Где Кристофер и почему он так задерживается? Это он забронировал столик и отправил напоминания нам в телефонные календари, так что он никак не мог забыть. Я в третий раз за десять минут посмотрела на часы. Он никогда не опаздывал без преду преждения. Воображение уже рисовало мне автоаварию на трассе 12.
Моя сестра Элисон протянула руку с идеальным розовым маникюром и налила мне бокал вина. Никогда не понимала, как она успевает следить за собой, у нее всегда столько дел.
– Не волнуйся. Он скоро придет.
Конечно, для нее опоздания Кристофера – ерунда, ее собственный муж Грег всегда опаздывает. Когда бы мы с Кристофером не договаривались с ними встретиться, мы всегда назначали время на полчаса раньше, и они все равно умудрялись опоздать. Собственно, сегодня уже даже Грег пришел, так что Кристофер и правда сильно задерживался.
Грегу явно было неуютно наедине со мной и Элисон, хотя он ни словом, ни видом этого не выдавал. Элисон мне как-то поведала, что наедине с нами Грег ощущает себя третьим лишним на свидании. И он прав. Когда мы болтали, кому-либо еще слова вставить не удавалось; так получается, когда разница в возрасте всего одиннадцать месяцев. Мы были почти как близнецы.
– Мне попробовать с ним связаться? – спросил Грег, потирая щеку. У него всегда была тонкая мягкая щетина, он не брился начисто, но и не отращивал бороду. Спрашивал он у Элисон, словно ее разрешение ему нужнее моего.
Элисон перекинула волосы за плечи и картинно закатила глаза.
– Он не игнорирует ее со злости. В отличие от кое-кого другого.
– Будто я один так делаю, – огрызнулся он в ответ.
Они без стеснений ругались на публике, и хотя я говорила, что мне от этого неуютно, она не слушала. Кристофер примчался к нашему столику как раз в тот момент, когда они разошлись до бурной перепалки. Я вздохнула с облегчением: и оттого, что он пришел и что мне не придется выслушивать ссору Элисон и Грега в одиночестве.
– Извини, что опоздал, – он наклонился поцеловать меня, я отвернулась так, чтобы поцелуй пришелся в щеку, а не в губы. Волнение мгновенно сменилось раздражением.
– Ничего страшного, – сказал Грег. – Я позаботился о тебе, – он показал на полный стакан перед местом Кристофера.
Кристофер рассмеялся и сел.
– Спасибо.
– Так где ты был? – спросила я, не желая так легко спускать ему опоздание.
– Уснул после операции Джейни, – сказал он.
– Уснул после операции?
– Знаю, знаю. Не веришь. Сам не знаю, как так получилось. Я сидел рядом и смотрел, как она спит, а потом сам вырубился. – Он протянул руку под столом и сжал мое колено. – Не заводись.
Элисон похлопала меня по руке.
– Она не заведется. Мы не так часто с вами видимся, чтобы позволить ей разбушеваться и испортить нам вечер.
– Хорошо, но только потому, что она права. И на будущее: я до сих пор на тебя сердита, – я показала ему язык.
– Как прошла операция? – спросила Элисон.
Хотя мы и виделись не так часто, как хотелось бы, мы с Элисон все время переписывались, так что оставались в курсе событий в жизни друг друга. Я всю последнюю неделю пересказывала ей новости о Джейни. Изначально следователи думали, что малышку просто бросили, но раны на ее теле поведали более печальную историю. Следы на шее и запястьях показывали, что ее регулярно держали связанной, а это переводило ее дело на другой уровень серьезности, словно бы без этого все было не достаточно ужасно.
Элисон овладела идея отыскать ответственных. Она прошерстила базу данных пропавших детей и даже установила на телефон уведомления о новых подобных случаях. Это напомнило мне, какой она была в юридическом колледже. Мне иногда казалось, что она скучает по тем временам, хотя сама она никогда в этом не признавалась и клялась, что лучшая работа в ее жизни – сидеть дома с мальчишками.
– Все прошло гладко. Даже идеально, – широко улыбнулся Кристофер. – Я столько раз изучал ее рентгеновские снимки, что это все равно что сертификационный экзамен.
