Глава 7. Я тебя нашёл
Яркое солнце било в глаза.
Я накрылась с головой одеялом. Не помогло. Жарко. Стала ворочаться. Скинула покров, потянулась на кровати и распахнула глаза. Белый потолок.
«Мое имя Орион», – пронеслось в голове. Я подскочила.
Где я? Я умерла? Переродилась? Какой сейчас год?
За дверью слышались разговоры. Стала озираться по сторонам. На стене висел потускневший от времени гобелен. Некогда белое полотно с золотым витражом и светящим над ним солнцем.
Храм Ойлистрей. Я в царстве людей. Как я сюда попала?
Не найдя обуви, босыми ногами направилась к двери. Выйдя в коридор, пошла на голоса.
В небольшой комнатушке с выходом в сад сидела настоятельница Элпис и одна из старших служительниц.
– Дитя небес, ты очнулась. Мы переживали за тебя, ты была так бледна, когда тебе принесли.
– Как я попала к вам?
– Мы нашли тебя на ступеньках у входа в храм. Ты была без сознания и такая холодная, что, как и сказала настоятельница, мы едва не сочли тебя мёртвой.
– Хвала Небесам, это не так, – вздохнула Элпис.
Перед глазами стояло лицо Ориона, его сияющие, как море на солнце, бирюзовые глаза.
– Как давно вы меня нашли?
– Три дня с тех пор минуло.
Меня качнуло.
Три дня… О Небеса… Это плохо, это очень плохо!
Я потянулась рукой к месту, где обычно на боку висела сумочка. Нужно срочно возвращаться в Серебряный город. Кажется, у меня оставался один камень телепортации.
– Где мои вещи?
– Твоё одеяние только для половых тряпок сгодится. А сумка в моей комнате.
Элпис поднялась и жестом пригласила меня следовать за ней. Комната настоятельницы находилась в самом дальнем крыле храма. Скромная обитель: кровать, кресло, шкаф с вещами, свечи, стол и стул. На столе лежала небольшая книга, она испускала лёгкое свечение.
– Вы всё ещё её изучаете? – я указала на стол.
– Ох, но мне она не по зубам. Читаю, когда не могу заснуть. Небесная магия мне не поддаётся. Да и манера изложения знаний уж очень специфичная.
Эту книгу я подарила Элпис, когда она решила остаться служить в храме. Я прочитала её от корки до корки сотни раз и знала наизусть. Мне же её давным-давно отдал Иордин из своей личной коллекции в день, когда стало известно, что я наделена даром исцелять.
Иордин…
– Ох и огребёт же кто-то!
Элпис залилась смехом.
– Скажи, небесная, в Серебряном городе не дивятся твоей речи? Тебе нужно меньше общаться с рыночными мальчишками и торговками.
– Наверное, вы правы. Но это так интересно! Вот недавно я узнала, что «наливное яблочко» – это не спелый фрукт, а задница кузнеца Дункана.
– Действительно ценные знания. Жизнь людей быстротечна. Мы стараемся жить и использовать любые возможности, чтобы любить и быть счастливыми.
– Поэтому люди прыгают на сеновале?
– Прости, что?
– Когда мы с Мирой ходили купить мяса для праздника, продавец сказал, что у меня кирпичное лицо и мне следует от души попрыгать на сеновале, это сделает меня счастливее.
– Мясник Яков? Ох, я ему уши-то понавыкручиваю. Это аллегория, но не мне объяснять её смысл.
– Скажите, настоятельница, вы боитесь демонов?
Элпис посмотрела на меня с интересом.
– Я редко с ними сталкиваюсь. Но знаю, что в городе их стало предостаточно. Одни опасны, другие живут простой мирской жизнью. У одних я однажды покупала ингредиенты для целительных настоев, которых не найти в мире людей.
– Мир людей… Он совершенно не похож на небесный. Здесь всё кипит, бурлит, как горная речка. Когда служительницы берут меня с собой на торговую площадь или на ярмарку, там среди шума я чувствую, что во мне что-то просыпается. На Небесах всё не так. Там время течёт по-другому, кажется, что всё замирает. Там так … одиноко.
Настоятельница всматривалась в моё лицо, и незаметная улыбка коснулась её губ.
– В храме ещё нужна помощь?
– Нет, небесное дитя, ступай с миром.
Я достала мерцающий кристаллик. Сжала в руке и исчезла в потоке яркого света.
А женщина ещё долго всматривалась туда, где пару минут назад сидела девушка.
***
Город над облаками встретил тишиной.
– Кто бы сомневался, что тут будет иначе.
Ох, что делать? Идти с повинной или спрятаться в своих покоях? Пока я думала, судьба сама решила за меня.
Пройдя в Золотые ворота, я очень захотела развернуться и спрыгнуть с облаков. Небесный сад пересекал Иордин с десятком ангелов и что-то им говорил. Он увидел меня и резко остановился. Лицо не выражало ничего, а воздух стал таким тяжёлым и затрещал от обилия магии, что рядом стоящие отпрянули от архангела.
– В мои покои. Незамедлительно.
Мне не было так страшно, даже когда я столкнулась с Орионом.
