День выдался ослепительно солнечным, а без десяти десять утра раздался телефонный звонок из «Агентства Карсон». Заболел стилист, и кому-то нужно работать на съемках на побережье. Свободна ли я? Справлюсь ли? А сколько? Да, свободна. Справлюсь. И цена была названа нормальная. Сто двадцать долларов в день, плюс издержки. После того как я поработала стилистом в Нью-Йорке, удача улыбнулась мне здесь, в Калифорнии. Я сумела произвести впечатление, и мне хорошо платили. К тому же работа была нетрудной: раз или два в неделю. Вместе с алиментами нам с Самантой вполне хватало на безбедное существование. Порой работы не было несколько недель, однако мы справлялись и были счастливы.
В один серый, дождливый день мы покинули Нью-Йорк, точно пионеры-первопроходцы, когда-то отправившиеся исследовать новый мир. Мне было двадцать восемь лет, моей дочери почти пять. И наверное, страшно было нам обеим. Отважный новый мир! Итак, мы пустились в путь, в Сан-Франциско, где у нас не было ни одного знакомого человека. Но там было так красиво, что стоило попытать счастья.
Мы прожили здесь чуть менее трех месяцев до того дня, как мне позвонили из «Агентства Карсон» и предложили работу на побережье. Мы обитали в крошечной квартирке с живописным видом на залив и городок Саусалито вдали. Могли выглянуть в окно и увидеть прямо перед собой мачты многочисленных яхт, которые качались на волнах возле причала яхт-клуба. В те солнечные дни, когда у меня не было работы, мы с Сэм устраивали вылазку на пляж. Я загорала, а она носилась по песку как угорелая, иногда взлетая вверх по ступеням, чтобы выбраться на лужайку. В Нью-Йорке падал снег, а мы лежали на пляже. В общем, сделали правильный выбор. Нашли чудесное место и были счастливы. Мы были совсем одни в этом мире и еще не набрались опыта бывалых путешественников, но я знала – все будет хорошо. Смотрела на дочь – загорелую, здоровую, на себя в зеркало по утрам и понимала, что поступила правильно. Тут я выглядела лет на десять моложе и наконец снова обрела вкус к жизни. В двадцать восемь лет Джиллиан Форрестер словно заново родилась – в городе, который раскинулся на живописных холмах, подпирающих горы, чувствуя на себе дыхание близкого океана. В Сан-Франциско!
В то утро я сначала взглянула в окно на гору Тамальпаис, а затем уж посмотрела на часы. Было девять тридцать, а грузовик от «Агентства Карсон» должен был прибыть в десять. Члены съемочной группы ехали все вместе, за исключением людей из кинокомпании, снимавшей рекламный ролик. У тех был свой грузовик. И вероятно, собственные идеи. Я на минуту задумалась, как им понравится моя «помощь». Не исключено, что не очень. Рекламные агентства всегда старались взять лишние рабочие руки, однако операторы и прочие были не в восторге от подобной подстраховки. Мне уже приходилось это слышать: «Что? Стилист? Приятель, да ты, наверное, шутишь… Из Нью-Йорка? О господи!» Да, но не все ли равно? Деньги мне платили, а любить меня они не обязаны. Главное, моя работа нравилась агентствам, и они мне звонили.
Школьный автобус забрал Саманту, и мне вполне хватило времени, чтобы принять душ, влезть в старые джинсы, рубашку из денима и набросить куртку с множеством карманов. Угадать насчет погоды было сложно. Стояло начало апреля, если съемка затянется до ночи, будет холодно. Да и туман опустится – раньше или позднее. Я сунула ноги в старые сапоги для верховой езды, затянула волосы узлом на макушке. Все ли готово? Быстрый телефонный разговор с соседкой, которая должна была дождаться, когда в полдень школьный автобус высадит Саманту, и увести ее к себе, пока я не вернусь домой. Да, теперь я готова к работе на «Агентство Карсон»!
Нам следовало снять ролик про сигареты в скалах над заливом к северу от местечка Болинас. У них были четыре модели, несколько лошадей и много оборудования. Должен был получиться один из тех рекламных роликов, где все пышут здоровьем, где свежий воздух и обманчивая атмосфера беззаботности. Свежего воздуха было хоть отбавляй, чего не скажешь о беззаботности. Для того-то я и потребовалась. Вот моя работа на сегодня: следить, чтобы модели выглядели как надо, подавать закуски да смотреть, чтобы девушки не уселись на лошадей задом наперед и никто не свалился с утеса. Легкая работа за сто двадцать долларов. И вероятно, будет весело.
Ровно в десять часов раздался гудок машины, и я вылетела за дверь со своей «волшебной сумкой». Лейкопластыри, аспирин, успокоительные, лак для волос, косметика, записная книжка, набор ручек и карандашей, английские булавки, зажимы для одежды и книга. Книга представляла собой сборник рассказов, которую мне ни разу не довелось читать на съемках. Но это давало возможность питать прекрасную иллюзию, что «когда-нибудь, однажды…».