– Что со сращениями? – спросила я. Они больше всего его беспокоили. Он часами сидел над их снимками.
– Лучше, чем я мог ожидать. Не все оказалось возможным разрезать, потому что у нее такие маленькие косточки. Это все равно что оперировать куклу. Я рад, что покончил с этим. Теперь остается надеяться, что все заживет как надо. – Он сделал глоток. – Никогда не угадаете, что мы выяснили, – он осмотрел всех, сидящих за столом, поймав взгляд каждого. – Джейни не младенец, ей около шести лет.
– Что? Да ладно! – сказала Элисон.
– Как вы это узнали? – спросила я.
– Никто не знал наверняка, сколько ей лет. Дэн подумал, что, пока она под наркозом, это идеальная возможность измерить расстояние между зонами роста, что мы и сделали. Мы все их замеряли. Ей шесть лет.
– Вау. Это как-то повлияет на ее лечение? – спросила я.
– Интересный вопрос. Прогрессирование…
Элисон прервала его:
– Извини, что перебиваю, но еще чуть-чуть, и ты начнешь говорить одними медицинскими терминами. Хватит работы на сегодня. Серьезно. Теперь веселимся.
Я рассмеялась, взяла бокал и подняла его ей навстречу. Если кому и нужен был вечер отдыха, то это Элисон. Когда-то нас растили как близняшек, а теперь у Элисон родились настоящие близнецы. Мои девятилетние племянники Кейлеб и Дилан загружали Элисон похлеще, чем любая работа, какая у меня когда-либо была.
– Знаешь, я очень рада, что операция Джейни прошла хорошо, – сказала я Кристоферу позднее тем вечером, когда мы откинули одеяло и забрались в постель. – Может, теперь ты сможешь чуть-чуть расслабиться.
Он всю неделю был очень напряжен. Все свободное время изучал ее документы. Засыпал с заметками на ночном столике, просматривал их последним делом перед сном.
– Не знаю, ощущение странное. Честно говоря, я привязался к ней сильнее, чем раньше. – Он притянул меня к себе, я прижалась к его груди. Мне нравилось ночью засыпать вместе. Это лучшая часть выходных. – Мне словно жаль, что я больше ничего не могу для нее сделать.
Я сама чувствовала то же, когда в первый раз столкнулась с жестокостью по отношению к ребенку. Первый случай не забывается. У меня это был десятилетний мальчик со сломанным носом, которого привела мать. Она пыталась убедить нас, что он просто упал, но что-то в его поведении возбуждало подозрения. Мы оставили его в больнице до приезда социального работника, и тогда он наконец признался, что отчим ударил его по лицу за то, что мальчик случайно разлил пиво. Я несколько недель все время придумывала повод позвонить ему и проверить, как у него дела, потом моя начальница заставила меня прекратить. У меня не было выбора, оставалось смириться. Наверное, Кристоферу понадобится еще больше времени, чтобы отпустить Джейни.
– В ближайшее время она никуда не уедет, и тебе нужно будет следить за ее восстановлением и реабилитацией, – сказала я, поглаживая его руку.
– Я просто хотел бы сделать больше. Но основная часть лечения связана с вопросами питания. Там мне делать нечего, – он раздраженно потряс головой. – Нечего.
– Как работает таймер? – спросила я.
Одна из медсестер принесла старомодный кухонный таймер, чтобы Джейни могла определить, когда в следующий раз сможет поесть. Предполагалось, что часы помогут ей успокоиться.
– Она все время на него смотрит, но я не уверен, что от этого есть толк. Они и на доске записывают время еды, – сказал он и замолчал. Минуту я думала, что он уже уснул, а потом он сказал: – Надо завтра перед работой заскочить в магазин купить маркеры, чтобы посетители могли расписываться на ее гипсе и она сама могла его раскрасить, если захочет.
– О, крутая идея. – Я приподнялась и крепко поцеловала его, обвивая шею руками. – Из тебя выйдет отличный папа. Самый лучший. Я уверена. В последнее время у нас было много дел, но теперь все устраивается, и мы можем снова смотреть на анкеты.