Через три недели Стефан практически полностью восстановился. У него наблюдалась стойкая ремиссия. Стали отрастать волосы. Ему не требовались больше очки. Врачи подобрали ему диету, благодаря которой он мог вести обычный образ жизни. Например, Стефу разрешили заниматься учёбой удаленно, чтобы он мог закончить Университет. Парень сильно переживал из-за того, что его не допускали к общим занятиям и в лабораторию космических биотехнологий, которую он посещал последние несколько лет. Но у него теперь была собственная лаборатория, где исследовали его самого.
Конечно, не обошлось в эти три недели и без чрезвычайных ситуаций. Первые несколько дней после введения вакцины Стефан отказывался пить кровь. И если ему удавалось себя заставить, то его тут же выворачивало. Терренс пояснил, что не нужно торопить события, когда организм перестроится, он сам попросит крови. И в один прекрасный день Стеф проснулся голодным. Для врачей этот день не был прекрасным, и они порадовались, что новый бессмертный был заперт в палате для буйных.
Постепенно врачи выясняли, как часто Стефу нужна свежая кровь, в каких количествах, и искали, чем её можно заменить. С разрешения Стефа они также проводили тесты на скорость заживления ран и устойчивость к некоторым видам вредных микроогранизмов. Сам Стеф учился чувствовать и контролировать свои состояния. Он был не только подопытным, но и одним из активных исследователей, официально включенным в группу.
Пока такое положение дел его устраивало. Домой возвращаться он не спешил. После той сцены, которая разыгралась в кабинете главного врача больницы, он едва ли смог бы переступить порог их квартиры как кто-то кроме как чудовище. Поэтому решение властей подержать его некоторое время в специальном боксе не претило ему. К тому же у него были приемные часы, когда к нему заходили Мила, Терренс, Диана или Василий.
Был у Стефана даже Радан, который приходил в больницу на контрольные визиты после ампутации ноги. Узнав о том, какое лечение было выбрано для Стефа, он сказал:
– Дайте мне посмотреть, чем тут всех стращают!
В отличие от Тома, брат Милы не испугался и не выразил презрения.
Стеф старался не сердиться на Тома. Но он будто бы снова вернулся в детство, когда Том бросил его у бабушки. Со слов Дианы, которая работала с Томом, тот никогда не обсуждал с коллегами, что случилось. Наверное, переживал из-за того, какие проблемы могут возникнуть из-за брата-мутанта в Штабе.
Поэтому как только Стефану, который неукоснительно следовал всем установленным для него правилам, разрешили выходить из больничного корпуса, он первым делом поехал в гости к Радану.
Брат Милы был дома. Похоже, он не ждал вообще никого, а меньше всего – нового бессмертного. Энтузиазм Стефа, с которым он отправился в свою первую поездку после обращения, чуть поуменьшился, но он все же довольно бодро сказал:
– Радан, привет! Ты давно не показывался, я решил зайти.
– Я в порядке, – мужчина почесал затылок. – Не было желания выходить.
Стеф принял его жест за сомнения. Он был готов заверить Радана в том, что их встреча абсолютно безопасна. Во-первых, Стеф соблюдал диету. А, во-вторых, на нём был датчик, позволявший врачам удалённо наблюдать его состояние. Если бы что-то пошло не так, они бы просто активировали вшитое под кожу устройство, усыпили бессмертного и приехали за ним.
Но мужчина не выказал ни малейших признаков беспокойства и пропустил гостя в квартиру. Он пригласил Стефа сесть за стол и предложил чего-нибудь выпить. Но парень отказался:
– Я просто подумал, что тебе нужно поговорить с кем-то о том, что произошло, – сказал Стеф. – С кем-то кто находится в похожей ситуации…
Радан знал, что Стеф вовсе не «просто подумал» об этом. Наверняка, до него дошли слухи, что разведчик закрылся в четырёх стенах, отказывается от выписанных антидепрессантов и не появляется на людях. Но необходимости об этом говорить мужчина не чувствовал.
– Послушай, – сказал он в итоге, и глаз у него задёргался, – я потерял ногу. А с этой ногой и всё остальное! Всё, что для меня было важно в жизни. О чем тут говорить? Даже такой как ты может понять, что в моей ситуации желание куда-то ходить может пропасть.
– Вот именно, Радан, я тебя понимаю, – кивнул Стеф. – И ты рано сдался.
– Да что ты понимаешь? Ты даже не человек! – Радан стукнул по столешнице.
По лицу парня скользнуло странное выражение, такое с каким отвечают: «принято». Он поднялся из-за стола и молча направился к выходу.