Одним прыжком преодолев три ступеньки, ведущие к нашей квартире, я увидела, что перед домом стоят темно-зеленый крытый грузовичок и джип наподобие военного. Грузовичок был полон разнообразного реквизита; на заднем сиденье разместились две заспанные девицы в свитерах с натянутым до самого подбородка воротом и в косынках. Ну прямо близнецы-неразлучники, эти наши девушки-модели. Впереди восседали двое устрашающе мужественных красавцев, также в свитерах под горло, с тщательно уложенными волосами, закрывающими уши, и с решительными подбородками. Судя по общему впечатлению, они были геями, и я поняла, что они и есть наши модели-мужчины на сегодня. Полный комплект. По крайней мере, эти хотя бы явились на съемку. Впрочем, подобное давно перестало меня волновать. В Сан-Франциско люди обязательно приходят. Здесь не Нью-Йорк. Работы не так много, поэтому, если уж им звонят, они являются. «Королева мужской красоты» возле окна помахал рукой, а сидевший на водительском месте мужчина вышел из машины и с улыбкой направился ко мне. Невысокий, крепко сбитый, с угольно-черными волосами и кустистыми бровями – я уже встречалась с ним на других съемках. Он был их главным художником, симпатичным парнем. Звали его Джо Трамино.
– Привет, Джиллиан! Как поживаешь? Рад, что ты с нами.
– Я тоже. По-моему, отличный день для съемок! А ребята в джипе тоже с тобой?
Мы стояли на тротуаре. Джо закатил глаза в манере своих неаполитанских предков.
– Угадала. Это представители клиента. Их там трое. Эта реклама для нашего самого крупного заказчика. Я тебя с ними познакомлю. – Он заспешил на своих коротеньких ножках к джипу, и один из сидящих внутри мужчин опустил стекло. – Это наш стилист, Джиллиан Форрестер. Джилл… Джон Экли, Хэнк Тодд, Майк Уиллис.
Все трое закивали, заулыбались и пожали мне руку с довольно безразличным видом. У них был ролик на пятьдесят тысяч долларов для очень важного клиента. Вот что их волновало. Флиртовать с гримершей в их планы не входило.
– С ними поедешь или с нами? И там и там народу, что сельдей в бочке. – Джо пожал плечами и внимательно поглядел на меня, дожидаясь ответа.
Я знала, что нравлюсь ему и кажусь «симпатичной телкой». Я была чуть выше него ростом, и моя кожа была поразительно белой – сам-то Джо смуглокожий. Наверное, этот контраст его и очаровал. Русые волосы, голубые глаза – лично я не думала, что они так уж меня красят, но ему, похоже, нравилось данное сочетание. А еще я догадывалась, что ему нравится моя попа.
– Джо, я поеду с группой. Без проблем… Рада была познакомиться, джентльмены. Увидимся на съемке. – Я взглянула на Джо, который уже повернулся спиной к джипу, и рассмеялась. – Удивлен? Кем ты меня считаешь? Неужели я сноб?
Дружески шлепнув его по спине, я плюхнулась на заднее сиденье рядом с девицами. Ребята на переднем сиденье болтали о своем. Послушать их, так мужская мода катится под откос. В зеркальце заднего обзора я видела, как Джо закатил глаза, усмехнулся и вдавил педаль газа в пол. Мы пронеслись мимо джипа в направлении Ломбард-стрит, которая должна была вывести нас на мост Золотые Ворота.
– Джо, ты водишь, как чертов итальянец! – Я вцепилась в спинку переднего сиденья, чтобы не придавить спящую рядом со мной девушку.
– Я и любовью занимаюсь, как итальянец.
– Догадываюсь.
– Что толку в догадках? Испытай меня как-нибудь. Попробуй, тебе понравится.
– Да, конечно.
Я улыбнулась, после чего погрузилась в собственные мысли. Тем временем мы уже находились возле самого моста. Золотые Ворота неизменно производил на меня ошеломляющее впечатление. Меня охватывало ощущение поразительной мощи и красоты, и я устремляла взгляд в головокружительную высоту, замирая от восторга, точно ребенок. Темно-оранжевый цвет опорных башен пламенел на фоне синего неба, а взлетающие вверх тросы напоминали хвост воздушного змея.
– На что засмотрелась, столичная штучка? – Джо заметил, как мое лицо расплывается в улыбке.
Прислонившись к окну, я тянула шею, чтобы поглядеть вверх.
– Смотрю на ваш мост, Джо, как последняя провинциалка!
– Да ладно. Сейчас тебе будет обзор получше.
Откинувшись на спинку сиденья, Джо повернул ручку в потолке машины и сдвинул панель. Обнаружилась стеклянная крыша, а если открыть в ней люк, обзор становился и вовсе отличным. В солнечном свете над нашими головами взмывал ввысь мост Золотые Ворота, и свежий ветер Северной Калифорнии дул нам прямо в лицо.
– Вот это да… Здорово! Можно, я встану? – Люк был достаточно большим.
– Давай. Только не наступи на девчонок. И смотри, чтобы не заметили копы. Выпишут мне штраф.
