминалистов в здание «Созвездие», четвёртый этаж, окно напротив моей точки. Подозреваемая под моим надзором. Движемся в сторону больницы «Шарите»,– спокойно ответил я, садясь на байк девушки.
Yamaha R6. Как банально. Последние пару лет её покупали почти все райдеры. Я же предпочитал Kawasaki Ninja. Шлем мне не понадобился, я просто закинул его в рюкзак.
Больница находилась далеко, а дороги были открыты, что усложняло задачу.
Чтобы быстрее доставить скорую, я поехал впереди, расчищая путь. Люди начинали доставать телефоны, когда я мчался мимо, а машины сразу уступали дорогу. Никто не хотел связываться с парнем в одежде спецназа. Люди в этой стране старательно избегали военных, или всего, что касалось политики, государства.
Резко повернув налево, я заметил свет, горящий в окнах «Шарите»
–Вызываю Капитана Томиана, говорит Капитан-Лейтинант Сафар.
–Докладывай,– приказал я, наклоняя байк вправо, чтобы дать скорой проехать первой.
–Мы на месте вашего запроса, Капитан. Здание «Созвездие», четвёртый этаж, седьмая квартира. Найдены тела двух мёртвых девушек. Криминалисты начали осмотр. Я расспросил соседей – у этой семьи три дочери и сын-прокурор. Родителей нигде не видно. Подробности передам в отчёте, Капитан.
–Принято.– коротко ответил я, наблюдая, как скорая останавливается у входа в больницу.
Заглушив мотор R6, я выключил наушники. Город погрузился в ночь, нарушаемую лишь редкими звуками машин. Девушку уже увезли. Я присел на скамейку у входа в здание, откинул голову назад и плотно зажмурил глаза. Это был долгий и насыщенный день.
Не успел мой отряд вернуться с миссии за границей, как нас без передышки отправили на новое задание. А теперь ещё и эта девушка… Её глаза- холодные, но глубокие – будто могли одновременно дарить тепло и отнимать его.
Сняв шлем и тактические очки, закреплённые сверху на специальных ремнях, я оставил их рядом. Провёл пятернёй по волосам, взъерошивая их. Волосы, мокрые от жары бронешлема 6Б47, неприятно липли к коже.
Снег лениво, не спеша, кружился в воздухе, опускаясь на землю. Я вытянул руку вперёд. На чёрные тактические перчатки падали большие снежинки. Они были нежными, хрупкими, как она. Едва коснувшись тепла ткани, снежинки испарялись.
Из-за переутомления в голове мелькали обрывочные мысли, как блики на воде.
Сафар упоминал, что у них три сестры и брат – прокурор. А девушка направлялась в сторону прокуратуры… Две мертвые девушек. Одна из них…
–Чёрт,– вскочил я, схватив шлем подмышку, и побежал внутрь.
В холле меня окутал запах антисептика, смешанный с ароматом свежевымытых полов.
–Где девушка, которую только что привезли?– спросил я резко, схватив медсестру за руку.
Она испуганно таращилось на меня зелёными глазами, но, словно получив пощёчину, быстро пришла в себя.
–Она на операции, сэр.. – пробормотала она и, взглянув на мою руку, добавила – Можете подождать в изоляционной палате. После операции её туда переведут.
Сказав это, она удалилась, даже не спросив, кто я и почему интересуюсь пациенткой. Вероятно, моя форма вызывала у неё доверие, но это недопустимо. Решив поговорить об этом с главным врачом позже, я направился к медпосту, чтобы узнать номер палаты.
Палата находилась на втором этажа под номером 18. Поднимаясь по лестнице, я заметил двух медсестер, спускающихся мне навстречу. Кивнув им в знак приветствия, я услышал как одна из них тихо спросила:
–Видела его глаза?
–Невероятные…Внеземного происхождения,– ответила вторая, хихикнув.
Усмехнувшись, я продолжил путь. На верхней площадке я остановился напротив белой двери с золотой цифрой «7». Это число всегда будто преследовало меня: номер моего отряда из семи лучших, её квартира…
Я встряхнул головой, недоволый собственной рассеянностью. Осмотревшись, я понял, что числа на дверях увеличивались вправо, и направился туда. Наконец я достиг угловой палаты номер 18.
