– Крис, ты часто этим занимаешься? – Солнце еще ярко сияло в небе, и мы так и лежали в бухте.
– Чем? Трахаюсь? Да… я часто этим занимаюсь.
– Нет же, самоуверенный грубиян. Я хочу сказать – вот так. Здесь, в этой бухте. С женщиной, которую даже не знаешь. – Мне было не до смеха. Все это казалось подстроенным заранее. То, что ему было известно про эту бухту, и все остальное.
– Что ты хочешь сказать? Я тебя знаю. Тебя зовут… подожди секунду, я вспомню… Тебя зовут… – Крис почесал голову с придурковатым видом, и мне захотелось его стукнуть. Но вместо этого я рассмеялась:
– Ладно. Я поняла. Не суй свой нос?
– Наверное. Я скажу тебе, когда мне начнет надоедать. Ньюйоркцы обожают задавать кучу вопросов.
– О-о, вот как?
Я понимала, что мои слова звучат нелепо, однако сознавала, что Крис прав. По сравнению с калифорнийцами, жители Нью-Йорка действительно производят много шума – по целому ряду причин. Вероятно, оттого, что привыкли жить в тесноте. Множество людей на головах друг у друга, целый мир ужасающей безымянности, поэтому, уж если вцепятся в кого-нибудь зубами, то загрызут расспросами до смерти.
– Хочешь проехаться верхом, Нью-Йорк?
– По пляжу?
Крис кивнул, копаясь в песке в поисках ракушек.
– С удовольствием. Но на сей раз сяду позади тебя.
– Ничего, если без седла?
– Наоборот. Потрясающе.
– Ты тоже потрясающая, Нью-Йорк! – прошептал Крис, когда склонился надо мной и поцеловал, поднимая меня и помогая встать. Что бы Крис ни делал, все имело особый чувственный привкус, будто он наслаждался жизнью на всю катушку. Хотя наверняка больше всего любил секс. – Смотри… Я нашел для тебя подарок. – Крис вложил в мою руку какой-то предмет, а потом направился к лошади.
Я раскрыла ладонь и посмотрела. Учитывая его чувство юмора, можно было предположить, что мне здорово повезет, если «подарок» не окажется найденной на пляже медузой. Но это была не медуза, а «песчаный доллар», странного вида плоский морской еж, похожий на древнее ископаемое, с отпечатком цветка на обеих сторонах. Такой хрупкий, тонкий, почти просвечивающий насквозь.
– Крис, он чудесный. Спасибо! – Я догнала его и поцеловала в шею, чувствуя, как снова во мне что-то перевернулось. У меня не было мужчины с тех пор, как я приехала в Калифорнию, и еще целую вечность до того. А Крис был потрясающий мужчина.
– Хватит меня целовать. Иначе возьму тебя прямо здесь, посреди пляжа.
– К чему эти пустые обещания?
Я дразнила его, и Крис это понимал. Но он схватил меня за руку, повернул лицом к себе, и не успела я опомниться, как мы уже лежали на песке и снова любили друг друга. А когда все закончилось, мы оба даже рассмеялись от восторга.
– Ты одержимый. Так и знайте, мистер Мэтьюс!
– Это ты меня вынудила, я не виноват.
– Как бы не так. И если ты пытаешься внушить мне чувство вины, то напрасно. Я очень рада.
– Я тоже. А теперь… Давай покатаемся.
Крис расстегнул подпругу, снял седло и положил его на песок. Умелой рукой погладив лошадиную морду и лоснящиеся бока, легко взлетел на спину нашей кобылки и протянул мне руку.
– Чего ждешь, Джилл? Струсила?
– Нет, не угадал. Я просто счастлива. И на тебя приятно смотреть.
Да, зрелище было поразительным – высокий парень, гордо восседавший на песочно-желтой лошади; его загорелая кожа резко выделялась на фоне ее бледного бока. И оба были так грациозны, что мне вспомнилось стихотворение, которое я читала еще в детстве. Да, Крис был очень красив.
– На тебя тоже приятно смотреть. А теперь прыгай сюда.
Он подал мне руку, и я села на лошадь, обняла его за талию и прижалась к нему. Ветер снова подул нам в лицо. Даже не помню, когда в последний раз испытывала столь восхитительные ощущения. Лошадь стремительно летела по пляжу, унося меня и мужчину, которого я любила. Любила? Криса? Да я едва знала его. Но какое мне дело? Я уже была в него влюблена. С самой первой минуты.