Я видела, как Джо снова уставился на мой зад, пока я осторожно втиснула ноги между спящими девушками и высунулась наружу. Да, тот еще итальянец. И тот еще мост! Ветер бил мне в лицо так, что было трудно дышать, и волосы разлетались во все стороны. А над головой был… он. Мой мост. И горы, и океан. А далеко позади нас – город. Моя Калифорния. Потрясающее ощущение.
Я почувствовала, как Джо тянет меня за полу куртки. Мы миновали мост, я забралась внутрь и села.
– Ну как, счастлива?
– Да.
– Все вы, с Восточного побережья, просто чокнутые. – Но вид у Джо был довольный.
В машине царила приятная атмосфера. Каждый занимался своим делом. Мы ехали работать, и никто никого не напрягал. Огромная разница с тем, что я наблюдала, когда работала в Нью-Йорке – сначала в рекламном агентстве, а потом в модном журнале. В Калифорнии все было по-другому!
– А кто снимает рекламу? «Шаззем» или «Баркли»?
Мне доводилось слышать, что компания «Шаззем», очень трендовая, производила значительную часть стильной кинопродукции в городе, зато «Баркли» давно зарекомендовала себя на рынке телепрограмм.
– Ни те, ни другие. Вот почему с нами потащились эти парни от заказчика. Они рвут на себе волосы. Ведь я взял да замутил с другой съемочной компанией. Молодая, однако многообещающая. Даже не компания, так, небольшая группа. Молодой парень и его команда. Посмотришь на них – лентяи, ни на что не годные фрики, но свое дело знают. И денег запросили немного. Думаю, они тебе понравятся, с ними легко работать.
Я кивнула, гадая – а я-то им понравлюсь? Как правило, «фрики» не в восторге от стилистов из Нью-Йорка, притом, что сейчас жительницу Нью-Йорка опознать во мне было сложно.
К этому времени мы уже проехали Саусалито и Милл-Вэлли и по петляющей горной дороге двигались в направлении Стинсон-Бич. Вдоль дороги высились громадные эвкалипты, и воздух был напоен их ароматом. Как будто мы ехали не на работу, а на загородный пикник.
И модели уже проснулись, все были в веселом расположении духа. Мы перевалили на другую сторону горы, откуда открывался такой вид, что захватывало дух. Постоянно возникали огромные панорамные участки, горы в самых неожиданных местах обрывались утесами, а внизу шумел океан, налетая на скалы и рассыпаясь бурной массой брызг. Сочный зеленый, мягкий коричневый и ярко-синий цвета. Страна, которую поцеловал Бог.
Распевая песни, мы спустились с горы и промчались мимо городка Болинас, съехав на побережье в местечке, названия которого я не знала. Оно не отличалось от других таких же мест. Снова горы, океан, скалы и поразительная красота вокруг. Как же я радовалась, что отправилась сюда!
– Джилл, ты как ребенок на дне рождения!
– Замолчи, занудный итальяшка. Сан-Франциско для меня сплошной праздник.
– Совсем не то что Нью-Йорк, правда?
– Слава богу.
– Даже так? – Джо снова улыбнулся и съехал с главной дороги на грязную колею, которая тянулась через холмы высоко над линией берега.
– Что за чертово место? – Модели выгнули шеи, но смотреть было не на что. Многие мили отделяли нас от цивилизации. И по-прежнему никакого признака, что где-то поблизости ждет съемочная группа.
– Через минуту сами увидите. Операторы искали это место три недели. Там потрясающе. Участком владеет одна старая дама, она живет на Гавайях и не появлялась тут много лет. Она сдала его нам на один день.
Миновав изгиб дороги, мы стремительно понеслись вниз, на плато, которое угнездилось между холмами с одной стороны и утесами с другой. Здесь океан атаковал берег с такой яростью, какой я не видела даже в прославленном Биг-Сур. Крутые склоны покрыты деревьями, напоминающими огромные флаги. Внизу из воды торчали огромные валуны, о них разбивались волны, и брызги взлетали так высоко, что деревья вполне могли бы пить эту воду.
Вскоре я увидела джип и удивилась, как это представители заказчика добрались сюда раньше нас, особенно учитывая манеру Джо водить машину. Тем не менее они уже находились тут, припарковались возле трейлера, доставившего на съемку лошадей. Еще тут был старый автомобиль и обшарпанный грузовик, его обступила группа каких-то хиппи. Мы выскочили из грузовичка, и все слились в единую разношерстную толпу. Каждый был готов внести свою лепту в готовящийся спектакль.
Контролеры из «Агентства Карсон» стояли поодаль, нервно просматривая свои заметки. Модели вернулись в пикап, чтобы навести красоту и причесаться. Я осталась с Джо и компанией парней, у которых был такой неряшливый вид, будто они только накануне сбежали из дома.
Я наблюдала, как они выгружают тяжелое оборудование – легко, словно оно ничего не весило. Джо стоял возле кабины грузовика вместе со светловолосым парнем. Парень был высок и мускулист, с лохматой головой, широко расставленными глазами и приятной улыбкой. На его щеках, когда он улыбался, появлялись ямочки. Я заметила, что он смотрит на меня.