– Стой! – крикнул мужчина в коридор. – Я это сгоряча, – он подхватил костыль и заковылял вслед за братом Тома. – Стеф, слышишь? Извини.
– Всё нормально, – холодно ответил парень.
– Стеф! Да, чтоб тебя! Это всё… Чёрт. Это всё, потому что история с ногой сложнее чем кажется, – разразился Радан, высунувшись на лестничную клетку.
– Что ты имеешь в виду? – Стефан обернулся.
Они зашли обратно в квартиру. Радан повалился на диван и уже доверительно сказал:
– Последнее наше с Жаном задание привело нас в крупный заброшенный город. Чтобы успеть осмотреться, мы решили разделиться, а через сутки встретиться в точке рандеву. Когда разведчики расходятся, у нас есть правило: ты должен оглянуться и проверить, все ли в порядке за спиной. И…
– Что? – не выдержал Стеф.
– И Жан не обернулся, – выдохнул Радан. – А для меня начался один из худших дней в моей жизни.
– Продолжай, – Стеф устроился поудобнее на стуле и даже подался вперёд, так ему было любопытно.
– Уверен, что хочешь это услышать? – уточнил Радан, поморщившись.
– Конечно!
– Ладно, – вздохнул разведчик. – Это был бывший научный городок Зареченск. Примерно триста километров на север по побережью. Население до Хаоса – 165 000 жителей. Раньше город стоял на правом и левом берегу реки Бии. После Хаоса, когда разлилось море, остался только правый берег. Да и в той части постоянно проявляется активная аномалия.
Ты таких городов, наверное, и не видел. Дома 5-ти и 9-ти этажные панельные. Многоквартирные. Бетонные. Мы в детстве в таком жили… В общем, как только мы с Жаном разошлись, я и трёх шагов не успел сделать, как попал в засаду. Меня оглушили, надели мешок на голову и потащили. Когда мешок с головы сняли, первое, что я увидел был завод в окне. С трубами как перевернутые воронки. Меня стали осматривать и щупать. Кто были эти люди, что они мне говорили – не знаю, показалось, что они хотели узнать откуда я, возможно, слышали про Савват. Искали в него дорогу. Их было пятеро: мужчины и две женщины. Потом вдруг мне снова надели мешок на голову и закрыли куда-то. Я слышал, что к моим похитителям пришли посторонние. Началась ругань, затем драка. Вроде как искали меня. Я сначала обрадовался, а потом понял, что это не разведка, и притих. Когда всё закончилось, мне удалось расшатать ящик, в который меня засунули, он упал, и я вывалился наружу. Ящик оказался вроде как с двойным дном, поэтому меня не нашли. А моим захватчикам повезло меньше – все они были мертвы. Кое-кем из них явно подкрепились. Так я понял, что мутанты поблизости.
Оглядевшись, я также догадался, что меня притащили в одну из лабораторий исследовательского центра Зареченска. Несмотря на прошедшее десятилетие обстановка была узнаваемой. И тут я понял, что не выберусь. Потому что больше всего в жизни я боюсь таких мест. Видишь шрамы на щеке? Получил ещё до Хаоса, в медицинской лаборатории в Косово, где мне вкололи «сыворотку правды» и пытались забраться в мозг, – глаз Радана дернулся, но он мотнул головой, отгоняя воспоминание, и продолжил. – Я подобрал с пола монтировку, другого оружия в комнате не оставили, и на негнущихся ногах пошел вперёд.
Что там в этом Зареченске они исследовали, одним Высшим силам известно, городок был закрытый. Но по дороге мне попадались покорёженные гермодвери, присохшие к стенам выцветшие и опошленные плакаты, домики, собранные из картонных коробок, забрызганные кровью, фекалии… А главное – никого. И всё это перемешивалось с картинками из моего собственного прошлого. Самое большое впечатление произвёл один кабинет. Там стояло кресло, а на спинке висел халат – белоснежный, чистый, что даже глаза прослезились. Я подумал, что мне уже на нервной почве начинает всякое мерещиться, когда, наконец, вышел к лестнице.
На стене всё ещё можно было прочитать цифру «семь». Это означало, что я на седьмом этаже. И тут меня опять накрыло: не могу из лаборатории сбежать. Ни шагу сделать. Пришлось повернуться и идти спиной. Приёму этому меня научили. Так я начал спуск. На уровне второго этажа, однако, лестница опускалась в воду – ниже всё было затоплено. Я вернулся на третий. Как оказалось, он тоже подтоплен, но посередине был проложен мост. Слева замаячил выход, но там стояли твари. Пока они меня не заметили, я мог спрятаться, спрыгнув в воду. Но в ней что-то премерзко булькало. А поскольку твари были легионерами, я предпочёл выйти к ним с приветственным жестом. Если помнишь, я сам некоторое время был одним из них, поэтому решил прикинуться своим.
