Что со мной? Я задыхалась? Это такой дурной сон? Отчего вся была… стянута-спеленута? И ничего не видела, хоть глаза по всему открыла. Это что, это волосы сплошь закрывали мое лицо? Да где я?! Эти, и не только, мысли нахлынули лавиной, и заставили приневоленное сжатое в позе эмбриона мое многострадальное тело забиться в пустой попытке высвободиться. Из чего, из сетки? Соображение медленно, но возвращалось в мозг. А металлическая сеть держала крепко. И она душила. Потому что голове не посчастливилось вывернуться, а подбородок угодил в дыру, вот теперь на горло и жала нестерпимо та прочная витая нить, грозя удавить.
И мне вспомнилось, как убегала от машины-убийцы. По всему не вышло убежать-то, раз теперь раскачивалась вместе с сетью в такт шагам этого монстра. Бум, бум! Голова и бок бились о бронь на его спине. И куда он меня нес? По возможности аккуратно высвободила подбородок, потерлась о металлическую ячейку лбом – получилось чуть сдвинуть с одного глаза спутанные пряди волос. И где мы? На вражеском корабле?
Припомнила, что видела на этой груде железа, что теперь топала по длинному коридору со мной в мешке за спиной, опознавательную эмблему планеты Писк. Это они, выходит, развязали войну с Союзом? И зачем внедрились в чужую галактику? Своей стало мало? Впрочем, мне ли было дело до политики? Следовало о своей судьбе убиваться, ведь, писканцев только отдаленно можно было назвать гуманоидами, так утверждал учебник по космическим расам. Из него же знала, что имели очень высокий рост, узкое тело, длинные руки, непропорционально маленькую голову, этакую шишку или орех, вместо нам привычной, и главное… полупрозрачную голубую кожу, через которую просвечивали мышцы и сосуды. Да, еще один глаз. Красота? Брр!!! И учебник заявлял, что в повадках и образе жизни схожи с некоторыми видами насекомых.
И как бы подтверждая мои познания, полученные в летной академии, в поле зрения попался один такой… голубенький. А за ним и еще парочка. Они шли по коридору и совершенно игнорировали моего поработителя. А ведь, правда! Меня же взяли в плен! И что там было в учебнике про рабство на Писке? Черт! Не помнила.
Но тут монстр круто завернул в боковое ответвление коридора. И я больно от этого ударилась виском о металлическую спину. Что бы его! Искры в глазах никак не хотели меркнуть. А как зрение наладилось, так меня жестко опустили на пол, и это сильно прочувствовал копчик. Чертова железяка! Что бы… его! Но не успела прийти в себя, как увидела склоненного надо мной мужика. Не писканца. Нормальный цвет кожи он имел. И тело. И два глаза. Оранжевые и с вертикальным зрачком. Идентифицировать расовую принадлежность только по глазам было трудно. Но мозговая деятельность в этом направлении мной уже была запущена. Оттого взглядом и потянулась к его ушам. Но их не было видно из-за берета с помпоном на голове. А вот оранжевый взгляд мужика скользнул по моему лицу и опустился к груди, став более заинтересованным.
– Что это? Хард! Ты же не берешь пленных! С чего изменил своему правилу? Колись, друг, решил вспомнить былое, выпустить пар хорошо известным способом? Надеюсь, это вот, все исцарапанное и взлохмаченное нечто… женщина?
– Нет!
Ого! Откуда прозвучал этот низкий хриплый голос? Это тот гад вылез из панциря машины-убийцы? Дергайся не дергайся, а видеть ничего не могла. Только лицо оранжевоглазого, который склонился надо мной еще ниже.
– Нет? Это мужик? А губы какие, как…
– Нет, означает, что сам не понял, зачем оставил ей жизнь.
Вот оказывается, как дело было. Меня не прикончили по чистой случайности.
– Ну, хорошо. А на корабль, зачем все же «ее» приволок? Решил поразвлечься во время полета?
– Нет.
Я из всего услышала, что находилась на корабле противника. По габаритам и тому, как выглядел коридор, по которому меня проносили только что, это был транспортник. Тогда помещение, где находилась в данный момент… О! Вжикнул пульт в чьей-то руке, и сеть с меня соскользнула. А я так и повалилась плашмя на пол.