– Джилл, подойди-ка на минутку! – позвал Джо и помахал мне рукой.
Я двинулась им навстречу, гадая, из какой группы этот парень. Он казался моложе, чем остальные, и заняться ему, похоже, было нечем.
– Джилл Форрестер, это Крис Мэтьюс. Он управляет этим сумасшедшим домом.
– Привет!
Его улыбка стала еще шире, и я увидела, что у парня прекрасные зубы. А глаза были светло-зелеными. Он не протянул мне руки. По-моему, его вообще не интересовало, кто я такая. Удостоив меня кивком, парень просто стоял, наблюдая за работой своей группы и продолжая болтать с Джо. Кажется, я была здесь лишней.
– Эй… ты куда? – спросил Крис, когда я решила вернуться в пикап и взглянуть, как там мои модели.
– Подумала, что вы двое слишком заняты. Я сейчас вернусь.
– Подожди, я пойду с тобой. Хочу посмотреть, что снимаю. – Оставив Джо, он зашагал по склону холма рядом со мной, по пути пиная кочки мысками сапог и посматривая на небо. Типичные манеры мальчишки.
Модели представились, и я с радостью отметила, что они выглядели как надо. Сразу видно, профессионалы. Хорошо, что им не нужно объяснять азы. Неделей раньше мне довелось работать на съемке с полудюжиной юнцов, которые не умели толком причесаться.
Крис стоял поодаль, а потом покачал головой.
– Джо! – крикнул он, и тот отреагировал немедленно. У парня оказался чертовски громкий голос. Он поманил Джо, и я поняла, что у нас проблема, но вмешиваться не хотела. Очевидно, решать им с Джо.
– Уже иду. В чем дело? – Коротышка-итальянец поспешал, отдуваясь. Он чувствовал, что стряслась беда. Только этого ему не хватало – сейчас, когда у него на шее сидели ребята из руководства.
– У нас проблема. Из-за нее наш бюджет трещит по швам. У вас пять моделей. А нам нужны четыре. – У Криса был недовольный вид, а Джо изумился.
– Неужели? – Он покосился на пикап и покачал головой. – Нет, малыш. Считать не умеешь? Раз, два, три, четыре. – Джо тыкал в них пальцем по очереди, и он был прав. Четверо.
– Пятеро. – Крис начал считать заново, и мы с Джо рассмеялись. Палец Криса указывал на меня.
– Четверо. Расслабься. Я стилист. Думала, ты знаешь.
Джо наградил его дружеским тычком, и Крис расхохотался, отчего на его щеках снова выступили ямочки.
– Черт, надо было сказать раньше. Мое дело – щелкать хорошие кадры. Тебя бы я тоже поснимал!
– Лестью вы ничего не добьетесь, мистер Мэтьюс.
– Нет. Зато стилист будет на моей стороне. Пошевеливайтесь, леди. Я начну съемку через пять минут. И знаете, что случится, если ваши модели не успеют подготовиться? – И он окинул меня таким свирепым взглядом, что мне вдруг показалось, будто я никуда не уезжала из Нью-Йорка. Все они одинаковы! Я кивнула. Не иначе, сейчас он пригрозит меня уволить. – Все очень просто. Если они не будут готовы, мы валим отсюда и надираемся в стельку. Полагаете, я собираюсь надрывать задницу и работать целый день? Исключено. – Крис воздел руки с таким отчаянием, что мы с Джо расхохотались.
Затем Джо попытался сделать серьезное лицо. Он видел, что за ним наблюдают мужчины из джипа.
– Слушай сюда, ленивая бестолочь. Хватит угрожать моей замечательной гримерше. И уноси свою задницу. Давай, пошевеливайся. – Джо издал воинственный клич, и Крис помчался вниз по холму. Мы наконец были готовы снимать.
К нам подвели лошадей, модели облачились в костюмы, камеры расставили. Один из помощников Криса разжег огромный костер, а я решила проверить еду – мы снимали сцену пикника. Каждый продукт был надежно приклеен к своему месту на скатерти и обильно полит лаком, чтобы выглядеть аппетитно. Я расстелила скатерть на земле, ослабила узел шейного платка у одного из парней, пригладила волосы девушкам-моделям, нанесла чуть побольше румян на щеки второго парня и отошла в сторону. Потом, в процессе съемок, идеальный порядок будет нарушен, и мне прибавится хлопот.
Работа закипела, и я с удовольствием наблюдала за Крисом. Он шутил со всеми, снимал с самых неожиданных ракурсов и помыкал моделями. Через полчаса все уже были на грани истерики. Представители «Агентства Карсон» не знали, то ли им возмущаться, то ли спасаться бегством. И вдруг Крис исчез. Скрылся под скалой. Я испугалась, подумав, что мы потеряли нашего фотографа. Вытаращив глаза, мы с Джо бегом бросились к обрыву, чтобы посмотреть, что случилось. Внизу плескался океан, и Джо звал Криса, напрягая глотку. Ответа не было, и в воде никого не было. Он просто исчез. О господи!
