Я с бабушкой и дедушкой иду в нижнюю деревню на свадьбу. Отца с нами нет. Не знаю, где он. Он уходит и через несколько дней возвращается. Все его знают. У Насруллы-хана такой авторитет, что люди в любом месте накормят его сына. Люди не позволят, чтобы сын Насруллы-хана, бродяга и странник, который поет песни и бродит по горам и долам, слишком страдал.
Когда мы ходим на свадьбы, то бабушка надевает свой красный бархатный пиджак и галоши, которые Асадулла прислал ей из Кермана. Она скручивает низ своих шаровар и надевает сверху носки. На голову она надевает новую белую косынку и закрепляет ее на шее брошью, украшенной двумя зелеными камешками. На голову она надевает свой красно-черный шелковый платок и смотрит на себя в зеркало.
Дедушка надевает новую шляпу и красуется:
– Хавар, идем. Если бы ты не была красивой, я бы на тебе не женился.
Я тоже надеваю рубашку, которую мне привез дедушка из Кермана. Если бы был отец, мы бы его с собой на свадьбу не взяли: он опозорил бы нас.
За день до этого бабушка поставила котел с водой на огонь, усадила меня на камень и поставила передо мной корыто. Она налила горячей воды в корыто и полила мне на руки и на ноги. Я закричал. Бабушка увидела, что я хорошенько обжегся, и плеснула холодной воды. Грубой мешковиной она начала тереть мне руки, ноги, шею и лицо. Я плакал и умолял ее отпустить меня, несчастного. Она терла мне шею и лицо этой грубой мешковиной и верблюжьей шерстью как будто хотела содрать с меня кожу. Каждый раз, когда она меня так мыла, у меня горела кожа на лице и на шее, и я не мог ночью уснуть.
В бане было лучше. Когда кожа в бане нагревалась и размягчалась, ее легко можно было тереть и скоблить. Бабушка с детства брала меня с собой в баню. Я обычно шел или бежал за ней. Когда я стал взрослее, для меня в тазике замачивали катиру и сверху клали куриное яйцо. Все это давали мне, чтобы в бане я мыл голову.
В женской бане было хорошо. Было, что поесть. Женщины приносили в баню сухой инжир, гранаты и другие вкусные вещи. Они давали сладости мне. Когда женщины беседовали или ругались, женщины, у которых были дети одного возраста, усаживали их в углу бани. Мы играли в водоем. Выкладывали из мокрых полотенец круг и получалось подобие бассейна. В бассейн наливали воду и бросали в нее гранаты, как будто это были рыбки.
Я собирал детей вокруг себя. Я показывал им мокрый потолок купола бани. Штукатурка с купола отваливалась кусками, и отвалившиеся места были похожи на какое-либо животное. Я дал название всем этим отвалившимся местам: черепаха, шакал, волк, козел, корова, осел и ослик. О каждом из животных я рассказывал историю. Изо рта, с перьев и лап животных капала вода. Пар поднимался вверх, превращался в воду и капал из-под этих животных, словно дождь. Мы подставляли ладони и собирали эту воду.
Мы должны были идти на свадьбу. Бабушка была готова. Ее усадили на мула, и мы пошли. Галоши у нее были большие и еле держались на ее маленьких ногах. Она боялась, что они спадут с ног. Дедушка снял с нее обувь, чтобы не потерялась по дороге, и положил в переметную суму – хурджин.