Ночь я проспал относительно спокойно, Малик притащил мне теплое одеяло, в которое я смог завернуться, а также обезболивающее помогло сразу же моему телу расслабиться и отключиться.
Утром я проснулся и почувствовал себя гораздо лучше.
Мои новые друзья уже во всю болтали и обсуждали какие-то новости, это была какая-то пустая болтовня, ничего не значащая и не несущая полезной информации.
– Смотри-ка, Малик к нам уже месяц бегает, чтобы подкармливать, а для нашего Михе сразу крутое одеяло подогнал. – засмеялся волчара, увидев, что я проснулся.
– Ты на что намекаешь? – Я хмуро посмотрел на него.
– Да так, парень, кажется, к тебе неравнодушен.
– Мне не нравится твой гейский юмор. – Грубо отрезал я.
Кое-как встаю, чтобы сходить в туалет. Меня тошнит и хочется, чтобы уже отпустило.
– Мих, тебе помочь? – обеспокоенно спрашивает Сергей.
– Не надо, я в порядке. Я сам.
Захожу за угол и ощущаю головокружение. Сам не замечаю, как уже лечу на землю. Проваливаюсь в темноту и дальше все как в бреду.
Вижу себя на каком-то перекрестке, вокруг есть люди, я не один, я смотрю на телефон и перехожу дорогу. А затем случается нечто жуткое. Меня сбивает машина. Меня подбрасывает, и я ощущаю сильную боль. Последнее, что я слышу, как кричит какая-то женщина, а потом кто-то смотрит на меня окаменевшим взглядом.
Я лежу весь в крови и пытаюсь встать, но почему-то не могу пошевелиться. Вместо этого я чувствую, как лечу. В прямом смысле слова!
Не знаю, сколько я так лечу, но мне кажется, что я вижу все со стороны, а затем я проваливаюсь в какую-то черную яму. Когда открываю глаза, я чувствую, что лежу на чем–то очень жестком. Мне даже кажется, что я нахожусь в больнице. А еще мне кажется, что я вижу чье-то знакомое лицо. До боли знакомое, словно я знаю этого человека всю жизнь. Кто он?
А потом снова проваливаюсь и в следующий раз меня пробуждает яркий свет. Я снова на своем пуховом одеяле, завернут в него так, что мне становится жарко. Голова кружится, в горле пересохло. Но я, как могу, держу свой разум в этой реальности.
Больше всего я боюсь разомкнуть веки и понять, что снова ничего не помню. Даже последние двое суток, что я провел в этом месте. И почему-то я боюсь больше всего больше никогда не увидеть эти зеленые глаза, не услышать этот голос, от которого по телу пробегает дрожь.
Я сумасшедший, если позволяю себе влюбиться в парня, и я обречен. Но также я не могу отрицать этот удивительный отклик моей души на этого юного самаритянина, который ходит сюда, чтобы помочь нуждающимся.
И сейчас он где-то рядом, я чувствую его запах! И мне даже кажется, что я слышу его дыхание! Рядом со мной ходит еще кто-то, видимо Сергей и Рафик, но они не обращают внимание ни на меня, ни на Малика.
– Что я тут делаю? Где я? Где мой брат? – кое-как шепчу я пересохшими губами.
Никто мне не отвечает. Словно меня никто не слышит. Снова с трудом открываю глаза. Зрение размытое, а глаза сразу же начинают слезиться и нестерпимо болеть от солнечного света, словно прямо в зрачки мне направлен прожектор. Зажмурившись, я лежу так несколько секунд и вновь пытаюсь открыть глаза, но теперь намного медленней.
Внезапно я ощущаю прикосновение теплых, немного шершавых, но до боли желанных рук. Я резко поворачиваю голову в сторону прикосновения, и расплываюсь в улыбке.
– У тебя есть брат? Как его зовут? – спрашивает меня Малик, окончательно приводя в чувство. – Миша, не молчи! Говори со мной! Он трясет меня за плечо, пытаясь растормошить.
– Не знаю, я не помню… Что случилось?
– Ты упал в обморок. Света сказала, что тебе нужно лучше питаться, и больше пить, сильное обезвоживание организма. – улыбается зеленоглазое чудо. – Я вот… Принес тебе суп…
– Я не хочу есть…
– Тебе нужно… Света придет вечером и принесет тебе бутерброды.
– Света… Это имя… О чем-то напоминает. – задумываюсь и закрываю глаза. Может быть, так звали мою маму?
