Утром, когда раздается звонок в дверь, мама сама впускает Лилию в квартиру. Я слышу, как она делает комплимент ее кудряшкам и предлагает выпить лимонного чаю. Как только они оказываются на кухне, я тихо прокрадываюсь в гостиную и, заметив на столе зажженные свечи, подхожу ближе. Мне на глаза попадаются две карты, лежащие в стороне от других. Суд и Жрица. Мама наверняка знает, что означает их сочетание. Но иногда мне кажется, что ее толкования отличаются от общепринятых и она видит лишь то, что хочет.
Несмотря на случившуюся у меня накануне истерику, я осмеливаюсь не только покинуть пределы комнаты, но и встретиться с мамой перед выходом из дома. Она появляется в коридоре с белоснежной кружкой в руках и умиротворенной улыбкой на губах. В ее синих глазах ни намека на раскаяние за содеянное. Наоборот – она будто гордится собой, потому что искренне верит в совершаемое благо.
– Уже уходите в университет? – интересуется Лилия, стоящая рядом с мамой. Меня удивляет не то, что они поладили, а то, как быстро это произошло.
– Нет, сегодня придется пропустить занятия, мне нужно на утреннюю тренировку, потому что вечером у нас с подругой другие планы.
– Планы? – уточняет мама, прищурившись.
– Мы идем на вечеринку в бар, я тебе уже говорила об этом.
Еще свежи воспоминания о вчерашнем вечере, когда я вдруг не выдержала и дала слабину, но сейчас мне удается сохранять спокойствие и даже вернуть голосу привычную твердость и уверенность в каждом произносимом слове.
– Он тоже там будет, – утвердительно заявляет мама.
– Я не понимаю, о ком ты говоришь.
– Поверить не могу, что ты так быстро забыла о данном обещании, – удивляется она. – Я думала, мы все выяснили.
– Я иду туда с Виолеттой. Не помню, чтобы обещала тебе с ней не общаться.
– Как ты не понимаешь, что он опасен?
– Простите, что вмешиваюсь, – говорит Лилия, сделавшая шаг вперед, чтобы встать между нами. – Могу я узнать, о ком идет речь?
– Ох, Лили, это долгая история, – отвечает мама, качая головой.
– Не такая уж и долгая, – вмешиваюсь я. – Карты сказали, что мне грозит опасность. И поэтому я должна избегать любых контактов с каким-то несуществующим парнем с поцарапанным лицом из маминых снов.
– Несуществующим?! – негодует мама, но я даже рада, что смогла вывести ее на эмоции на глазах Лилии. Пусть знает, с кем имеет дело. – Ты же сама сказала, что прекратишь с ним общение!
– Мне пришлось так сказать, чтобы ты успокоилась.
– Не ври мне, Эмилия. Не ври.
Я знаю, что еще немного, и ее начнет трясти от страха и злости.
– Мне нужно идти, вернусь поздно, – говорю я и, повернувшись к Лилии, добавляю. – Спасибо, что согласились задержаться.
– Нет проблем, Эми, – отвечает она, с тревогой поглядывая на маму. – Только будьте на связи.
– Обязательно.
По дороге на тренировку я прокручиваю в голове собственные слова и понимаю, что перестала придерживаться стратегии, которую мне помог выработать один из маминых врачей.
«Не пытайтесь с ней спорить и доказывать свою правоту. Вы должны понять и принять тот факт, что она мыслит и видит все иначе. Любая конфронтация усугубит ее состояние, потому что каждое неверное слово, которое вы произносите, наносит непоправимый вред. Я рекомендую вам быть мягкой и осторожной в выражениях до тех пор, пока не будет поставлен точный диагноз и мы не начнем полноценную психотерапию».
Следуя его советам, я лишь иногда напоминала маме, что карты и сны могут ошибаться, но никогда не упрекала ее в болезни и тем более – в том, как сильно ее состояние влияет на меня саму. А сейчас все пошло прахом.
– Не хочу быть грубым, но ты совсем не сосредоточена, – говорит Лука после моего неудачного проката произвольной программы.
Он стал хореографом нашей группы совсем недавно, но за это время я успела привыкнуть к его присутствию на льду.
Когда мама услышала о Луке впервые, то буквально спятила и даже предложила мне перейти в другой тренерский штаб или вовсе завершить спортивную карьеру. Я не знала, смеяться мне или плакать от ужаса, в который она впадает при мысли, что рядом со мной окажется человек мужского пола. Не понимая, как ее успокоить, я сделала то, за что до сих пор не могу себя простить. Поэтому теперь, каждый раз видя Ингу, мое сердце предательски сжимается, готовое в любой момент разорваться от чувства вины.
В прошлом году во время летних сборов я застала Ингу с Лукой в раздевалке – раскрасневшихся и целующихся. Тогда он еще не был нашим хореографом и приехал на сборы в качестве действующего фигуриста-одиночника. Мы с Ингой в то время практически не общались, лишь иногда перебрасывались резкими комментариями да едкими замечаниями. Но это не имело никакого значения – я не собиралась выдавать ее тайну, потому что умела держать рот на замке.