– Не поразвлечься? – и рука этого глазастого перевернула мое затекшее тело на бок, чтобы он мог и дальше меня рассматривать. – Зачем тогда? А! Понял! Выставишь на торги и подзаработаешь? Но не ты ли говорил…
– Говорил. Но, Кот-прародитель, случилось так, как случилось! Я не нажал на курок, она здесь, и у меня начинает болеть голова, куда ее теперь девать…
Кот? Он сказал: кот-прародитель? Точно! Этот, с оранжевыми глазами, однозначно ими похож на артрольца. Правда, берет… форменный комбинезон… Они не давали удостовериться в наличие кошачьих ушей и хвоста. А второй, с хрипловатым голосом, пока не попал на глаза, но судя по упоминанию их идола…
– Не горячись, Джевехард. У тебя же есть друг, то есть я. Значит, никаких проблем! Ты не смог убить эту женщину, она грозит стать обузой, но я могу хоть сейчас ее купить у тебя.
– А тебя на базе ждет Эвелин. Твоя ревнивая жена, та еще дикая кошка. Поэтому посадим это недоразумение, вызвавшее у меня жалость, в клетку и…
– Жалость? У тебя? Ты помнишь, что это такое? Потомственный десантник, в каком-то там дремучем поколении, закоренелый вояка, гордость Артрола…
И так, я была права. Они с планеты котов. Воинственная нация, однако. Но какого… выступали на стороне писканцев? Где Писк, а где Артрол! Хотя… сами-то голубые воевать вряд ли способны… вот и наняли котов! А те вечно рады заварушкам, ведь не мыслили жизни без сражений. Те еще пираты и головорезы.
– Брось балагурить. Хочешь с ней переспать, пока не пошла с торгов? Отсюда так много слов?
Что я слышала? На Писке, выходит, рабство все же было. И я стала сейчас товаром. А этот… с оранжевыми глазами…
– Да, хочу. А ты дашь?
– Нет.
Меня за шкирку подняла чья-то сила и потащила прочь из этого зала, где теперь краем глаза зацепила стоящих вдоль стены бронированных монстров. Близнецов братьев того, что взял в плен. Немного извернулась и увидела, что рука, державшая загривок, была человечья. И никто сзади не топал. Но сила, что удерживала за ворот скафандра, ощущалась значительной, будто меня снова машина сцапала. И мое все еще затекшее безвольное тело протащили до узкой двери, впихнули в нее, и ловушка захлопнулась. Я оказалась закрытой в камере.
– Хард! В моей каюте девчонке будет лучше. А потом ты спокойно выставишь ее на торги.
Это они с той стороны двери переговаривались. Я нашла в себе силы, подтянулась к маленькому оконцу в створке и выглянула в него. Ну да, два рослых и широкоплечих артрольца. Хоть и не могла видеть их хвосты, заправленные в военные комбинезоны, но уши у второго бугая смогла хорошо рассмотреть. Заостренные такие и покрытые короткой шестью в тон их волосам. У первого космы были серыми и до плеч, а второй имел черную отросшую где-то по лопатки гриву, сейчас забранную в низкий хвост. И еще приметила у него желтые глаза. Они начали у котяры искрить, так как друг уперто продолжал с ним спорить.
– Если сам не хочешь эту женщину, так чего мне не отдаешь?
– Да где ты увидел в ней женщину, Вим? – этот гад ощерился и показал довольно внушительные клыки. – Это я ошибся, но ты же видишь, что она потомок землян, с какой-то малой планеты-колонии. Они же почти что бесполые, созданы искусственно по единому образу и подобию. Да чем иметь эту… копию женщины, яко бы с закосом под некий идеальный образ, то уж лучше переспи с писканкой, если так охота! И почему я должен тебе это все рассказывать?!
Этот тип только что не плюнул в мою сторону, но рычал точно. И он изобразил такое презрение, когда посмотрел на дверь камеры, а потом передернул плечами и развернулся, чтобы уйти прочь.
– Разговор окончен! – в голосе звучала сталь, и поднял вверх руку, давая понять, что тема закрыта.
– Гад! – шептали мои губы, пальцы сжались в кулаки, а еще хотелось с силой грохнуть в дверь камеры.
Меня раздирала клокочущая в груди злоба. Неволя! Я стану рабыней! И все из-за этого гада! Который меня за человека не считает! Не женщина я?! Манекен?! Ух! Хотелось разнести тут все у них. Или тот блохастый тип считал, что и на эмоции никакие не способна? Еще как!