Малик поднимает мою голову, приобнимает и начинает кормить. С трудом начинаю есть, но вскоре понимаю, что я реально умираю с голоду. Оказывается, мой организм сходит с ума без еды.
– Малой, а меня потом покормишь также? – Рафик останавливается прямо надо мной и присаживается на корточки.
Я хоть и уважаю Волчару за то, что спас меня, я обязан ему жизнью, но я сейчас явно вижу, что он с пренебрежением относится к Малику, который приходит сюда два раза в день, тратя свое время, чтобы принести нам еду, воду и какие-то вещи для выживания.
Черт, это так низко! Сегодня поговорю с ним, если он не понимает, что ведет себя как мудак, то я ему объясню!
Малик не реагирует на его издевки, продолжает кормить меня. Его голос успокаивает, а тепло рук заставляет мое сердце дрожать.
– Сергей, я поговорил с Акимом, он сказал, у него будет работа для вас на осень и зиму. Также выделит комнату в одной из бытовок. – говорит Малик, обращаясь к бородатому.
– Спасибо, Малой! Ты для нас столько делаешь! Мы вовек не расплатимся!
– Ну, там условия не очень, сразу скажу…
– Все же лучше, чем жить на улице. Становится холодно, нам не выжить тут зимой.
– Малой, скажи, а ты бы сделал это ради нас, не будь с нами Михи? – снова эта язва Волчара лезет к Малику. У меня сжимаются кулаки. А этот тип иногда просто невыносим!
– Я сделал бы это в любом случае! – отвечает парень, не глядя на Рафика.
Не понимаю, чего он к нему так цепляется? Ревнует? Или что это? Похоже на ревность… А как же все его гейские шутки и выпады? Почему он постоянно подкалывает меня, что я как-то не так смотрю на Малика, или то, что Малик неравнодушен ко мне? Скорее всего, Рафик скрытый гей. Откуда я нафиг, знаю вообще столько подробностей о геях? Читал где-то? С какой стати мне читать про это?
Напрягаю память, но не помню ничего. Однако, понимаю, что про геев я знаю все! Черт побери, я знаю, кто такие активы и пассивы, знаю, что бывают универсалы… То ли я дикий гомофоб, то ли…
Мотаю головой, отгоняя мысль. Да не могу я быть геем! Как посмотрю на Сергея или Волчару, блевать охота. Даже не представляю, при каких обстоятельствах у меня бы встало на кого-то из них. А вот Малик… Мать его, у меня просто нет слов. Я смотрю на него и вижу девчонку. А потом ощущаю тепло внутри тела.
Но ведь у меня не встает на него! Значит, это просто из-за стресса. Он добр ко мне, поэтому я и реагирую. А может, он кого-то напоминает мне?
– Не уверен, что Миха сможет идти. – с сомнением в голосе говорит Сергей, глядя на меня.
– Ага! И работник из него так себе! – смеется Волчара.
– Я смогу работать. – пытаясь приподняться, отвечаю я. – Мне уже гораздо лучше.
– Тебе пока и не придется. – с улыбкой говорит Малик, помогая мне сесть и снова не свалиться. – Света на Акима имеет большое влияние. Он ее уважает.
– И когда мы сможем переезжать? Можно уже паковать вещи? – Рафик подлетает к Малику и слегка приобнимает его, заглядывая в глаза.
– Завтра в обед. – парень слегка отворачивает лицо. Наверное, от Волчары воняет. Черт, а ведь я сам двое суток не мылся… И кажется, когда был без сознания, ходил под себя. Правда не ощущаю под собой лужи. Может, Сергей переодевал меня? Чертовы провалы в памяти!
Почему-то мне самому становится дико противно от того, что я грязный и вонючий. Представляю, как Малику тяжело ухаживать за мной, он весь такой чистенький и опрятный… Мне надо срочно приходить в себя и выбираться из этого ужаса. Я не должен жить как нищий!
Нужно найти работу, где меня возьмут без документов, а также снять жилье. Я не такой, как Сергей с Волчарой, я не могу жить на улице или в подвалах. Меня пугает такая жизнь!
Вечером Малик снова пришел ко мне, но уже вместе со Светой. Она заметила, что я выгляжу гораздо лучше и заметно иду на поправку.
– Ничего, переедите поближе, я смогу тебя чаще навещать. Поставим тебя на ноги, будешь как новенький! – радостно ворковала она.
Малик как-то странно смотрел на меня, смущаясь каждый раз, когда наши взгляды встречались, а я никак не мог понять, что сам ощущаю в этот момент, потому что со мной творилось что-то запредельное.