Мы носились галопом по пляжу до самого заката. Потом быстро искупались, прежде чем неохотно отправиться обратно.
– Хочешь проплыть с лошадью на другую сторону? – спросила я.
Я немного волновалась, потому что начинался прилив. Крис тоже заметил, что вода прибывает.
– Нет, на сей раз лучше поедем по дороге. Не так весело, зато благоразумно.
– Благоразумно? Вот, значит, как? Начинаю подозревать, что ты решил купать лошадь лишь для того, чтобы заставить меня раздеться. – Прежде мне это даже не пришло в голову.
– Ты так считаешь? – Крис обиделся, и я сразу пожалела о своих словах. – Что ж, ты угадала. – Он радостно рассмеялся, а я стояла, не в силах отвести от него глаз. Взрослый мальчишка, который забрал мое сердце под прицелом водяного пистолета. Оригинально.
– Каков будет следующий пункт в ваших планах, господин разбойник? Привяжете меня голой к столбу и оставите до утра? – На это он вполне был способен.
– Нет. Я тебя покормлю.
– Внутривенно или обычным путем?
– У тебя отвратительный юмор, Джиллиан. Обычным, разумеется. Поедем к «Уотсону», лучше в Болинасе ничего нет. Бывала там?
– Нет.
– Подожди, вот увидишь.
Мы сели на лошадь и спустились с пляжа на принадлежавшую штату территорию, медленно миновали пустую парковку и выехали на дорогу. Езды до Болинаса было пятнадцать минут, и мы добрались туда в тот момент, когда садилось солнце и, казалось, весь мир тонул в красных и золотых огнях.
Мы остановились перед маленьким обшарпанным строением в викторианском стиле, привязали лошадь, и я огляделась по сторонам. На веревке сушилось белье, снаружи стояли велосипеды и мотоциклы самого странного вида, а в траве играли две кошки и собака. Какие-то парни то входили, то выходили из дома под неброской вывеской, которая гласила: «Уотсон-Хаус», но дополнительных сведений не сообщала.
– Что это за место?
– Ресторан, глупышка. А ты что думала?
– Откуда мне знать? Крис, мне нужно позвонить соседке и сказать ей, что я опаздываю. Она присматривает за моей маленькой дочерью.
– Не беспокойся. Там есть телефон.
Он не спеша поднялся по ступеням и, не постучавшись, распахнул сетчатую дверь, защищающую дом от мух и москитов. Внутри было мило и по-домашнему уютно, и Крис Мэтьюс был тут своим.
– Привет, ребята. Как дела? – Крис прошел в кухню и сунул нос в большую кастрюлю, которая стояла на чисто вымытой плите.
В кухне находились три девушки и мужчина. У мужчины были длинные, до пояса, волосы, аккуратно забранные в хвост кожаным шнурком, и густая борода. Помимо джинсов на нем было надето нечто, напоминающее верхнюю часть пижамы. Но больше всего меня поразили его глаза – яркие и приветливые. Не шевельнув ни единым мускулом, он улыбнулся. Девушки были молоденькие, хорошенькие и одеты просто.
– Джиллиан, это Брюс… Анна, Пенни и Бет. Они тут живут. – Брюс и девушки поздоровались, и Крис провел меня в маленький зал, декорированный предметами в викторианском стиле и лампами в стиле «Тиффани».
– Что это за место, Крис? Тут очень чисто.
– Правда? Это коммуна хиппи. Но, чтобы заработать на жизнь, они держат этот ресторан, и здесь лучшая еда на этой стороне залива. Ты должна попробовать улиток.
– Так и сделаю.
Я заказала улиток, они действительно оказались превосходными. И курица в красном вине тоже. А еще домашний хлеб, салат, шоколадный мусс и пирог с клубникой! Трапеза, достойная королей. Крис был прав, еда была выше всяких похвал. Но не только это. Дружеская атмосфера заведения согревала сердце. Я не ошиблась с самого начала – здесь было ощущение настоящего домашнего очага с кучей детей. В данный момент в доме жили двадцать семь человек, и каждый принимал посильное участие в работе ресторана. Они сновали туда-сюда, пока мы сидели в мерцающем свете свечей за одним из восьми столиков. Казалось, Криса здесь знают все. Порой кто-нибудь подсаживался к нам на пару минут, а потом отправлялся в кухню или наверх.
– Ты часто тут бываешь?