На жест они среагировали, признали. Но, наверняка, почувствовали, что я не бессмертный. Поэтому насторожились. Стали расспрашивать, как я в Зареченске оказался. Пришлось рассказать, что прибыл через Кунгард. Они мне тогда рассказали, что порта больше нет, его разрушили мамалюки из Турецкого халифата. И что они прибыли по Северному пути через «тысячи островов» прямо из Цитадели. А это город Легиона, я там бывал, не смог сдержаться от расспросов.
В общем, они меня пригласили посидеть с ними. А мне от близости аномалии уже ну очень плохо. Я им отвечаю, что мне идти надо. А они как раз давай выпытывать про то, куда я иду. Пришлось с ними выпить и рассказать, что живу я на заброшенной заставе, и раскрыть им место её расположения. А они сказали, что после того, как кровь стали употреблять, алкоголь совсем потерял вкус. Удалось вытрясти из них ещё, что после смерти Цербера Легион возглавил одноглазый какой-то, что теперь в Цитадели есть энергия и что за Рудными горами у них большая резервация, где они держат людей. Лига городов распалась. А вот живы ли ученые в бункере Нойштадта это неизвестно.
Но за всеми этими разговорами легионеры, похоже, стали догадываться, что я засланный казачок. Очень кстати в этот момент от аномалии земля начала ходить ходуном. Все бросились врассыпную, чтобы обломками не придавило. А меня разрядом этим ударило, я онемел: всё вижу, а пошевелиться не могу. И вижу, как медленно отрывается и падает на меня балконная плита. Я уже с жизнью попрощался, но она мимо прошла. Ну, как мимо? Понимаю, что нога сломана, но ничего не чувствую. А как стал отходить, припустил я оттуда подальше.
Жан потом рассказывал, что если бы я на север пошёл, то вышел бы к той части Зареченска, где оставались жители. И не факт, что это бы кончилось хорошо, учитывая в какой кондиции я был.
Короче, выбрался я к площади, где статуя Ленина стоит. Чувствую, что нога уже совсем волочится, нужно остановиться и передохнуть. Заглянул в здание рядом, вроде дворца культуры. А там такая хрень, какую я никогда в жизни не видел. С потолка свешивается тягучий фиолетовый «огонёк». Как хочешь себе это представляй, но оно сжимало огромное помещение до размеров небольшой комнаты. И всё, что я видел в лаборатории ни в какое сравнение на шло с этим «огньком». В лаборатории было ужасно, потому что я мог себе представить всё то, что там происходило. А в «этом» ужасно было то, что оно иное.
Но долго мне разглядывать эту странную штуку было некогда: на улице послышались голоса легионеров. Пришлось проскользнуть через служебный выход к разрушенному мосту, который одним концом уходит в море. Единственному большому сооружению поблизости. И то хорошо, что там я сунул ногу в холодную воду. Хотел до ночи прятаться. Пока сидел, заметил кривую башню бывшей фуникулёрной станции. Конструкцию-то погнуло, но трос натянут. Уходит под наклоном вниз, как раз от города, куда мне надо. В потёмках я кое-как поднялся наверх, перекинул через трос ремень – и понесся. В ушах свистит. Ремень в руках скрипит. Впереди деревья – на ветви бы не напороться. Поэтому я дождался, когда трос ниже пойдёт и прыгнул вниз. А потом как мог потащился к месту рандеву…
– И ты никому об этом не сказал? – округлил глаза Стеф.
– Нет.
– Даже Жану?
– Особенно Жану, – Радан пристально посмотрел на бессмертного, проверяя, понимает ли тот, что об услышанном надо помалкивать. – Хотя он-то, разумеется, догадывается, что я что-то не договариваю.
– Ну, это полный трэш, Радан, – Стеф сунул руки в отросшие волосы.
– Согласен.
– Я бы на твоём месте тоже стал злым как сволочь, – прокомментировал парень.
– Я не злой, Стеф. Я… – Радан остановился. – Ты зачем заходил?
– Я вообще заходил померить твою ногу, если ты не против, – Стеф немного напрягся – мало ли как разведчик отреагирует на такое заявление.
– Конечно, валяй, – разрешил Радан. – А зачем?
– Сюрприз, – Стеф загадочно улыбнулся и достал рулетку.