С уходом из жизни десятого ноября тысяча девятьсот восемьдесят второго года Генерального секретаря Центрального комитета коммунистической партии СССР Л.И. Брежнева некогда могущественная и Великая страна перешла в стадию перемен. Последующие первые лица государства в силу их преклонного возраста Ю.В. Андропов и К.У. Черненко почили друг за другом. И вот в тысяча девятьсот восемьдесят пятом году к власти в СССР пришёл молодой и перспективный, некогда комбайнёр Ставропольского края – М.С. Горбачёв.
В апреле того же года на пленуме ЦК КПСС он заявил о необходимости реформирования государственной системы под лозунгом «Ускорение социально-экономического развития страны», то есть ускоренное продвижение по социалистическому пути на основе эффективного использования достижений научно-технического прогресса, изменения порядка планирования и активизации человеческого фактора. Так зарождалась перестройка…
На январском пленуме ЦК КПСС в тысяча девятьсот восемьдесят пятом году «перестройка» была объявлена новым государственным курсом, включающим и гласность, и ускорение, и широкую демократизацию общества. Слова из телевизора правильные и прогрессивные. Ну и как после этого открыто не поговорить, если гласность в стране объявлена? Но, без алкоголя! Трудно, а тут ещё сложности у людей начались с «добычей» продуктов и товаров первой необходимости!
Карточная система вернулась в страну Советов в конце восьмидесятых годов, достигнув своего апогея. Народ призадумался и под руководством Михаила Сергеевича начал потихоньку «перестраиваться»…
И это на фоне военной помощи Афганскому народу.
В это время в одной советской семье, проживающей в отдельной квартире на далёкой и такой близкой Камчатке…
«Над горизонтом возвышалось огненное, кровавых оттенков солнце. Его чётко очерченные лучи поднимались высоко вверх, создавая купол, сквозь который просматривалось тёмно-синее небо, поражающее своей глубиной. Понять, был ли это рассвет или закат, было невозможно. Просто куда Валерка ни поворачивался, везде было солнце и небо. Под его ногами не ощущалось никакой тверди, хотя что-то всё-таки удерживало тело, не давая ему пасть в бездну. Вот показалась дорога, уходящая прямо к солнцу. Юноша переместился в движущийся автомобиль.
На первый взгляд машина как машина, однако что-то в ней было необыкновенное. Вроде отечественная легковушка, но временами она превращалась в подобие военной техники с пулемётами и пушками. Её ускорение достигло максимума, который только может представить человеческий мозг. Взрыв. Пламя. Искры. Переливы всевозможных цветов. Очень сильный и яркий свет. Валеркино тело в невесомости. Всё погрузилось в темноту. Давящая и угнетающая тишина. Парня охватил страх.
Беспредельное волнение перед неизвестностью. Рывок. Падение. Нет, взлёт. Или всё-таки вниз? Вокруг с прозрачными границами присутствие чего-то лёгкого. Оно крутится, качает Валерку из стороны в сторону, переворачивает и разворачивает. Он видит себя со стороны и одновременно видит всё пространство на триста шестьдесят градусов.
Где-то вверху появляется быстро растущая точка света. С её приближением усиливается ощущение проваливания. Юное тело освобождается из окутавшего вакуума невесомости и врывается в круг переливающейся яркости… Тишина… Подсознание создаёт звуковые иллюзии ворвавшегося в тоннель грохочущего поезда. С каждым мгновением увеличивается его скорость и усиливается шум, перерастающий в гортанный крик, исходящий из глубины тела: «А-а-а-а-а-а!!!»
На голос сына, испуганные родители вбежали в комнату Валерки. Немыслимо изогнувшаяся часть туловища восемнадцатилетнего юноши сползла с низкой кровати и оказалась на полу, при этом голова нелепо повернулась набок, а руки плотно охватили её. Молодой человек был запутан в простыне и пододеяльнике. Застывшие в ужасе глаза смотрели на родных. Волосы взъерошенные и мокрые от пота.
– Ты чего? Что случилось? – мама с сильным волнением.
– Сынок, ну скажи что-нибудь, – голос отца дрожал.
– Фу-у-у! – юноша переместился и сел, поджав под себя ноги. – Приснится же такое. Бры-ры-ры. Всякая чушь. Думал, что умираю.
Ещё секунда, и комнату заполнил гомерический смех Валерки, но страх не сходил с его лица.
– Надо же такому присниться.
– А что ты видел?
Присевшим на кровать родителям и прибежавшей из своей комнаты сестрёнке Валерий вкратце рассказал свой сон.
– Чушь какая-то, – сказал папа. – И ничего смешного нет.
– Чушь не чушь, а она тоже к чему-то снится, – сказала мать.
– К до-о-ро-о-ге, – сладко потягиваясь и зевая, сказала четырнадцатилетняя Маринка.
– К какой ещё…? Скажешь тоже. Начитается всякой ерунды. Магия. Хиромантия. Лучше бы уроками занималась. До конца учебного года месяц остался. Умничает тут – до-ро-о-о-о-га, – передразнил сестру Валера.
– Сказала, значит так и есть. У-у-у, – показав брату язык, она демонстративно ушла.
– Ну, всё… концерт окончен. Пошли, жена, на работу собираться, а то опоздаем. «Клоун», – батя обратился к молодцу, – ты сегодня как работаешь?
– Как всегда.
– Ну, тогда все вместе и пойдём. Приводи себя в порядок, через десять минут к столу.
Родители направились к себе. Валера заправил постель, сбегал в ванную и, нажав клавишу кассетного магнитофона «Спутник», стал одеваться. В установленное отцом время он вместе со всей семьей сидел за завтраком.
На дворе одна тысяча девятьсот восемьдесят восьмой год. До Камчатки ещё не докатилась волна карточной системы на продукты и товары первой необходимости. Завтракали хлебом с маслом и кусочком копченой колбаски, да с красной икрой. Запивали бутерброды чаем из пачки с индийским слоном, который запаривали в фарфоровом чайничке.
– Маринка, у тебя сколько сегодня уроков? – спросила Нина Николаевна.
– Пять и классный час.
– Часа в четыре заведи тесто. Я приду с работы, мы с тобой лепёшек или пирожков нажарим.
– Хорошо, мамуля. А фарш есть или купить?
– Зайди в кулинарию, возьми на своё усмотрение. Володя, дай дочери денежку.
Мужчины ели молча.
После плотного завтрака, семья дружно вышла на улицу.
Кое-где во дворе виднелась молодая зеленеющая травка. Немногочисленные деревья стоят без листвы. С противоположной стороны дома стройный ряд деревянных и металлических гаражей. За ними на боковой части одноэтажного жилого дома транспарант красного кумача с надписью «Мир! Труд! Май!». Вдалеке на сопке по трассе проезжают редкие автомобили.