Орион…
Иордин развернулся и зашагал в центральное здание. Я последовала за ним. Воздух трещал. На пути нам встречались ангелы, менялись в лице и расходились в стороны.
Пахло грозой.
Дверь за мной захлопнулась. Бежать некуда. Мы были в покоях Иордина.
– Ты ослушалась моего приказа. Я запретил покидать город.
– Я хотела помочь людям.
– Ты могла погибнуть.
– Я была в храме и исцеляла тяжелораненых. Там было безопасно.
– Я совершил ошибку – слишком многое тебе позволил. Когда ты попросила учиться исцелять людей, я дал тебе доступ к библиотеке архангелов. Когда ты начала красть оттуда книги, я и на это закрыл глаза. Когда ты попросила спускаться в мир людей, чтобы им помогать, я и это тебе позволил. Но то было мирное время. Ты ослушалась приказа архангела, ты стала слишком своевольной. За такое отрывают крылья и низвергают.
– Простите!
Предательские слёзы подступили к глазам.
– Посмотри на себя, ты плачешь, стала слишком чувствительна, похожа на людей. Это не допустимо.
Я с хрипом втянула воздух и попыталась успокоиться.
Иордин подошёл к столику, где стоял кувшин. Наполнил два стакана, один поднёс мне и предложил присесть, сам же сел за стол и развернул свитки.
Горячая вода, лимон и мята с мёдом – я сама каждое утро приносила ему в покои.
Глотнув, немного успокоилась.
– Как много собратьев пало в бою?
– Много, – сказал Иордин таким тоном, словно говорил про свечки.
Ни один мускул не дрогнул на его лице. Ни одной живой эмоции. Раньше я могла посчитать, что он обладает большой выдержкой и силой воли и никоим образом не показывает свои внутренние переживания. Но так ли это было на самом деле?
– Самое главное, что мы сократили ряды демонов и добились одной из поставленных задач – наследник Ада мёртв.
Ккххаааахх.
Я подавилась. Из носа и рта потекла вода, и я залилась кашлем. Иордин оторвал взор от свитка и посмотрел на меня.
– Просто… это… вода в два горла зашла, извините!
Тыльной стороной ладони я вытерла мокрое лицо.
– Глупец подставился, когда пытался защитить своего колдуна. Маг был слаб, после использования защитного барьера от…
Тут Иордин осёкся.
– По итогу я нанёс Ориону раны, что несовместимы с жизнью.
– Вот как…
– К сожалению, свита этой скверны смогла уйти. Но на пути нам повстречался один из генералов, но и он пал.
– Ммм…
Свита наследного принца Ада – это Малакай и Бастиан. Когда-то были очень известными людьми. Орион склонил их ко тьме и сделал своими приспешниками. Где он, там и они.
Малакай – некогда верховный маг всех земель от Синего хребта до Мёртвого моря. Молодой, талантливый и могущественный колдун. Гений. Ему давалась магия Небес, тёмная материя и некромантия. Его боялись, его почитали, но в один момент он просто исчез, а когда нашёлся, то уже не был человеком.
Бастиан – герой, о котором слагали легенды. Непобедимый воин, защитник человечества, никто не мог устоять против его разящего меча. Спасал принцесс от драконов, уничтожал гоблинские войска, бился с гарпиями, спускал застрявших котят с деревьев, помогал переходить бабушкам дорогу. В общих чертах – покоритель девичьих сердец и персонаж любовных романов, ненавистный мужчинам и обожаемый дамами – завидный жених. В один прекрасный день исчез, а когда нашёлся, его глаза стали светиться в темноте.
Из размышлений меня вырвал стук в дверь.
– Войдите!
– Святейший архангел Иордин, вас просят в зал советов, – сообщив это, ангел откланялся и исчез за дверным проемом.
Иордин свернул свитки, встал из-за стола и направился к выходу. Дверь тихо закрылась, и я осталась одна.
Их целью был Орион. Он, защищая Малакая, получил ранение. Такой сильный маг, как правая рука принца, не мог ослабнуть от защитного заклинания. Он, конечно, слабее чёртовой дюжины генералов, но всё же. Значит, он создал что-то мощное и серьёзное. По итогу старания ангелов были тщетны, ведь я не дала Ориону погибнуть.
«Запахло цветами, как на лугу».
– Нет. Нет, нет!
Небеса ударили «Светом надежды» по площади, чтобы убить принца и его свиту.
В голове звенели слова архангела:
«Добился поставленной цели».
– Какой ценой, Иордин?
Я встала с кресла. Мне стало тошно находиться в его покоях. Поставив стакан на столик, я решила пойти в сторону огородов. Нужно собрать травы и зачаровать, набрать воды из фонтана вечной жизни и с помощью сильных заклинаний понизить силу воды, ведь человек слабее ангела, а значит, в чистом виде ему давать такой эликсир нельзя. Нужно много склянок под эликсиры и пилюли. Я не смогу изменить то, что сделали мои собратья, но я буду делать всё возможное, чтобы те, кто пострадал, смогли пережить последствия.
Я со всей силы шарахнула дверью покоев, но легче мне не стало.
Орион
– Ещё раз повтори, что ты только что сказал.
На меня смотрели две пары глаз. Одни чернее самой тёмной ночи, другие насыщенно рыже-коричневого оттенка.