– Гад! Гады! – начала вопить и бесноваться.
Ударила со всей силы кулаками в дверь. Несколько раз получилось, пока не отбила руки. Тогда уже в дело пошли ноги. Как хороши оказались армейские ботинки! От их ударов такой раскатистый гул поднять в камере и коридоре получилось! Жаль никого рядом не оказалось. Потому что, когда я вся взмыленная и задыхающаяся, с отбитыми конечностями, снова прилипла к тому оконцу в дверном полотне, смогла увидеть только абсолютно пустой коридор. Концерт не имел зрителей, как оказалось. Но результат был таким, что вместе с хриплым дыханием из меня вышли и жуткое напряжение, и злоба, и последние силы.
И вот, сползала я вся измочаленная по той двери, такой кучкой безвольной завалилась на пол, и начала прислушиваться к новым мыслям, появившимся в голове. Если разобраться… мне было бы лучше, нажми он тогда на курок? Валялась бы сейчас трупом среди обломков и грязи. А если бы не пренебрежение этого котяры к потомкам землян, то быть бы мне изнасилованной уже вот хоть в этот момент. А так… все судьба давала отсрочку. Смотришь, и нашелся бы способ выкарабкаться из этого дерьма. Но что он там сказал про торги? Это что такое?
Злость еще сильно ощущала, но она уже значительно отхлынула. А на смену ей в меня начал заползать страх. Или он никуда не уходил, да вспыхнувшая злость его на некоторое время затмила? Как бы там ни было, а тело принялся бить озноб. И я будто сдулась: поникла, сжалась, захотелось заплакать. И тот гад еще говорил, что я «оно»? А я слабая женщина. Вон, не хотела поддаваться панике, а оно как-то само. Поэтому теперь сидела вся жалкая, глотала слезы с тихим всхлипом и размазывала их по щекам.
Потом на смену истерике пришла отреченность. Что успокоилась, это было хорошо, а то доревелась до икоты, но такой силы апатию испытывала впервые. У меня все же был живой нрав: непоседливая, заводная, веселая. А теперь будто и не я сидела на полу и смотрела в одну точку. Словно душа улетучилась куда-то, и осталась только оболочка от меня прежней. Хорошо, смогла потом, как бы увидеть себя со стороны. И то, что наблюдала, мне совсем не нравилось. Ведь, если продолжать в том же духе, то окажется прав тот черный кот. Что бы его!
Ого! Снова всколыхнулись во мне эмоции? Пусть и негатив, но все лучше, чем превратиться в безвольное «оно». Тот блохастый не дождется! Мне надо было быстрее прийти в себя и разработать план. Какой? А черт его знал! Информации-то пока совсем никакой не имела. Что у них здесь за порядки?
– Ладно! – выдохнула судорожно и принялась, кряхтя, подниматься с пола. – Это и есть мое новое жилище?
И стала осматривать камеру. Ненадолго это меня заняло. Потому что смотреть было нечего. Четыре стены, пол метр на два, под потолком тускло светила лампа. К одной из стен была прикручена койка. Совсем узкое спальное место, повернись на таком резко во сне и тут же окажешься на полу. И что там еще лежало? Подошла и пощупала два тонких одеяла, а между ними рассмотрела тощую подушку. Так! А где нужду справлять? Кто бы и что не говорил, а я не клон и не манекен.
Меня как услышали. Раздался лязг, и дверь за спиной распахнулась. На пороге стоял писканец. Заговорил он со мной на всеобщем. Сказал, что кормить станут два раза в день и столько же выводить в санитарный блок. А потом поманил рукой, давая понять, чтобы следовала за ним. Я пошла. И все думала, зачем мне двухразовое питание, если спокойно обходилась одной суточной дозой? Наверное, у них питательные растворы сильно отличались от наших, вот им и требовалась дополнительная подпитка. Эх, что-то я совсем ничего не могла вспомнить про то, как эти голубые особи питались. Вот коты артрольские описывались в моем учебнике как хищники, и что мясо любили эти кровожадные вояки. Но додумать ничего не успела, как меня в спину с силой пихнули. Вот так и залетела в корабельный санитарный блок.