– Крис! – снова взревел Джо, и эхо казалось бесконечным.
– Тихо. Чего вам надо? Напугать меня до смерти? Я просто курю. Успокойтесь. – Крис сидел на краю зубчатого уступа, надежно скрытого от глаз, в шести футах ниже. Обхватив ногами крепкий куст, он раскуривал косяк с марихуаной.
– Чокнутый сукин сын, какого черта… – Джо кипел от ярости, однако с видимым облегчением.
Меня же разбирал нервный смех. Парень явно был с приветом, но у него это получалось так естественно, что все были готовы простить ему самую дурацкую выходку.
– Так у нас сейчас перерыв? – Я делала вид, будто мне все нипочем, но это было совсем не так. Ведь только что я была уверена, что Крис погиб!
– Да, конечно. Вы курите?
Я кивнула, но затем покачала головой:
– Но только не на работе.
– И тебе не следует, придурок. Сейчас же поднимайся сюда и продолжай снимать. Что я скажу вон тем ребятам? – Джо разнервничался всерьез.
– Ты действительно хочешь знать, что им сказать? – Крис развеселился. – Так скажи им, что они могут…
– Давай, Крис, пожалуйста… – Но к этому времени на меня снова напал смех.
Со стороны сцена выглядела глупо. Мы с Джо, глядя куда-то вниз, беседовали с невидимым кустом, который вырос в скале, а наш гений киносъемки не спеша курил травку. Мы помахали руками остальным, чтобы дать им знать: все в порядке. Но в любом случае посмотреть сейчас на нас – обхохочешься.
– Ладно, малыш Джо. Иду-иду. Раз, два, готово. – И с этими словами сильное, стройное тело пролетело мимо нас и приземлилось на площадке. Кристофер Мэтьюс извлек из кармана некий предмет, и не успела я опомниться, как воздух вспорол пронзительный свист. Дунув в игрушечный свисток, он достал водяной пистолет. – Вперед, ребята. Цирк зажигает огни. – В следующий момент Крис окатил струей воды присутствующих, включая проверяющих из «Агентства Карсон», и остался доволен собой. – По местам… Мотор! – Из недр другого кармана возникли солнечные очки, и он начал изображать режиссера, а я тем временем вернулась к сцене пикника.
Одна из лошадей наступила на скатерть, и мне понадобились минут десять, чтобы расставить все по местам. Потом я села на подножку грузовика Криса и стала наблюдать, как они работают. У меня возникло ощущение собственной бесполезности, и все же было весело. Такой замечательной съемки я не видела много лет.
– Что думаешь, Джилл? – Джо с размаху плюхнулся рядом со мной и закурил сигару.
– Трудно сказать. Он или гений, или сущий кошмар. Воздержусь от суждений, пока не увижу ролик. Однако работать с ним интересно. Сколько ему лет? – По моим прикидкам, парню было года двадцать два. Наверное, выпускник каких-нибудь новомодных операторских курсов.
– Точно не знаю. Вроде тридцать с чем-то, но никто не даст ему своих лет. Крис ведет себя как двенадцатилетний мальчишка. И, видит бог, как я надеюсь, что он даст приличный материал. Иначе мне придется забыть о работе прямо с сегодняшнего дня. – Мы оба покосились в сторону его коллег, и Джо покачал головой. Он был прав. Чтобы оправдать подобные выходки, работа Криса просто обязана быть гениальной.
Даже удивительно, как слаженно работала его команда. Все проходило гладко, без сучка, без задоринки. Ребята делали именно то, что нужно, и модели держались на редкость естественно и раскованно. Съемка шла своим чередом. Мне трудно было судить наверняка, но, похоже, процесс завершался. Неожиданно мне стало ясно, что конец действительно настал. На секунду Крис застыл неподвижно, оглядел происходящее невидящим взгдядом и начал заваливаться на бок, хватаясь за сердце. На сей раз я была уверена, что он не придуривается и ему действительно плохо. Может, передоз, мелькнула у меня мысль, когда Крис растянулся на земле.
Мы с Джо подлетели к нему в одно мгновение, и Джо осторожно перевернул Криса, лежавшего лицом вниз. Мы перекатили его на спину, я пощупала пульс, и тут по лицу Криса расползлась озорная мальчишеская улыбка. Он тихо рассмеялся.
– Здорово я вас одурачил, правда? – Он был в восторге. Однако торжествовать ему оставалось недолго.
Навалившись на него, Джо прижал его к земле и, глядя мне в лицо, указал на что-то за своей спиной. Я сразу сообразила, что он затеял. Ведро воды, приготовленное для лошадей! Я побежала за ведром, выплеснула немного, чтобы легче было тащить, и поспешила назад. И опрокинула его на Криса. Вылила всю воду, что там была. Но он лишь засмеялся громче, и в следующую секунду уже я лежала на земле, а он дергал меня за волосы, которые и без того растрепались.