– Я оставил её на ступенях храма.
– Небесного целителя?
– Именно так я и сказал.
– Ты что, головой ударился сильно?
Малакай был не просто зол, а чертовски зол, как тысячи адских гончих. Бастиан же сидел, попивая холодный виски, и не встревал в перепалку. Вышколенный военной субординацией, он редко позволял себе расслабиться.
– Я думал поступить по-другому, но просто не смог.
– Отчего же? Она вражеский целитель.
– А я был вражеским солдатом, но жизнь она мне спасла.
– И ты решил прекрасный акт альтруизма пернатой превратить в обмен услугами? Вернуть долг, да?
– Ты просто не видел её лица, когда она поняла, кто я.
– Ей стало противно?
– Нет, ей стало страшно.
– И ты пожалел девчонку. Проклятые Небеса, я всё забываю, что ты ангелом был рождён. За девятьсот лет в Аду ещё не выветрились кучерявые облачка?
– Спокойнее, Малакай, ты уже перегибаешь палку, – Бастиан указал на колдуна и жестом велел тому сесть.
– Спасибо за поддержку.
– Я не на твоей стороне, Орион. Мы давно вместе, многое что творили, многих убили, но ни я, ни ты, не Малакай никогда не убивали женщин.
– Мы бы не стали её убивать, просто получили нужную нам информацию, – не унимался колдун.
– И ты считаешь, что её появление в Аду осталось бы незамеченным? А когда слухи дошли бы до Короля, он оставил бы девушку в живых?
Малакай тяжело вздохнул и откинул голову на подголовник кресла.
Коньячного цвета глаза Бастиана, что светились в полумраке помещения, излучали спокойствие.
– Я рад, что ты жив, Орион. На этом всё. Что сделано, то сделано. Я надеюсь, судьба с ней тебя больше никогда не сведёт.
Мне стало смешно. Парни посмотрели на меня как на душевнобольного.
– В этом-то вся и ирония, братья мои.
– И в чём же, наш принц?
– Девушку звали Фейт.
– Храни нас вечное пламя Ада, – и колдун, схватившись за переносицу, рассмеялся.
Звякнули бокалы. В борделе заиграла музыка, и к молодым людям присоединились полуобнаженные суккубы.
Фейт
Пока Иордин был на совещании, я успела добежать до обители Света. Насыпав в сумку побольше кристаллов телепортации, выхватила из стеллажей пару колб и зачерпнула из фонтана воду вечности. Как я и думала, уже к закату вход в обитель был запечатан заклинаниями.
Говнюк!
Несколько дней я демонстративно бродила по садам, отдыхала в тени деревьев и рассаживала цветы и лекарственные травы. А под покровом ночи кралась в лаборатории. Готовила масла, мази и пилюли, высчитывала пропорции и разводила эликсиры, чтобы человеческий организм мог выдержать. Убиралась в библиотеке. Ну, как убиралась, переставляла книги. То, что мне было нужно и интересно, хранилось в библиотеке архангелов, а туда мне теперь дорога закрыта.
Каждое утро я приносила в покои Иордина свежие цветы. Зачем я это делала, ума не приложу, ему было на них плевать, и за четыреста лет он ни разу не сказал, что они прекрасны, или хотя бы простое «спасибо». Наполняла кувшин горячей водой с перетёртой мятой и лимоном с добавлением ложки мёда, а на ночь желала приятных сновидений. Под покровом ночи перемещалась в мир людей, оставляла мешочки с приготовленными лекарствами и быстро возвращалась на Небеса. Весть о том, что наследник демонов мёртв, облетела все три царства. В Серебряном городе все успокоились, считали, что после жестокого сражения и потери нескольких генералов и принца жители нижнего мира зализывают раны. Представители Ада не высовывались, а если и гадили Небесам, то втихаря и без следов. Архангелов осталось восемь, и вполовину сократилось небесное войско. Цена победы. Средний из миров потихоньку отстраивался заново, жизнь возвращалась в прежнее русло. Так прошло полгода. А мне с первой ночи после войны как снились сожжённые тела на площади, так и продолжали сниться. И ещё иногда сияющие бирюзой глаза.
Так, барахтаясь в кровати, проснувшись от очередного кошмара, я вспомнила мерцание глаз Ориона и его улыбку.
Рука потянулась к губам. Мой первый поцелуй, и он был с демоном – прекрасно.
Человеческие девушки часто сплетничали между собой о парнях, об их сильных руках, страстных губах, горячем языке и о том, как хорошо они умели им пользоваться. Тело помнило. И внизу живота предательски сжалось что-то.
– Вот же дьявольское отродье!
«Ангельское, – подсказало сознание. – Принц был рождён ангелом».
Я скучала по Элпис, по Мире, по ворчливой Аурике, по мальчишкам с площади, что палками гоняли круглую железяку и получали нагоняй от торговцев.
Мироздание, надеюсь, они остались живы.
Скучала по песням, что пели барды в воскресенье на улицах, по танцующим гражданам, их смеху и плохим словам.
Я поняла, что этой ночью мне не заснуть. Встав с кровати, вышла в сады.
Как прекрасен небосвод, чистое звёздное небо.