– Да. Особенно летом. Снимаю лачугу в Болинасе и иногда просто прихожу сюда, чтобы поболтать с ребятами. И поесть. Но лишь в особых случаях. – Крис снова поддразнивал меня, и у него это выходило так мило. Лицо озарила улыбка, а взгляд говорил, что он вовсе не хотел задеть моих чувств. Он был человек легкий и обходительный.
– Сколько лет твоей дочери? – Крис казался безразличным, однако мне было очень приятно, что он спрашивает.
– В следующем месяце ей исполнится пять. Порой она сущий кошмар. Самое большое ее желание в жизни – стать ковбоем. Если бы она знала, что мы целый день проведем с лошадью да без нее, так не разговаривала бы со мной неделю! Наверное, моя дочь решила, будто мы переехали сюда, чтобы сделаться ковбоями.
– Давай как-нибудь возьмем ее покататься верхом? Она храбрая девочка?
– Храбрости ей не занимать. Она была бы рада. Мне было столько же, когда я начинала.
– Я догадался, но ковбойское седло с непривычки отбивает задницу. Я, кстати, заметил.
Я слегка покраснела, придумывая какую-нибудь колкость в ответ, но не выдержала и, рассмеявшись, подняла руки, признавая свое поражение.
– Ты прав.
Мы болтали о всяких пустяках, но больше всего о Калифорнии, о нашей работе и о том, как нам обоим нравится простая жизнь, когда в дом ввалилась группа людей, показавшихся мне смутно знакомыми.
– Куда ты смотришь? – Крис заметил, что я разглядываю пришедших.
– По-моему, я знаю этих ребят, но вряд ли мы знакомы. – Все они были похожи на хиппи, как Крис и обитатели дома. Наверное, распространенный здесь тип людей – вот что меня поразило.
– Ты их знаешь? – Он удивился.
– Нет.
– Что ж, давай проверим. Это любопытно. – Крис помахал им рукой, приглашая подойти.
Мне захотелось провалиться сквозь землю.
– Крис… нет… право же… послушай, я… – Но потом я сообразила, где видела их раньше. Это были помощники Криса. Он понял, что я их узнала, и рассмеялся вместе с ними. Они слышали наш обмен репликами и догадывались, что Крис снова затевает один из своих трюков.
– Ты гнусный обманщик, Крис Мэтьюс! Привет, мальчики. Рада видеть вас снова. Как там, не передрались? И не утопил кто-нибудь проверяющих из «Агентства Карсон»?
– Нет, они отчалили на джипе сразу после того, как уехали вы. А мы целый день пили вино с Джо и моделями. Им же заплатили за день, вот мы и подумали: почему бы нет? А как у вас?
Они обращались скорее к Крису, чем ко мне, и я уступила ему главную роль. Он тоже хотел знать, как прошла съемка и что они в итоге наснимали. По общему мнению, все завершилось удачно, и я от души порадовалась за Джо Трамино. Мне было бы больно думать, что Джо пострадал из-за нашей выходки. Нашей? Что ж, я умчалась с Крисом, и это очень плохо. Они никак не ожидали подобного от «стилиста из Нью-Йорка». Впрочем, я сама от себя такого не ожидала.
Вскоре мы заплатили по счету и впятером вышли на улицу, где возле нашей кобылки стояли грузовик Криса, автомобиль и трейлер для перевозки лошадей. Я была рада снова видеть нашу лошадку. Она напомнила мне о том, что произошло на пляже.
– Я возьму машину. Спасибо, что пригнали ее сюда.
Они пожелали нам доброго вечера и занялись лошадью, а мы прыгнули в автомобиль Криса, который не внушал мне особого доверия. Пока Крис возился с воздушной заслонкой, я размышляла о том, что возвращение домой по петляющей горной дороге вряд ли доставит мне удовольствие. Впрочем, в обществе Криса путь, наверное, покажется легким.
Так оно и вышло. В эту ночь тумана не было, и луна заливала дорогу нежным серебристым светом.
Я распевала знакомые с детства старинные баллады, и Крис время от времени подпевал. В лунном сиянии мы смотрели друг на друга и изредка целовались. Мы почти не разговаривали. Зачем? Нам просто было хорошо.
Мне стало грустно, когда я увидела съезд на автостраду. Жаль, что путь домой был таким недолгим. Как же не хотелось снова видеть столпотворение людей и машин. Мне так понравилась пустынная горная дорога… и наш уединенный пляж.