Люди из агентства подбежали посмотреть, что происходит. Помощники Криса и модели также вносили свою лепту во всеобщее светопреставление. Вход бесплатный! Я слышала, как орет Джо, пытаясь перекричать царивший на площадке гвалт, что съемка окончена и беспокоиться не о чем. А я пыталась бороться с Крисом Мэтьюсом, пока не почувствовала, как нечто твердое и остроконечное упирается мне в ребра. Я попыталась рассмотреть, что там такое.
– Не двигаться, Форрестол! Просто поднимайся и иди. – Выражение его лица, слова – все это было как в вестерне класса «Б».
– Во-первых, меня зовут Форрестер. Во-вторых, ты вообще-то понимаешь, что делаешь? – Я старалась не выдать своего испуга и даже изобразить строгость, но у меня ничего не получилось.
– Сейчас мы прокатимся верхом, юная леди. Шевели ногами… Вот так.
Я уже поняла, что Крис больной на всю голову, поскольку опознала предмет, которым он ткнул меня под ребра. Это был пистолет. Черт возьми, во что втравил меня Джо за сто двадцать баксов? Я не для того к нему нанималась, чтобы меня пристрелили. Господи, а Саманта?
– Двигайся… вот так. – Крис шел рядом, следя за каждым моим движением, а я вытаращенными от ужаса глазами пыталась заметить Джо в мешанине рук и ног в грязной луже на земле. Они так и барахтались в ней. Я видела, что Крис ведет меня к лошадям. Одной рукой он ловко отвязал одну из лошадей от задней дверцы трейлера, а другой, невидимой для меня, продолжал тыкать пистолетом мне в спину.
– Хватит! Отстань! Достаточно повеселились. – По крайней мере, мне точно было невесело.
– Ничего подобного. Веселье только начинается. – Крис заметил валявшийся возле трейлера мегафон, подтянул к себе ногой, пинком подбросил вверх и поймал, не выпуская из рук ни поводьев, ни пистолета. Он точно знал, что делает, и каждое движение сопровождал ослепительной улыбкой. К черту его улыбку! С меня хватит. – Бруно! – загремел его голос в мегафоне. – Подбери меня в восемь в Болинасе, в «Уотсоне»!
Я видела, как в толпе кто-то помахал рукой в ответ, и почувствовала, как впивается в ребра дуло пистолета. Что это, «Уотсон»? И почему в восемь? Сейчас едва пробило час. И что он собирается со мной делать?
– Садись на лошадь. Ты ведь умеешь ездить верхом, правда? – На лице Криса внезапно появилось встревоженное выражение, словно у маленького мальчика, кому подарили игрушечный пистолет, в котором не было пистонов.
– Да, умею. Но, по-моему, все это совсем не смешно. У меня маленькая дочь. Если ты меня застрелишь, то разрушишь сразу несколько жизней. – Фразы, как в мелодраме, однако в данных обстоятельствах я не могла придумать ничего иного.
– Я учту.
Мои слова его нисколько не тронули, и я взлетела в седло, радуясь, что обула сапоги для верховой езды. Что же произойдет дальше? Крис уселся сзади, и пистолет продолжал упираться мне в спину, как и прежде. Меня охватил новый приступ страха, когда Крис пустил лошадь быстрой рысью, а затем и легким галопом. А если оружие случайно выстрелит? Как же меня угораздило! Горная дорога была каменистой и ухабистой, лошадь могла споткнуться, и тогда…
Через минуту плато, на котором мы снимали ролик, скрылось из виду, сменившись диким пейзажем, каким я так восхищалась по пути сюда. Однако совсем другое дело, когда скачешь по горам на лошади; теперь за все эти красоты я не дала бы и медного гроша. Внезапно меня охватила ярость. Впавший в детство безумец решил поиграть моей жизнью! Возомнивший о себе сопляк, глупый беспечный хиппи, который думает, будто может творить все, что душе угодно. Сначала курить травку прямо на съемочной площадке, затем притворяться мертвым, а потом еще и застрелить меня… Что ж, он ошибается. По крайней мере, я так просто не сдамся. Я напряглась и резко повернулась с намерением столкнуть Криса с лошади. Но моя атака временно захлебнулась – в прямом смысле, посредством струи холодной воды прямо в лицо. Водяной пистолет! Вот чем Крис угрожал мне с самого начала.
– Ты гнусный, отвратительный… – Я бормотала несвязные слова, и мои глаза заливала вода. Мне хотелось убить Криса. – Ты кусок дерьма… а я-то думала…
– Заткнись. – На сей раз он направил струю воды прямо мне в рот, и я сдавленно рассмеялась, отплевываясь. Да, Кристофер Мэтьюс – это нечто.
Пока длилась водяная атака, лошадь решила остановиться, но я заметила это, лишь вытерев глаза. Тогда я увидела, что мы находимся около утеса, а внизу простирается Тихий океан.
– Правда красиво? – Лицо Криса было безмятежным. Ни дать ни взять – ковбой на отдыхе.