Н-да, у меня комнатенка на родной МП-1478 была мизерная без всяких там излишеств в обстановке, но автоматика все же присутствовала. А здесь? Все вручную пришлось делать. Устаревший бачок, примитивный лучевой душ, раздеваться пришлось самой… не без стонов и закусывания губы, так как тело мое измятое на каждое движение ногой, рукой или изгиб отвечало сильной болью, видно шоковое состояние миновало. Да, потрепало меня знатно. Глянула на себя голенькую и вздрогнула: синяк на синяке. Пройдет, конечно. И знала, что это все пустяки, но пока и они порядком отравляли жизнь. Ладно, сейчас задачи сводились к самым простейшим: отмыться, потом восстановиться. Ну и включить мозги. Все подмечать и делать выводы.
А как вышла в тот закуток, то на примитивной скамье не обнаружила своего потрепанного комбинезона с кучкой нижнего белья. И что делать? Ничего не придумывалось, оттого просто села и стала ждать. Недолго оно вышло. Минут через пять приоткрылась дверь, и в меня полетела серая хламида с еще парой тряпок, а голос писканца велел одевать все это. И тряпки оказались спортивными трусами и лифом, хламида – комбинезоном на пару размеров больше нужного и со странной биркой на спине. Не понравилась она мне. Какой-то числовой код? Попробовала оторвать – не вышло, крепко присобачена, зараза. Но все тряпки были чистыми, с характерным запахом обеззараживающего пара. Видно, у них прачечные работали по тому же правилу, что и у нас.
Голубой писканец уже нервничал, поджидая за дверью, выдал мне на своем ругательство, а мой введенный в голову ультрасовременный переводчик, оказывается, его понял и услужливо перевел. Наверняка заменил часть слов на подходящие наши, но я сделала вид, что ни сном, ни духом. Вдруг пригодилось бы? Пусть эти нелюди думают, что я ни черта не понимала по-ихнему, а там уж разберусь, что к чему.
– Торопись. Твоя еда уже ждет, – проскрипел и толкнул в спину, как только вышла в коридор.
И надо же, в камере появился еще табурет, а на нем стояла емкость. Голубой конвоир назвал ее миской. Сказал, что через некоторое время ее заберет. Когда я все «съем»… И вот этого мне уже было не понять. Что такое «съесть»? Мой переводчик его правильно понял? Если бы меня не обобрал тот блохастый кот, то есть не снял с меня наручи со всякими встроенными полезными приборами, то я бы у встроенного в голову блока уточнила это слово. А так… нерешительно приблизилась к той «миске» и заглянула в нее.
Это что? Бурда какая-то. Желто-зеленого цвета. С опаской, но макнула в нее палец. Тепло. Средняя вязкость. Поднесла грязный палец к носу и понюхала, но запах ничего не сказал. Да и мало такие как я среднестатистические граждане планеты МП-1478 их знали, эти запахи.
– Черте что! – быстро вытерла руку о широкую штанину и плюхнулась на койку.
А когда через некоторое время в камеру зашел писканец, он просверлил меня, замершую на койке, единственным глазом и со свистом в голосе сказал, что посмотрит, как стану отказываться от еды через несколько дней. А еще сообщил, что ничего больше не принесет, пока это не сожру. Уходил, громко хлопнув дверью. Надо же, каким эмоциональным оказался голубой полупрозрачный страж. Но меня его явный гнев не тронул. Как сидела, укутавшись одеялом, так и продолжила гипнотизировать стену напротив.
Но стражник не пришел и тогда, когда допинг от последней инъекции начал заканчиваться. Странные ощущения зародились внутри меня, и все такие неприятные… А может, прав был тот котяра? Я не живое существо, а аккумулятор, чей запас энергии подходил к концу? Этакий симбиоз живого и не очень? Новый подвид клона? Или биологический робот? Отчего у меня началась дрожь во всем теле? Все дело в нахлынувшей слабости? Это состояние предвидел голубой писканец, когда свистел-шипел угрозу?
А меня пригнуло к койке, заставило натянуть на себя из-за озноба сразу два одеяла, А потом и вовсе размазало по жесткому узкому ложу, а руки так и свесились с него плетями. Единственное, что еще могла, так это вяло перебирать в голове некоторые мысли. Что там он говорил про «жри»? Не значило ли это, что, если миска опустеет, то мне сделают инъекцию? А мозг вдруг подкинул воображению картинку из записей того пилота, чью каюту я занимала на транспортнике союза. Еда? Это то, что кладут в рот? Перетирают зубами и глотают? Дикость, конечно, но, похоже, писканец хотел от меня именно этих действий. Ведь подсматривал же периодически в то оконце… на меня и на миску. Вот только встать с койки уже не получалось – ослабела совсем. Или попытаться все же?