Легла на траву и стала рассматривать созвездия.
Вот Полярная звезда, Большая и Малая Медведица, Кассиопея, Альтаир, там Лебедь, Сириус, созвездие Тельца и созвездие Ориона.
– Мироздание, да ты издеваешься!
– И чем же оно тебе не угодило?
Я дёрнулась в испуге. Как он подошёл так незаметно?
– Иордин, доброй ночи вам.
– Доброй, Фейт. Не спится?
– Нет. А вам?
– Я только что вернулся из мира людей.
– Нам ожидать хороших новостей или плохих?
– Никаких.
– Отсутствие новостей – это уже хорошие новости, разве нет?
Иордин не ответил, а по его лицу невозможно прочитать о чём он думает. Маска. Непроницаемая маска. Он взглянул на небосвод.
– Порядок, контроль и внемление к словам Небес, вот что должно быть во всех мирах.
Он развернулся и зашагал в сторону святилищ.
– Приятных сновидений вам, – пожелала я ему в спину.
Ответом мне была тишина ночи.
Первые солнечные лучи стали освещать Серебряный город. Они с особым упорством пытались пробиться сквозь закрытые веки. И в итоге я их распахнула.
Шея затекла, поясница болела. Я провела ночь в саду – прекрасно. Озираясь по сторонам, поняла, что обитатели Небес ещё не проснулись. Быстро отряхнувшись, пошла в свою комнату. На сегодня у меня намечался важный разговор, нужно подготовиться как морально, так и физически, как минимум вытряхнуть траву из волос.
Ближе к полудню я постучала в покои Иордина.
– Войдите!
– Доброго вам дня, Иордин.
Я ведь никогда не обращалась к нему официально, как это делали другие ангелы, возможно, на первых порах, когда была совсем малышкой. После одного столетия Иордин обнаружил во мне дар целительства, взялся обучать, помогал с древними текстами и заклинаниями, с первородными словами и высшим наречием. Я часто засыпала за скучными текстами в его покоях, а наутро просыпалась в своей кровати.
Он что… переносил меня на своих руках? Отлично! А как по-другому я могла оказаться в своей спальне? Нет, он же мог меня телепортировать. Дурёха, тогда бы ты проснулась. Перемещаясь в пространстве, этого нельзя не почувствовать. Точно на руках нёс.
Придя к этой мысли, я почувствовала себя не в своей тарелке.
– Фейт?
О, точно, опять меня унесло.
– Я пришла к вам с просьбой.
– И с какой же?
– Разрешите мне спуститься в мир людей.
Можно часами смотреть на кусок мрамора и ничего там не увидеть. То же самое с Иордином. Понятно, что ничего не понятно.
– Какова причина этой просьбы?
– Я хочу убедиться, что в храме всё спокойно и все служители заняты своей работой и ни в чём не нуждаются.
– Вот как. Благие намерения. Хорошо, ступай.
Что, так просто?
– Благодарю.
Я уже начала уходить.
– К закату чтобы явилась в Серебряный город.
– Вас поняла.
Я вышла и тихонько закрыла дверь и, сделав пару шагов, ринулась по коридору.
Так, стоп.
Вернулась к двери в покои и снова постучала.
– Что-то ещё, Фейт?
Как он догадался, что это снова я?
Видимо, прочитал вопрос по моему лицу, ведь то, что он изрёк, меня поразило.
– Так ломиться в покои Верховного архангела можешь только ты, Фейт.
Я ойкнула.
– Архангел Иордин, у меня нет камней телепортации.
Он приподнял бровь.
– Я попрошу стражу открыть для тебя обитель Света.
– Благодарю вас, извините.
Через пару минут я топталась около святилища. Ждала. И снова ждала. Примерно через полчаса появились два ангела. Они приложили руки к дверям, прошептали заклинания, и письмена с дверей исчезли. Я вошла в обитель и захватила столько камней, сколько позволяла моя рука. Уже уходя, я посмотрела на фонтан.
Была не была.
Подойдя к стеллажу, взяла с полки самую большую колбу и зачерпнула воды. Стражники на меня косо посмотрели, но ничего не сказали.
Первым делом я вернулась в свою комнату. Колбу с серебряной водой запрятала подальше в шкаф, достала сундучок, полный камней, и отсыпала из сумки больше половины. Захлопнув крышку, убрала поглубже и закидала вещами.
Сегодня воскресенье. Представив ворота храма Ойлистрей, я растворилась в ярком свете.
***
Мира и Аурика были на кухне, готовили обед и напевали песню. Я решила подшутить над ними.
– Всем ни с места!
Девочки завизжали и бросились меня обнимать.
– Мы уже и не верили, что сможем тебя увидеть.
– Я думала, что ты нас бросила.
– Не в этой жизни, девочки, – с улыбкой успокоила я их.
Они усадили меня за стол и принялись рассказывать, что с ними произошло за это время.
– Хочешь вина? – подмигнула мне Аурика.
– Только вместе с вами.
– Если настоятельница увидит, она заставит драить все полы храма, – зашептала Мира.
– Если увидит. В крайнем случае, свалим всё на Фейт.
– Вот спасибо.