Я кивнула и стала смотреть на океан. У меня снова возникло знакомое ощущение, будто я наконец нашла место, куда стремилась всю жизнь. Я уже забыла об истерическом состоянии, охватившем меня во время скачки в горах с пистолетом возле самых ребер. Теперь я наблюдала, как птица не спеша пикировала к воде, и представляла себя на месте этой птицы, мысленно наслаждаясь полетом, когда Крис медленно повернул мое лицо к себе и поцеловал меня. Это был долгий, нежный, бережный поцелуй. Отнюдь не поцелуй взбалмошного юнца. Поцелуй мужчины.
Когда мы отпрянули друг от друга и я открыла глаза, то увидела, что Крис улыбается. Вид у него был очень довольный.
– Вы мне нравитесь, леди. По-моему, вы называли свое имя?
– Иди ты к черту!
Выдернув поводья из его рук, я велела ему держаться крепче и пришпорила лошадь. Это как раз была моя стихия: я начала ездить верхом с пяти лет. Восхитительное, головокружительное ощущение – нестись по горам, где не увидишь ни дома, ни человека; только прекрасная легконогая лошадь и красавец-мужчина, пусть даже сумасшедший, в седле за моей спиной.
– Ладно, дерзкая девчонка. Ездить верхом ты действительно умеешь. Вот только знаешь ли, куда направляешься?
Я нервно рассмеялась. Действительно, куда? Я покачала головой, и ветер подхватил мои волосы, бросив Крису в лицо. Но он не возражал. В любом случае у него тоже имелась грива волос, только чуть короче моей.
– А тебе куда нужно? – Можно подумать, я смогла бы найти дорогу. Этот мир принадлежал ему, а я была здесь лишь туристкой. Но очень счастливой.
– В Болинас. Давай назад, на дорогу вон там внизу. Потом первый поворот направо, да не свались в воду, я не умею плавать.
– Вот бы тебя и утопить. – Однако я последовала его указаниям, пустив лошадь шагом вниз по склону горы, а затем и легким галопом вдоль дороги, пока не увидела, что направо тянется еще одна дорога.
– Да, вот сюда. – Крис пришпорил лошадь вместо меня, и я попыталась шлепнуть его в шутку, но он вдруг снова приставил водяной пистолет к моему уху.
– Знаете, кто вы, мистер Мэтьюс?! – крикнула я, и ветер подхватил мои слова. – Вы заноза в заднице и наглец.
– Да, мне это часто говорят. Эй, а теперь снова направо, потом налево.
На дороге были всего одна-две машины, и я пустила лошадь туда и повернула, как было приказано. Я снова с радостью отдалась скачке, и мне даже начинал нравиться этот чокнутый с лохматой головой и водяным пистолетом. Было приятно чувствовать его крепкие руки на своей талии. Наши бедра соприкасались.
– Сюда? – Место было ничем не примечательное, на уровне берега, но, кроме деревьев, ничего не было.
– Поезжай через вон ту рощу… и сама увидишь.
Так я и сделала. Длинная полоса песчаного пляжа, небольшая бухта. С другой стороны обнаружился еще один чудесный пляж, который уходил вдаль на пару миль и упирался в горы, круто обрывавшиеся в океан. Вид, от которого захватывало дух.
– Вот это да!
– Это и есть Болинас, а вон там Стинсон-Бич. Плавать умеешь?
Крис рассмеялся, заметив выражение моего лица. Затем спешился и протянул руки, чтобы подхватить меня. Очутившись на земле рядом с ним, я снова отметила, какой же он высокий. Мой рост пять футов семь дюймов, а в нем наверняка не менее шести и трех.
– Разумеется, я умею плавать, а вот ты нет. Забыл?
– А я попробую научиться.
Я удивленно наблюдала за ним, гадая, что он еще задумал. Крис сбросил куртку и сапоги и начал снимать футболку. Что дальше? Джинсы? Я не совсем понимала, для чего все это.
– Чего смотришь?
– Позволь, я спрошу первая. Что ты делаешь?
– Мы можем искупать лошадь, отсюда и до конца пляжа, вон туда – это легкая дистанция, а потом покатаемся верхом. А еще поплаваем и все такое. Снимай одежду. Я привяжу все это к седлу.
Ах, да. Конечно. Поплаваем и все такое. Все такое? Что ж…
Я снова подняла волосы наверх, сняла куртку и сапоги… потом футболку, джинсы и трусики. Мы были одни на пляже. Апрель выдался теплый, однако на этой стороне бухты в солнечный вторник на пляже Болинас не было никого, кроме нас. Совершенно обнаженные, мы стояли у подножия гор, смотрели друг на друга и улыбались – Кристофер Мэтьюс и я, а лошадь, по-моему, удивлялась и гадала, что произойдет дальше. Мне тоже было не по себе. Что станет делать Крис – набросится на меня и возьмет силой или снова окатит водой из водяного пистолета? С ним никогда не знаешь заранее. Но он с безразличным видом привязал мою одежду к седлу и повел лошадь в воду. Мы вошли в воду втроем. Вода была холодной, но Крису холод был нипочем; он заходил все дальше с лошадью на поводу и оглядывался через плечо, желая убедиться, что я благополучно следую за ними. Да, я шла за ними, и мне-то было чертовски холодно, но я очень не хотела, чтобы Крис заметил это. Я нырнула, уйдя под воду, в надежде, что так станет теплее, и поплыла мимо него к противоположному берегу. Ощущение было сказочным. Улыбнувшись, я вынырнула и посмотрела на Криса. Итак, я в Калифорнии, переплываю с одного пляжа на другой в компании лошади и молодого чокнутого киношника. Неплохо, миссис Форрестер, весьма неплохо.
