В самом сердце столицы, в здании огромной телекомпании, круглосуточно трудятся журналисты, редакторы, режиссёры и ведущие – армия тех, кто поддерживает иллюзию стабильности и процветания режима. Этажи студий заполнены гулом телефонов, светом софитов и бесконечным потоком новостей, которые создают каждый день для того, чтобы контролировать сознание миллионов.
Телестудия программы новостей была ярко освещена. На фоне огромных экранов и мониторов, показывающих «счастливую» жизнь страны, ведущие готовились к выпуску. Над всеми процессами здесь верховодила Лидия Васильевна Орлова, министр информации. Её присутствие в студии всегда вселяло напряжение – она контролировала всё, от текстов новостей до тональности репортажей. За её чёткими командами скрывалась целая система манипуляции, которая работала как часы.
За одним из столов редакторской комнаты сидел Пётр, один из ведущих журналистов. Он подправлял текст для предстоящего выпуска новостей. Его задача была проста: придать любому событию выгодный для режима оттенок. Сегодня он работал над тем, как подать информацию о последних протестах. За столом напротив сидела Алина – молодая журналистка, которая только начинала свою карьеру, и она пока ещё не привыкла к жёстким правилам игры.
– Пётр, а как мы должны подать эту новость о протестах? В отчёте МВД сказано, что людей было около трёх тысяч. Но ведь их было больше, не так ли? – спросила его Алина.
Пётр поднял глаза, усмехнулся, и затем спокойно ответил:
– Алина, ты всё ещё не понимаешь? Нам не нужно говорить правду. Нам нужно рассказать то, что хотят услышать люди. Скажем, что протестовали несколько сотен маргиналов, которые получили деньги от иностранных агентов. Это поддержит нарратив о том, что страна в безопасности, а любые выступления – это внешняя угроза.
Алина нахмурилась, она ещё не привыкла к такому подходу:
– Но ведь люди видели большее количество протестующих. Как они могут поверить, что их было меньше?
Пётр откинулся на спинку стула и усмехнулся:
– Они поверят. Потому что мы скажем им это с экранов телевизоров и в газетах. Люди видят только то, что мы показываем. Все эти протесты – не более чем пыль, которую мы сдуем с их глаз.
С другой стороны студии в этот момент шло обсуждение того, как обработать новость о росте экономики. За круглым столом, в окружении графиков и диаграмм, сидели главные экономические обозреватели, которым было поручено создать положительную картину экономики, несмотря на реальный кризис.
Обозреватель 1: "Цифры никак не сходятся, мы не можем сказать, что ВВП выросло, когда показатели указывают на спад."
Обозреватель 2 (с усмешкой): "Это не проблема. Мы скажем, что рост есть, а спад – это результат временных трудностей. Добавим пару слов о санкциях, врагах снаружи, и что благодаря нашему лидеру экономика всё равно держится на плаву."
Обозреватель 1: «А как насчёт голодающих в некоторых регионах?»
Обозреватель 2: «О голодающих мы не говорим. Лучше покажем успешные фермы в южных районах, где люди якобы живут в достатке».
Смех заполнил комнату. Для них это была игра – манипулирование фактами и подача ложной реальности. В их работе было мало места для морали.
– Ты никогда не сомневался в том, что делаешь? – тихо спросила Алина, обращаясь к Петру.
Пётр вздохнул и потер виски, глядя на экран, где скоро появится ведущий с новостью о том, как «народ поддерживает правительство» после подавления протестов:
– Когда-то я сомневался. Но с тех пор прошло много лет. Мы не рассказываем правду, Алина. Мы создаём реальность. Ты можешь с этим смириться, а можешь уехать в деревню и писать для местной газеты о погоде. В любом случае, выбор не велик. Здесь либо ты работаешь на них, либо исчезаешь.
В этот момент в студию зашла Лидия Васильевна. Она окинула взглядом собравшихся журналистов и медленно подошла к столу Петра и Алины. Её строгие глаза остановились на экранах, где шли репетиции выпуска.
– Готовы к эфиру? – спросила Лидия Васильевна. – Как мы будем подавать новости о протестах?
Пётр сразу ответил:
– Мы показываем, что это было незначительное событие. Пару сотен человек, финансируемых западными агентами. МВД заявило о полной победе сил правопорядка.
Лидия Васильевна кивнула, но затем, немного подумав, добавила:
– Нам нужно добавить больше эмоционального накала. Превратите этих протестующих в агрессоров. Покажите, что они нападали на полицию, что у них были оружие и заготовленные коктейли Молотова. Пусть народ увидит, что они не борцы за свободу, а террористы.
Алина удивлённо посмотрела на Петра, не понимая, как можно так легко перевернуть реальность. Пётр лишь кивнул, принимая указания.
– Будет сделано. Мы добавим несколько кадров с прошлых протестов, и всё будет выглядеть так, будто это они.
Лидия Васильевна повернулась к Алине и мягко улыбнулась:
– Вы – новое поколение журналистов. Вам предстоит стать частью великого дела. Вы не просто создаёте новости, вы формируете будущее. Не сомневайтесь в том, что мы делаем. Мы защищаем страну.
Алина кивнула, но сомнения всё же оставались в её глазах.
Когда Лидия Васильевна ушла, студия вновь погрузилась в работу. Свет софитов был направлен на ведущих, и скоро начнётся выпуск новостей. Ведущие были готовы зачитывать подготовленные сценарии, написанные с такой точностью, чтобы манипулировать общественным мнением и удерживать народ в страхе.
Алина взглянула на Петра, затем на экраны. Ей было не по себе, но она знала, что выборов у неё нет. Она понимала, что правда – это лишь инструмент, который можно использовать по своему усмотрению, и здесь, в этих стенах, правда принадлежала режиму.
Вечером, когда новость о «подавлении террористической акции» появилась на экранах всех телеканалов, народ, сидя дома перед телевизорами, принимал эту ложь за чистую монету. Они верили тому, что им говорили. И это было самой страшной победой режима – победой над умами своих граждан.
Тёмные силы пропаганды, скрытые за экранами телевизоров и страницами газет, каждый день формировали реальность для миллионов.