Щелчком пальцев Главбес растворил сеть, создав вместо неё наручники и кандалы на ведьме, соединенные цепью.
И дал отмашку охране покинуть их. Он был полностью уверен в своих силах.
– Да, – протянул Главбес, – видать, ничему тебя жизнь не учит! Сил лишили! Но ведь не навсегда же! Тебе же сказали, проживешь сто пятьдесят лет в мире и спокойствии, вернут! А ты что?!
Мягкий, слегка сочувствующий тон главного по котелкам, внезапно сменился на рык:
– А теперь рассказывай, звезда моя неугасимая, как ты у меня артефакт сперла! Ну, живо!
Ведьма прищурилась на пышущего гневом главного. В общем-то, всё было элементарно, тогда. Он влюбился в неё без памяти. Опоить сонным зельем рвущегося к любовным подвигам беса, добавив его в бокал, ничего не стоило.
А дальше дело техники. Лицо поважнее, голос покоманднее, и вот охрана, извещенная, что повелитель отдыхать изволил, а ей разрешил прогуляться, выпускает её из покоев.
Да никому в их рогатые головы и мысль не стукнула, что та, которую повелитель буквально на руках носил, осыпал подарками и милостями, которая скоро должна была стать их Повелительницей, задумала что-то эдакое.
– Я ведь тебя так любил…– почти простонал Главбес, – я бы всё к твоим ногам бросил!
Ведьма ухмыльнулась. Что, что, а любовные зелья она ещё в академии лучше всех варила!
Она всмотрелась в раскрасневшееся лицо повелителя. А вдруг…не может же он настолько пылать, если уже всё к ней погасло?…
Она, позвякивая цепью, как украшением, походкой от бедра, насколько позволяли кандалы, двинулась в сторону Главбеса.
Ведьма подошла максимально близко, не медля ни мгновения, прыгнула к нему на колени, и впилась в губы.
Глаза Главбеса полезли из орбит. Он настолько растерялся, что на короткое время остолбенел, и не заметил, куда метнулась рука ведьмы.
Ведьма за спиной оторопевшего правителя, протянула руку, схватила тяжелый графин, стоявший у него за троном. О! Она помнила все его привычки! Всё же тогда пришлось обхаживать не один день!
Треськ! Графин из лучшего горного хрусталя, мелкими искрами брызг разлетелся о рога Главбеса, ведьма мощным прыжком слетела с колен, и как могла в своих украшениях, попрыгала к выходу.
Интересно…на что она рассчитывала?!
Стража, почуяв возмущение начальства, всколыхнувшее всё вокруг, моментально возникла в дверях. Они ж никуда не уходили. Только за дверь вышли.
– Мда…– утирая мокрое лицо и шерсть на голове, протянул слегка обескураженный бес, – ты неисправима…Короче, так.
Никаких разбирательств не будет! Переходим к наказанию.
Бежать тебе за своей недостижимой мечтой, столько, сколько тебе Высшие на роду написали! И никогда не добежать!
Мановение руки, и ведьма оказывается в довольно большой, стеклянной клетке.
Прямо над ней сияет её же изображение. Настолько натуральное, что кажется, что это просто её близняшка.
– Поймаешь, помолодеешь, помолодеешь, сможешь опять попробовать завоевать мир! – явно издеваясь, проскандировал Главбес.
Ведьма, разглядев себя в изображении, молодую, прекрасную, точь в точь такую, как много, много, много лет назад, взвыла, подскочила. И побежала за медленно, медленно удаляющейся проекцией.
Все мысли, кроме той, что это надо поймать её покинули.
Она бежала, бежала, бежала, проекция не приближалась, не приближалась, не приближалась.
Времени, чтобы опустить глаза вниз и рассмотреть, что бежит она по беличьему колесу, у ведьмы не было.
У неё было время и желание догнать ту, что всегда оставалась на той стороне колеса.
Главбес потребовал чипсы и бутылочку чего-нибудь подходящего под них.
Наслаждаться зрелищем надо было с полной отдачей!
А рассказать Ягусе и её команде, что артефакт был сперт у него, и зачем ему такое вообще понадобилось, он ещё успеет!