И вот я дотянулась. И в руки взять емкость получилось. С опаской и через неприятные ощущения глотнула ту вязкую жижу. Противно. Но жить хотелось. Поэтому впихнула в себя все без остатка. Миску вернула на табурет. Заползла снова на койку и стала ждать. Чего, сама не знала. Облегчения моего состояния, наверное. Вдруг, в теле сил бы прибавилось? В это верилось с трудом, и надеялась больше на возможную теперь инъекцию, раз я выполнила их требование. Но в камеру со шприцом никто не вошел, а миску вот забрали и через некоторое время вернули с новой жидкостью, теперь коричневатого цвета. Я ее понюхала и отметила, что запах значительно изменился. А писканец смотрел на меня так, будто чего-то ждал. Чтобы снова впихнула в себя это месиво? Похоже на то. Я эту дрянь заглотила, он тогда хмыкнул и ушел.
Мне оставалось продолжать сидеть и смотреть в стену. И думать. И тогда я призналась себе, что руки и ноги не дрожали больше, и сидела я вполне себе нормально, а не кулем. И что уж там, в теплом виде глотать нечто, названное одноглазым супом, было… приятнее? Странно, но именно это подумала. Но потом отбросила те мысли и переключилась на воспоминания. Мне припомнились девчонки: Аста, Биста, Криста. Свидимся ли? Скорее всего, нет. Грустно. Как там они? Может, то сражение на МП-3011 переросло в нечто ужасное? Разразилась война, и мои подруги, как пилоты, призваны на нее? Сколько уже времени прошло? В этой мрачной полуосвещенной каюте не разобрать ничего, а писканец из-за моего отказа «жрать» не являлся по расписанию, я же полуживой тушкой пролежала на койке, ни на что не реагируя. Так сколько суток прошло с того, как меня захватили в плен?
– Эй! В санблок сводить? – вывел из раздумий скрипучий голос голубого конвоира. – Не приспичило?
А ведь он оказался прав: «приспичило». И не так как с инъекции. Черт! В животе такие спазмы начались, что пришлось сжать зубы, чтобы не заскрипеть ими от боли. Это что со мной сделал тот «суп»? Это пытка такая была? Меня мучили за то, что сражалась на стороне Галактического Союза? А вот хорошо, что хоть силы появились резво встать и так и броситься в сторону знакомого ответвления коридора.
– Это ничего. Привыкнешь. Все ваши так сначала корчатся, – с ухмылкой проскрежетал этот голубой нечто. И не было понятно, это он меня подбадривал или что?
Но внимание заострилось на другом. Кого он имел в виду? Все ваши?.. То есть земляне? И что, кроме меня здесь еще есть пленные? Не удержалась от такого вопроса.
– Нет. Сейчас мы летали с артрольцами, а они пленных не берут. Это раньше я их видел.
– То есть?! У нас же с вами был мир, так, когда же…
– Мир? Это так называется? А захватывать чужие планеты под военные базы и поселения, тоже называется миром? Пошла в камеру!
Н-да, настроение я своему только-только разговорившемуся стражнику испортила: посинел и начал пихаться. Или это был не тот, не прежний, а другой? Черт, я их совсем не различала, этих писканцев.
– Руки не распускай! – попробовала возмутиться тычками в спину.
– Подумаешь, рабыня артрольца. Что там у тебя на спине за код? А, это символ Джевехарда Аргона. И, может, он тебя себе не оставит. Тогда вообще на торги попадешь. Ты вещь, девка! И не очень дорогая. У нас на землянок низкий спрос. Пошла, сказал!
Как он проскрипел? На спине символ? Вот сразу мне не понравилась та бирка! Неспроста руки так и потянулись ее оторвать. Но он, этот сине-голубой, еще что-то там орал про низкий спрос? Отчего? Что нас много у них? И сам сознался, что не раз уже перевозил подобных пленных… Такие мысли взбодрили. Не хорошо, конечно, радоваться, что еще кто-то угодил в плен. Но так хотелось встретить своих…