Достав из глубин шкафа небольшую бутылку из тёмного стекла, Аурика разлила в три чашки, практически до краев.
– Это не вино храма, откуда оно у тебя?
– Стащила у мясника, когда тот увлечённо пилил кости барашка.
– За встречу.
– И будущие тоже.
– До дна.
В коридоре послышались шаги.
– Прячь быстрей!
Мира схватила чашки и бросила их в таз с водой. Аурика на половину залезла в шкаф и чем-то там громыхала.
В проходе появилась Элпис.
– Благословенен седьмой день, ведь он посылает нам такие прекрасные встречи.
Я подскочила с табурета и бросилась к настоятельнице.
О мироздание, мне так не хватало объятий. Мне так не хватало человеческого тепла и добрых улыбок друзей.
– Вам нужна помощь?
– Нет, дитя света. В храме все живы и здоровы благодаря твоим посылкам.
– Это чудесная новость.
– Пойдём, не будем отвлекать девочек от работы.
И мы вышли в сад. Фруктовые деревья уже отцвели. Лето было в самом разгаре.
– Вкусное вино? Вишнёвое?
– Не сердитесь настоятельница. Мы были так окрылены нашей встрече.
– Хорошо. Но огород они мне прополют.
Где-то неподалеку послышалась музыка. Я повернула голову на звук.
– Иди, белокрылая, – тепло улыбнулась настоятельница.
– Но я только что вас встретила.
– Успеется. Я никуда отсюда не денусь, а юность прекрасная пора. Беги.
Я поцеловала Элпис в щёку и побежала к воротам храма.
Орион
Суккуб, дразняще поглаживая меня обеими руками, легко толкнула на подушки. Её пышная грудь, прикрытая прозрачным красным лифом, не скрывающим ничего, вздымалась перед моими глазами. Комплект дополняли лишь такие же прозрачные красные трусики.
Трусики? Я бы сказал, ленточки. Пошло.
Пританцовывая, медленно опустилась мне на колени. Руки окольцевали мою шею, и она принялась покусывать мочку уха, не переставая волнообразными движениями двигать бёдрами, всё сильнее и сильнее давя мне на пах.
– Что вы хотите, чтобы я сделала, мой господин?
Она отстранилась и надула губки, хлопая глазами.
Мерзость! Больше всего меня раздражало, когда демоны похоти или человеческие шлюхи строили из себя невинных ангелочков.
Фейт. Её янтарные глаза.
Прошло полгода, а её образ всё никак не хотел покидать мой мозг, кем бы я ни пытался её заменить. Суккубы, ламии, гарпии, нимфы, ундины, дриады, берегини, люди. Блондинки, брюнетки, рыжие, хвостатые, крылатые. Она всё ещё в голове.
Её грязное лицо, как будто её окунули в пыль. Как она пыхтела, когда лечила меня, а потом прокляла Ад и плюхнулась мне на колени. Как она морщила носик, когда разжёвывала горькие пилюли.
Все это вызывало во мне улыбку.
Как робко она касалась моих губ, ей было тогда так неловко и страшно. Получается, у меня тогда тоже был первый поцелуй, за девятьсот лет я никогда не целовал ангела, а она не целовалась в своей жизни вовсе. И красные щёки можно было разглядеть в полутьме. Вот это и есть невинный ангелочек. Хотя тут стоит вспомнить, как она прильнула ко мне, и её стон, пусть и мимолётный, когда она страстно желала, чтобы я касался её.
От этой мысли плоть начала наливаться кровью, и в брюках стало тесно.
Суккуб это почувствовала, приняла на свой счёт и со стоном опустилась мне на пах, начиная тереться активнее.
Я повернул голову.
У Бастиана на коленях пригрелась девица и что-то шептала ему на ухо. Он поглаживал её голое бедро, лениво отвечая.
У Малакая дела обстояли поинтереснее. Он, собственно, никогда скромностью не страдал. Нрав у него был горячий и дикий. Суккуб была полностью обнажена. Рука колдуна активно двигалась между её ног. Он целовал её, яростно впиваясь в губы, а она подрагивала и извивалась, но колдун крепко держал её волосы в кулаке.
– Господин?
Я перевёл взгляд на суккуба. Взяв её за талию, начал толкать назад, пытаясь спихнуть с себя. Демон подчинилась, я поднялся и, схватив её за запястье, потащил за собой.
Ощутил на себе взгляд двух пар глаз.
Нянечки мои. Мы и так раньше ходили везде вместе, а теперь эти пиявки вообще от меня ни на шаг. Хорошо, что хоть свои кровати в мою спальню не перенесли.
Я завёл суккуба в комнату. Помещение было отделано в красной палитре. Красные стены, красный ковёр, красные кресла, красный балдахин на кровати, красное покрывало, даже стол был обтянут в плотный красный бархат, всё, кроме свечей, – они были чёрными. Девушка прошла вперёд и повернулась ко мне лицом. Начала одной рукой вытягивать мою рубашку из-под пояса, а вторую просунула мне в брюки. Я закрыл глаза и запрокинул назад голову.
– Желаете её?
Что?
Я открыл глаза и поднял голову.
Передо мной стояла Фейт, в этом отвратительном прозрачном белье, и улыбалась. Я стиснул зубы.