Мы медленно вышли на пляж с противоположной стороны, и Крис привязал лошадь к длинному бревну, которое волны выбросили на берег. И опять никого, только он и я. Будто в кино или во сне. Крис растянулся на солнышке и закрыл глаза, не пытаясь приблизиться ко мне. Он делал что хотел, и я была вольна следовать его примеру.
– Крис, ты всегда проводишь свои съемки так, как сегодня? – Я тоже легла на песок на благоразумном удалении от Криса. Подняв голову, я всматривалась в океанские дали.
– Не всегда. Но по большей части. Нет смысла работать, если на площадке скука смертная. – Похоже, он действительно так считал.
– Джо говорит, ты знаешь свое дело.
– Он зануда, но вообще-то хороший парень. Регулярно подкидывает мне работу.
– И мне тоже. Мне очень нужна работа. С ним приятно сотрудничать. – Кажется, мы с Крисом нашли подходящую тему для разговора. Мне казалось немного странным беседовать о работе, лежа обнаженной рядом с голым мужчиной на пляже.
– Откуда ты, Джилл? Старый добрый Восток?
– Да. Нью-Йорк, однако мне тошно в этом признаваться.
– Плохое место. Крыша едет. Я к нему ни на пушечный выстрел; и не менее сорока тысяч футов над землей.
– Ты прав. Я здесь лишь три месяца, однако ощущения у меня примерно такие же.
– Ты замужем?
Как-то запоздал он с этим вопросом. А может, у него такой стиль?
– Разведена. А ты?
– Я свободен, как чайка над морем. – Крис указал на парившую птицу, которая лениво описывала головокружительную дугу. – Мне так нравится.
– А порой бывает одиноко, не так ли? – Судя по виду Криса, он отнюдь не страдал от одиночества. Я не заметила у него того затравленного взгляда, какой появляется, когда пытаешься выжить.
– Да, наверное, бывает одиноко, но… я много работаю. Нет, мне не одиноко.
Я могла только позавидовать ему. Мелькнула мысль: он живет с девушкой? Но спрашивать не хотелось. Впервые я встретила парня, у которого есть и смелость, и стиль, и чувство юмора впридачу.
– Ты разводишь философию. Ты философ? – Перевернувшись на живот, Крис разглядывал меня с веселой усмешкой.
– Философ? Да… Что в этом плохого?
– Ты много читаешь.
Я кивнула.
– И чувствуешь себя жутко одинокой.
Его слова меня возмутили. Как будто он был небожителем, взирающим на меня с высоты Олимпа.
– А ты слишком много болтаешь.
Я встала и на секунду задержала на нем взгляд прежде, чем скользнуть в волны. Крис мне нравился, но я хотела немного побыть одна. Кажется, он подобрался ко мне слишком близко и слишком много увидел. И я начала подозревать, что он меня интересует. Даже очень. Любопытно, о чем он думает, что собой представляет. Крис Мэтьюс – именно тот, кого я давно ждала, но теперь, когда я его встретила, мне стало страшно.
Внезапный всплеск воды рядом застал меня врасплох. Я быстро обернулась, чтобы посмотреть, не напало ли на меня какое-нибудь местное чудовище. Но это был всего-навсего Крис, который плыл рядом со мной. Потом, развернувшись, он двинулся прямо на меня. Ну точно большой ребенок. Я ждала, что Крис поднырнет под меня снизу или попытается утащить в глубину. Но он ничего такого не сделал. Просто поплыл ко мне, волна подтолкнула его, и он меня поцеловал.
– Пора возвращаться. – У него было умиротворенное выражение лица, и я обрадовалась.
Бок о бок мы поплыли к берегу. Я направилась к тому месту, где мы лежали, но Крис взял меня за руку и произнес:
– Вон там чудесная бухточка. Я тебе покажу.
Не выпуская моей руки, он вел меня за собой. Обогнув мыс, мы подошли к крошечной бухточке, которая располагалась среди поросших высокой травой песчаных дюн, словно потаенный сад. Неожиданно я почувствовала себя сильной и такой желанной, как никогда за эти долгие годы. Я хотела Криса, он это знал, и я знала, что он меня хочет. Но… это было чересчур поспешно. Я едва знала его… Это неправильно… Это… Мне стало страшно.
– Крис… Я…
– Тише. Все будет хорошо.
Он обнял меня. Мы стояли в высокой траве, наши ноги увязали в песке. Потом я почувствовала, как качнулась в такт с ним, мы легли на песок, и я ему отдалась.