Утро генерал Гаврош начинал с объезда территории. Он лично контролировал, как велись работы на местах, появлялся в критических точках и на проблемных участках. К полудню он приезжал в Штаб. В этот раз он остановился возле обычного жилого дома и поднялся на этаж.
Он позвонили в дверь. Но никто не открыл. Тогда генерал велел адъютанту воспользоваться универсальным ключом. Адъютант справился за пару минут и распахнул дверь. Пропустив генерала, сам он остался стоять у входа.
Навстречу Гаврошу в полумраке коридора ковылял человек.
– Только проснулся, – сообщил он. – Вчера выпил снотворного…
Генерал пнул ногой, сложенный у двери мусор:
– Какого черта этот свинарник, Радан?
– Я болен, – ответил племянник, одной рукой придерживая костыли, а другой – протирая заспанные глаза.
Генерал прошел в зал, открыл задернутые шторы и поставил чайник:
– Иди сюда. Надо поговорить, – сказал он, усевшись за стол.
Радан поковылял в зал и опустился напротив. При дневном свете было хорошо видно его осунувшееся лицо, поросшее светлой редкой щетиной. Засаленные волосы были собраны в хвост. На вытянутой футболке виднелись замытые разводы.
– Как раз о твоей болезни, – продолжил дядя, оглядывая культю, торчащую из домашних шорт. – Я хочу, чтобы ты активнее лечился. Наши врачи могут поставить тебе бионический протез.
– Протез?.. – Радан постучал большим пальцем по столу. – Он будет работать только там, где чисто, сухо и нет аномалий. Про разведку в такой ситуации можно забыть.
– Мы найдем тебе другое место, – дядя смотрел из-под нависших бровей. – Нечего тут увальнем лежать.
– Не надо мне. Ни места. Ни протеза, – левый глаз Радана дернулся, сам он откинулся на спинку, а его костыль упал, глухо ударившись об пол.
Чайник пронзительно свистнул.
– Подумай над этим, – вздохнул генерал и поднялся. – А Миле скажи, чтобы прибралась.
Вернувшись из больницы, где она справлялась о состоянии Стефана после инъекции, Мила обнаружила, что Радан отправил все разбросанные по дому вещи в стирку и вытряхнул пепельницы.
– Что это на тебя нашло? – спросила девушка с порога, снимая ботинки.
– Давай поговори ещё, – раздражённо ответил брат.
– Что нервный-то такой? – насупилась Мила.
– Дядя заходил, – сухо ответил Радан.
– А, – протянула Мила, но расспрашивать брата ни о чём не стала.
Она и так прекрасно знала, о чём они с генералом говорили. И вскоре ей предстояла такая же беседа. Только её дядя позвал для этого в Штаб.
Мила к этому разговору морально готовилась, проигрывая в голове те вопросы, которые дядя может ей задать. И свои ответы, которые в итоге сводились к одному: вернувшись в Савват, Мила поняла, что хочет посвятить свою жизнь тому, чтобы сделать всё возможное, чтобы остановить цивилизатора. Конечно же, на лекциях им много раз повторяли, что специалисты в любой области, в том числе студенты, занятые в университетских программах, помогают центру в противостоянии. Но в мыслях Милы речь шла, конечно же, не о какой-то студенческой лаборатории. Она хотела попасть в Орден. Именно по этому поводу она долго думала: ведь если её примут, а Радан останется лежать, это его окончательно добьёт. Поэтому она предпочла промолчать и скрылась в своей комнате.
Через несколько дней Мила при полном параде, будто пришла сдавать экзамен, стояла перед дверью кабинета генерала. Она выдохнула и нажала кнопку вызова. Замок щёлкнул, и девушка вошла. В кабинете было необычно тихо. Все экраны, приборы и панели были свёрнуты, даже система кондиционирования выключена. Только энерголампы беззвучно работали в глухом помещении. Дядя стоял возле своего кресла:
– Недавно был у вас дома, – сходу начал он. – Радан строит из себя несчастного больного. Малейшая трудность – и сразу лапки вверх, – неодобрительно покачал головой генерал. – И ты не лучше. Я проверил – в очередной раз не пришла на учебу. Тебя отчисляют в третий раз.
– Ты знаешь, по какой причине я отсутствовала после атаки Легиона, – напомнила Мила, чувствуя, что разговор не задался.
– Не при чем здесь атака! – вспылил генерал. – Первые два отчисления были до нее. В чём твоя проблема? Почему бы тебе не попробовать вести обычную жизнь? Ты же сюда за ней шла, так?
Всё было так.
И все равно выходило как-то по-другому.
– Дядя Гаврош, примите меня в Орден, – сказала Мила.
Она всё ещё стояла посреди кабинета.
– Это ты что ещё удумала? – опешил дядя. – Что ты вообще о деятельности Ордена знаешь?
– Что вы пытались предотвратить Хаоса и остановить цивилизатора, – ответила девушка. – Этого вполне достаточно.
– Недостаточно, – покачал головой генерал. – Как ты сама заметила Орден – могущественная организация. И очень просто поддаться соблазну использовать её ресурсы бездумно, для сиюминутной выгоды, надеясь переломить ситуацию. Но суть Ордена в том, что мы не вмешиваемся и не решаем. Мы просто исполняем свою роль. И одна из наших задач – оставаться незаметными. Так получилось, что ты про нас узнала. Но это вовсе не значит, что тебя должны принять. – Мужчина нахмурился. – Ты не знаешь, но именно по этому поводу до Хаоса у нас были разногласия с командиром Альваресом Мединой, главой Ордена в центре Ортега Гонсалес. Он настаивал на том, чтобы расширить членство и вернуть утраченные центры. Но мой голос был решающим. И я сказал: нет. Но не потому, что сам так захотел – таковы правила. И они же говорят, что нет никаких причин делать исключение для тебя.
– Но у меня есть способности, – напомнила Мила дрогнувшим голосом.
– Это далеко не самое важное, – проворчал генерал.
– Мама, твоя сестра, была в Ордене, – это был козырь Милы, единственное, что могло тронуть медвежью натуру дяди.
– Вот поэтому я тебя и не возьму, – ответил мужчина.
Козырь не сыграл.
– Ты не можешь мне запретить, – в отчаянии выпалила Мила.
– Ещё как могу, – заверил её генерал.
– Орден хранит знания, которые должны помогать человечеству. Но если у вас внутри такие порядки, то вы ничем не отличаетесь от цивилизатора! – сквозь зубы процедила девушка.
– Мила, я сказал нет, – отрезал генерал. – Всё, иди с глаз моих…