– Не смей!
Видимо, девушка считала эмоции на моём лице, потому что улыбка быстро померкла, и она испуганно вернулась в свой прежний облик.
– Извините.
Я всегда был чуток. Всегда заботился о партнёршах, вне зависимости от расы, считал, что в сексе должны получить удовольствие двое, даже больше девушка, чем я, но она меня вывела. Да, она не виновата, что в моей башке засела ангел и никак не желала уходить, но в этот момент мне было всё равно. Мысль о сексе на кровати улетела в самые отдаленные уголки Чистилища.
Я схватил девушку за плечо, развернул к себе спиной и толкнул к столу.
– Извините, – залепетала она.
Её жалобный голос немного остудил мои мозги.
– Я не причиню тебе боли. Но я не настроен на нежность.
Девушка кивнула. Она сама расставила ноги и прогнулась.
Какой же я ублюдок.
Поставил руки по обе стороны от её тела. Опустил голову и выдохнул. Посмотрел на девушку. Она покорно стояла и ждала. Указательным и средним пальцем я провёл по позвоночнику от начала до основания. Поддел трусики и спустил их. Девушка приподняла сначала одну ногу, затем вторую, избавляясь от клочка кружевной ткани. Я прикоснулся к внутренней стороне её бедра, и суккуб вздрогнула. Пальцы направились к лону. Я стал легонько касаться чувствительной плоти, большим пальцем оглаживая горошинку клитора. Девушка горячо отвечала на ласку. Я раздвинул уже влажные лепестки половых губ и ввёл один палец, наслаждаясь ответным стоном. Суккуб начала двигаться, насаживаясь. Ввёл второй, и партнерша заурчала. Я стал ритмично двигать рукой, проникая всё глубже и глубже. Вторая рука легла на плечо, разминая девичью плоть. Девушка запрокинула голову. Я выдернул погружённую между её ног руку, рывком расстегнул ремень, дёрнул за язычок замка и одним движением спустил штаны вместе с бельем. Обхватил член, пару раз провёл вверх-вниз, подтянул к себе партнершу, раздвигая её ягодицы, и одним резким движением вошёл на всю длину, выбивая из её груди приглушённый протяжный стон. Выждав, пока она привыкнет, полностью принимая меня, я вышел, чтобы вновь проникнуть в её тело до основания. Разогретые мышцы были податливы и плотно обволакивали возбужденный член. Двигался ритмично, каждый раз меняя угол проникновения. Постепенно я почувствовал, как меня накрывает волна удовольствия, в паху нарастает напряжение и становится горячо. Девушка начала содрогаться от спазмов. Я обхватил её тело руками и прижал к себе покрепче. Толчок, ещё один, движения стали резче и хаотичнее. В голове стало шуметь, в глазах потемнело. Суккуб громко застонала, вскрикивая от удовольствия, и с силой сжала меня внутри. Чувствуя горячую пульсацию, я зарычал и через пару толчков излился в неё.
Несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, приходя в себя. Девушка после полученного удовлетворения стала обмякать в моих руках. Я вышел из неё, всё ещё держа в объятиях. Правую руку плотнее прижал к её животу, чуть ниже пупка, и пальцем стал вычерчивать руну на коже.
Этому фокусу нас научил Малакай.
Конечно, хозяева борделей принимали меры, чтобы их сотрудницы не беременели, и соответствующее зелье вписывалось в счёт за услугу дополнительной графой. А вот «желательные» неожиданные беременности никто не отменял. Поэтому каждый раз перед походом в бордель, как для особо одарённых, Малакай чертил в воздухе руну и, поднимая бровь, спрашивал: «Запомнили, дети мои? Матушке бастарды не нужны».
Одевшись, я достал из мешочка серебряную монету и кинул на стол.
– Вы уже заплатили, господин.
– Возьми выходной, сегодня твои услуги больше не понадобятся.
Уже выходя, я услышал извинения.
– Не за что извиняться, – отмахнулся я, – дело не в тебе.
Вот так. Две минуты прелюдий, пять минут секса, долгожданная разрядка, секундные помутнения рассудка, и всё. Да, приятная ломота в теле, но на душе пусто. На душе ничего. А большего мне в последнее время и не хотелось. Нет? Чисто животный инстинкт, придуманный мирозданием для продолжения рода.
Выйдя из комнаты, посмотрел на стол, за которым сидели парни. У Малакая на коленях пластом лежала девушка, он гладил ей спину и округлую попу и по-звериному улыбался. Определённо, девушку ждёт долгая страстная ночь. Бастиан целовал свою партнёршу, посадив её на себя. Лёд тронулся. Он, как истинный джентльмен, рыцарь в сияющих доспехах, к женщинам подходил осторожно и не спеша.
– Я домой.
Чёрные глаза пристально на меня посмотрели.
– Конечно.
– Хорошего вечера, господа.
В нос ударил морской бриз. Я переместился к Мёртвому морю. Ночь была прекрасна. Звёздное небо, ни одного облака.
Интересно, чем она сейчас занята?
Лёг на траву и всмотрелся в небосвод.