Открыв дверь, я оказался в просторной комнате. Белые обои напоминали больничные стены для психически больных, а не для выздоравливающих пациентов. Напротив двери находилось большое окно, через которое открывался вид на город. Я увидел здание Парлумона и трёхцветный флаг: чёрный, красный, жёлтый. Этот флаг, как и сам город, мы поклялись защищать. Каждый день, каждый час.
В центре комнаты стояла узкая больничная кровать. Слева от окна находилась софа с облупившейся обивкой, рядом с ней – синяя табуретка, на которую я положил свой шлем. Комната была освещена холодным светом ламп, который делал её ещё более стерильной и пустой.
Я опустился на софу, скрестив руки на груди. Интересно, какое наказание мне светит? Я нарушил приказ, не был на посту, а ещё хуже – подстрелил невиновную девушку. Мысли об этом не давали покоя. Потерять звание, которого я добивался через кровь, пот и годы тяжёлого труда, – это было бы невыносимо.
Я вспоминал, как неоднократно пересекался со смертью, хоронил своих подчинённых и товарищей. Каждое повышение было заслужено, но в нашей профессии одна ошибка перечёркивает всё. Люди забудут о твоих подвигах, но будут помнить только твою ошибку. Такой уж закон.
Я мрачно усмехнулся. Сколько бы добра ты не делал, люди всегда найдут повод упрекнуть. Даже если ошибки нет, они её создадут, осудят, презрят, чтобы потешить своё эго. Но я не хотел, чтобы всё вот так закончилось. Не из-за глупой девушки.
Если она была в беде, почему просто не вызвала полицию, как делают нормальные люди? Из-за её импульсивности теперь под угрозой моя репутация.
Я горько рассмеялся. Даже я нашёл, кого обвинить. Тем самым оправдывал себя, создал её ошибку, чтобы скрыть свою.
–Как жалко,– прошептал я, глядя на часы у кровати. Они показывали час ночи.
Меня вдруг осенило: телефона нет при мне. Узнал бы, как прошёл договор Лидера Нации с Президентом Китая. Но нам запрещали использовать мобильные устройства на заданиях, они оставались дома – месте, где я бывал редко.
Сквозь усталось я закрыл глаза, не замечая, как сон начал поглощать меня. Но вскоре резкий скрип двери заставил меня вскочить. Рука сама потянулась к пистолету, который я вытащил из кобуры и направил вперёд.
В дверях стоял пожилой доктор, поднявший руки в жесте примирения. За ним – медбрат и та самая зеленоглазая медсестра. На каталке между ними лежала девушка, крепко спящая после операции.
Я опустил пистолет и кивнул. Медперсонал быстро уложил девушку на кровать. Часы показывали три часа ночи. Операция длилась два часа.
– Она придёт в себя только к утру. Отдохните. Но, пожалуйста, не пугайте сотрудников оружием, – сдержанно сказал доктор, перед тем как покинуть палату.
Вытерев сонные глаза, я выключил свет. Тусклый лунный свет, проникающий сквозь большое окно, был для меня достаточно ярким. Я взял стул из угла комнаты и передвинул его к кровати.
Перед тем как сесть, я достал наручники, защёлкнул их на её правой руке и прикрепил к металлической рукоятке кровати. Моя осторожность не позволяла мне расслабляться.
Сев на стул, я посмотрел на её лицо. Лунный свет мягко освещал её черты, придавая им сияние. Её лицо было мягким, лишённым резких линий. Маленький вздёрнутый нос, пухлые губы, густые ресницы… Невольно моя рука потянулась к её лицу, пальцы скользнули по щеке, изучая её, словно обложку книги.
В груди вдруг стало жарко, как будто холод, который всегда окружал меня, отступил.
Я взглянул на её руку, которая дёргалась в такт импульсам. Осторожно подняв её ладонь, я заметил, какая она была крохотная и тёплая. Наши руки казались несоизмеримыми. Её ладонь напомнила мне руки детей.
Я сжал её руку, боясь отпустить. Боясь, что холод снова захватит меня.
Не отпуская её ладони, я опустил голову на край кровати и закрыл глаза. Засыпая, я мечтал оказаться в ином месте, в совершенно иных условиях. .