– Где ты живешь, Джилл? – Мы уже ехали по мосту, и было приятно видеть огни Саусалито, Тибурона и Бельведера на одной стороне залива и Сан-Франциско на противоположной. Обычно после заката опускался туман, и возможность полюбоваться видами выпадала нечасто.
– Я живу на берегу залива.
– Отлично. – Он повернул на первом же съезде, я назвала адрес, и через несколько минут была дома.
– Сюда, Крис. Мне нужно заскочить к соседке, забрать Сэм.
– Сэм? – Он удивленно приподнял бровь.
– Мою маленькую дочь.
Крис кивнул. Мне было отрадно думать, что он, может, ревновал.
– Мне подождать или не нужно?
– Было бы хорошо, если бы ты подождал. Я скоро.
Я позвонила в соседскую дверь и подняла свою полусонную дочь с кушетки. У нее закрывались глаза, но она еще не успела крепко заснуть. Я с удивлением отметила, что сейчас, оказывается, всего девять часов вечера. Поблагодарив соседей, я вышла и увидела, что Крис сидит на моем крыльце. Я приложила палец к губам и подала ему ключ, чтобы не разбудить Саманту, которая уже успела задремать у меня на руках.
Крис внимательно посмотрел на Саманту и одобрительно кивнул. Затем отвернулся, чтобы отпереть дверь. Неожиданно хриплый со сна голос девочки нарушил тишину ночи:
– Мамочка, а кто это?
Я усмехнулась, а Крис засмеялся. Он открыл дверь, и я опустила дочь на пол.
– Сэм, это Крис Мэтьюс. А это Саманта… а теперь пора спать, юная леди. Я принесу тебе пижаму, а потом ты, если захочешь, выпьешь стакан молока.
– Хорошо.
Сев в кресло, Саманта сонно разглядывала Криса, который разлегся на диване, вытянув длинные ноги. Сейчас его волосы были еще более растрепанными, чем днем после пляжа. Я взяла пижаму дочери и пошла в кухню, когда услышала, как она хриплым шепотом спрашивает:
– А ты настоящий ковбой?
В ее голосе звучало столько надежды! Мне стало интересно, что Крис ответит.
– Да. Ты не против?
– Я? Нет-нет. Я тоже хочу быть ковбоем! – сообщила дочь заговорщицким тоном.
– Правда? Здорово. Может, мы как-нибудь проедемся верхом вместе. Но сначала… знаешь, что тебе нужно сделать? – Я не видела ее лица, но могла представить, как она делает большие глаза и с нетерпением ждет, что последует дальше. – Ты должна пить много молока и сразу ложиться спать, если скажет мама. Тогда ты вырастешь большой и сильной, и из тебя получится отличный ковбой.
– Я должна пить эту гадость?
– Только если хочешь быть ковбоем, глупышка.
– Ну, ладно.
Я вошла в комнату со стаканом молока, исполненная благодарности к Крису за его слова. Впервые в жизни дочь выпила молоко, можно сказать, залпом и бросилась в кровать, на прощание помахав Крису рукой.
– Спокойной ночи, мистер… мистер Крис… увидимся на родео, – пробормотала Саманта.
Я уложила ее в постель, поцеловала на ночь и вернулась в гостиную, где обнаружила Криса, который был весьма горд собой.
– Спасибо. Ты сильно упростил мне задачу.
– Саманта молодец. Мне она понравилась. Очень милый ребенок.
– Ты не видел ее днем. Сейчас-то она была полусонная. В следующий раз ей, возможно, захочется испытать на тебе новый трюк с лассо и как следует огреть кнутом. Дочь сущий бесенок. – Но мне было приятно, что Сэм ему понравилась.
– Ты тоже сущий бесенок. И я не уверен, что следует давать тебе в руки лассо. Вдруг захочешь удушить меня? Ты же всерьез пыталась сегодня столкнуть меня с лошади, когда думала, что я тычу в тебя пистолетом. Но я этого ожидал. – Крис усмехнулся, вспоминая наши приключения.
– Тебе повезло, что ты был начеку. Я собиралась задать тебе трепку.
– Не хочешь попробовать еще раз?
Крис протянул ко мне руку. Я шагнула к нему, чувствуя, что родилась заново. Как давно никто не хотел меня как женщину! Никого-то я не интересовала. Теперь меня хотели. А безразлична я ему или нет – это выяснится позднее.