Я её искал, не целенаправленно, но бродил по улицам полуразрушенного города в надежде увидеть белую макушку и янтарные глаза. Даже в храм ходил пару раз. Обычному демону туда не попасть. Но о высших речи никогда не шло, об этом секрете не знали ни люди, ни небожители.
Воздух затрещал, раздался грохот, и из портала вышли двое. Бастиан и Малакай присели по обе стороны от меня.
– Ваше королевское высочество принц Орион, в те ужасные часы, что мы провели в Аду в ожидании и размышлении, вернёшься ли ты живым, я часто представлял, как Король отрезает нам части тел и сдирает кожу за потерю его единственного наследника.
– Думаешь, ему не всё равно?
– Не берусь утверждать, что ты любовь всей его жизни, но за провал возложенных на нас обязанностей по плечу не похлопает.
На возвышенности мерцал свет от маяка. Прохладный ветер холодил кожу, я закрыл глаза, а в сознание всплыли янтарные глаза.
Проклятые Небеса.
***
Хлопнула дверь.
– Подъём!
Я швырнул подушку в ту сторону, откуда доносился голос.
– Мимо.
– Бастиан, какого чёрта?
С меня слетело одеяло. Послышалось шуршание штор, но солнечного света не было.
– Сколько сейчас времени?
– Пять утра. Время тренировки.
Пять утра, значит, сон длился всего пару часов. После моего возвращения в Ад мы решили, что нужно усилить свои боевые навыки, но не в такую ж рань!
– Где Малакай?
– Ещё спит. Он наложил заклинания на свою дверь, и без твоей помощи мне её не открыть.
– Может быть, он там не один.
– Это меня меньше всего волнует, что я, трахающегося колдуна не видел?
– Твоя правда.
Малакай был превосходным магом, но к холодному оружию относился с отвращением. Бастиан же был не силён в магии, но в битве на мечах ему не было равных. Мне же нужно и то, и другое.
– Вставай, принцесса!
За такое обращение к члену королевской семьи можно было лишиться головы. Но мы знакомы больше пятисот лет, всегда вместе, через многое прошли и стали братьями. Они подшучивали надо мной о моём статусе, я же приговаривал их к вечным пыткам.
– На тебя ледяной воды вылить или сам встанешь?
– Когда ж из тебя выветрятся старые привычки? Ты давно не в армии.
В ванной послышался звук открывающегося вентиля, загрохотала вода.
– Ты не посмеешь! – закричал я, ещё лёжа в кровати.
– Рискну.
Я резко сел, а когда встал с кровати, в дверях показался Бастиан с двумя вёдрами воды.
Долбиться в дверь колдуна пришлось долго.
– Я ведь могу проклясть так, что за вечную жизнь не расколдуете.
– Пошли уже, злая ведьма!
Дом стоял на окраине юного леса в мире фейри и людей. За нашей тренировкой следили пристальные взгляды с десяток дриад, и это очень отвлекало.
Хозяйка леса, Эмерента, разрешила нам расположиться близ её владений. С ней у представителей Ада разногласий не было, и мы использовали предоставленное место для поднятия наших навыков.
Бастиан нас не жалел: бег, отжимания, борьба, кулачный бой, бои на мечах, приседания, ходьба на руках. Под конец я и Малакай были выжаты, как половые тряпки, а ему хоть бы хны. Зато после над ним поиздевался колдун, но и мне досталось с лихвой.
Ближе к обеду, после душа, я решил отправиться в город. Спускаясь по лестнице со второго этажа, заметил ждущих меня внизу нянек.
– Держи, – протянул кольцо Малакай, – Нечего тебе в городе своими глазками сверкать.
Зачарованное кольцо, подавляющее магию. Оно не давало заметить излучение тёмной материи, меняло цвет глаз, делая их более похожими на человеческие, и немного меняло внешность, делая её не запоминающейся. Это как пройти мимо десятка людей и не уловить ни одной черты.
На то он и был сильнейший маг человечества.
После обеда в таверне я пошёл в магазин драгоценных камней. Хотел приобрести для матери что-нибудь красивое. Бастиан остался у дверей, Малакай скрылся в подсобке, где продавалось то, что не выставить для простых смертных и держалось под защитными заклинаниями. На площади играла музыка, и народ потихоньку стягивался к центру, где бард напевал незатейливый мотив. Взяв один из блестящих прозрачных камней, я подошёл к окну и выставил его на просвет солнца. Камень переливался всеми цветами радуги.
Отлично, настоящий.
Мимолётом взглянув на площадь и уже разворачиваясь в сторону продавца, я подумал, что сознание меня обманывает. Я впечатался лицом в витрину и не верил своим глазам. Стой она чуть правее, то брезент ларька её бы закрыл, и я бы не увидел свою голубку.
– Удача на моей стороне, и я поймаю её за крылышки.
Фейт подходила к мальчику, спрятавшемуся за горкой из сена. Она что-то ему сказала. Что же? Я зашептал заклинание, и моих ушей коснулся голос, о котором я мечтал все эти полгода.
Фейт
Город потихоньку приходил в норму. Отстраивались дома, открывались лавки, люди возвращались к прежней жизни. Но как прежде уже не будет никогда, ничего не забыто. Время недоверия и презрения, страха, зависти и отчаяния. И вроде кажется, что люди улыбаются и смеются, но по глазам можно читать их истинные эмоции. В зеркалах душ я видела, как горожане смотрят друг на друга.
Всех фейри без разбору причисляли к нечисти. Люди отворачивались от идущих дриад, смотрели с отвращением на гномов и эльфов. Что же говорить о существах, которые обладали тёмной материей?
Я вышла к площади. Люди начали скапливаться у её центра. Кто-то танцевал, кто-то подпевал барду, были и те, кто просто стоял и наслаждался музыкой. Нос учуял запах выпечки. Раньше на площади хлеб продавал старина Ханзи.
Небеса, надеюсь, это он!
Идя на запах, я прошла мимо огромных букетов полевых цветов.
Интересно, кто будет покупать полевые цветы, если их можно самому нарвать за пределами города или купить изысканные букеты у цветовода?
За копёшкой обнаружился мальчик, совсем юнец, лет десять, в потрепанной одежде, истощенный и измученный. Он слабо излучал тёмную материю. Ребёнок был демоном.
– Привет, малыш.
На меня уставились карие глазки. Не знаю, почувствовал ли он, что я небожитель, но смотрел настороженно, даже затравлено. Подойдя поближе, я обнаружила запёкшую кровь на голове. Он смущенно поправил чёрные грязные волосы и прикрыл рану.
– Я не причиню тебе вреда. Я обещаю. Что с головой?
– Это камнем.
Сердце сжалось, а на душе стало паршиво.
– В тебя кидали камнями?
– Они называли меня скверной, чудищем и выродком.
– Что ты делаешь здесь?
– Разве ты не видишь? Я продаю цветы. Наш дом разрушен, а папу выгнали с работы. Я должен что-то сделать, я мужчина, я не могу позволить маме голодать.
Снова запахло выпечкой, и у малыша заурчало в животе.
– Знаешь, я считаю, что ты очень храбрый.
– Да, я такой.
– А ещё ты заботливый. Маме с тобой очень повезло. Я сейчас на минутку отлучусь, хорошо? Скоро приду.
Я спешила. Просачиваясь между людьми, молилась, что хлеб продаёт Ханзи, он один из немногих знал, что я ангел.
И слава Небесам, мои надежды оправдались.
– О благие знамения, Фейт! Какое чудо.
– Здравствуйте, Ханзи, я так рада, что вы живы.
Пекарь поведал, что в то раннее утро его не было на площади, как и за день до этого. Его жена сильно заболела, и он не отходил от её постели. Рассказал, что обращался в храм, и служители поделились лекарствами Небес.
– Извините, Ханзи, но не могли бы вы подарить мне два хлеба?
– О чём ты говоришь, девочка, хочешь, забирай всё. Моя жена жива благодаря тебе. Элпис сказала, что ты каждый день приносила снадобья для горожан.
– Это единственное, что я и могу сделать. Лекарства, да и только.
– Хм и только? Разве этого мало? Многие остались живы только благодаря тебе.
В поклажку он положил две буханки хлеба и мясной пирог.
Я поблагодарила пекаря и распрощалась.
Малыш стоял с букетами в руках и предлагал их прохожим. Люди проходили мимо и даже не обращали на мальчишку внимания.
Он вернулся к лежащей копёшке.
– Никто их не купит, кому нужны обычные полевые цветы. Они не красивые, обычные.
– Знаешь, луговики за такие слова могли бы тебе настучать по голове.
Ну прекрасно, Фейт, у малыша и так голова разбита. Следи за тем, что вылетает из твоего рта.
– Сильно болит? – указывала я на его голову.
– Немножко.
Храбрый малый.
– У тебя есть платок или тряпка?
Мальчик, поковырявшись в коробках, протянул кусок ткани.
Я накрыла ей голову малыша и просунула под ткань руку. Лёгкое свечение из-под покрывала не привлекло внимание.
– Так лучше? Теперь не болит?
– Нет, не болит. Ты волшебник?
– Ага, – подмигнула я малышу и протянула ему поклажку с хлебом и пирогом.
– Держи, это тебе.
У мальчишки расширились глаза. Он переводил взгляд то на корзину, то снова на меня. Глубоко вдохнув запах свежего хлеба, накрыл ладонью впалый живот, но голодное урчание его выдало.
– Мне? Честно?
– Клянусь. Знаешь, у меня нет денег…
– Ты нищая?
– Эээ…
– У кого нет денег, тот нищий, так мама говорит.
– Я? Да, наверное, это так. Но я могу кое-что дать тебе, а ты это отдашь отцу, хорошо? Только никому больше не показывай, ты понял меня?
Я поднялась с коленей. Открыла сумочку и достала один кристаллик телепортации.
– За это отец может получить хорошие деньги.
Я начала протягивать мальчишке кристалл, как рядом в коробку для подачи со звоном упали пара серебряных монет.
Вот это щедрость.
Я решила посмотреть на благодетеля. Рядом со мной стоял парень с голубыми глазами и улыбался. Я всмотрелась в его лицо. Что-то знакомое.
– Орион?
Он наклонился ко мне, и бархатистые вибрации его голоса отдались жаром во всём теле. Голос, о котором я мечтала эти полгода.
– Я тебя нашёл!