Когда этим летом Лука появился на нашем тренировочном льду, Инга рассказала мне, что они уже давно не вместе, и поблагодарила за то, что я сохранила их секрет. Боюсь представить, как она отреагирует, когда узнает, что именно я – тот самый источник, который рассказал журналистам об их тайном романе.
С тех пор, как я решилась на эту пакость, Ингу и Луку постоянно фотографируют, пытаясь подловить в самый неожиданный момент. За последний месяц они дали несколько интервью, в каждом из которых называли себя хорошими друзьями. Но большинство все равно продолжало верить в посеянные мной слухи.
К моему счастью и сожалению одновременно, это помогло унять мамин страх. Узнав, что Лука положил глаз на кого-то другого, она перестала паниковать и видеть в нем угрозу. И сначала мне, как и ей, стало легче. Но потом… потом меня захлестнул жгучий стыд.
– Мне не нравится, как ты дергаешь плечами во время дорожки шагов, – говорит Лука, позволив мне немного передохнуть. – Это выглядит небрежно.
– Хочу пить.
– Сейчас привезу твою бутылку. А ты пока потренируйся держать осанку. Плечи должны быть расправлены. Ты же в образе черного лебедя как никак.
Теперь упоминание этой птицы неизбежно напоминает мне о Тамазе и птичке, которую он для меня сделал. Проснувшись сегодня утром, я взглянула на ее бумажные крылышки и улыбнулась.
– Ты мне так и не сказала, в каком костюме пойдешь на вечеринку, – заявляет появившаяся рядом Летта.
– Не мешай мне, я отрабатываю движение плечами, – отвечаю я, вскинув подбородок подобно гордому лебедю.
Издав невнятное полуфырканье и полурычанье, подруга закатывает глаза.
– У тебя отличные плечи, хоть и немного широковатые.
– Ну спасибо!
– Я думаю, тебе стоит пойти в образе Эльвиры – повелительницы тьмы.
– Издеваешься? – усмехаюсь я, вспомнив, как выглядит эта героиня.
– Нет. Я сделаю тебе начес и подведу черным карандашом глаза. Будет отлично, соглашайся.
– Виолетта, ты приземлила тройной аксель? – громко спрашивает вернувшийся Лука.
– В процессе. – Невинно улыбнувшись, она уезжает, быстро помахав мне на прощание. – Еще поговорим, Эльвира.
– Эльвира? – С вопрошающим взглядом на лице Лука протягивает мне многоразовую бутылку с водой.
– Долго объяснять. – Благодарно кивнув и сделав глоток, я оглядываюсь в поисках Инги. Похоже, она занята в баре, раз не появилась на тренировке.
– Это связано с сегодняшней вечеринкой в «Черничных ночах»?
– Э-э-э, – протягиваю я, растерявшись. – Ну да. А вы что, тоже придете?
– Собираюсь. Кто-то же должен за вами присмотреть.
Лука старше меня всего на четыре года, но мне все равно сложно представить его на тематической вечеринке в стиле фэнтези.
– Не переживай об этом, я постою где-нибудь в стороне, чтобы никого не смущать. Веселитесь на здоровье.
– А в каком образе вы придете? – любопытничаю я, разминая шею.
– Буду Маленьким принцем. Меня так Инга называет. – Видимо, осознав, что разоткровенничался, он быстро переводит тему. – Марина просила тебе передать, что пора определиться с костюмом для произвольной программы. Можно оставить платье с контрольных прокатов, доработать его или сшить новое. Что думаешь?
– Я… не знаю.
У меня есть десятки эскизов наряда черного лебедя, но, кажется, они так и останутся всего лишь набросками в скетчбуке.
– До первого этапа Гран-при еще есть время, – напоминает Лука. – Но не затягивай, если не хочешь решать все в последний момент.
– Конечно, я все понимаю.
– Хорошо. Итак, вернемся к твоим плечам…
Сразу после тренировки мы с Леттой заезжаем к ней домой, где нас уже ждет Миша.
– Новые очки? – спрашиваю я у него, когда он встречает нас в просторной гостиной.
– Ты, как всегда, внимательна к деталям, Эми, – улыбается он, коснувшись указательным пальцем черной оправы. – Как тренировка?
– Сегодня выяснилось, что мои плечи совсем не лебединые, если ты понимаешь, о чем я.
– Да, Господи, Боже мой! – восклицает Летта из соседней комнаты. – Успокойся уже!
– Мне нравится тундровый лебедь, хотя он самый маленький из всех видов, – рассказывает Миша, устроившись рядом со мной на диване.
– Как бы там ни было, я самый неказистый лебедь из всех, – заявляю я, все еще чувствуя досаду из-за слов Луки.
– Да забудь ты! – кричит подруга. – Лучше иди сюда, подумаем, во что тебя нарядить.
Она вовсе не шутила, когда сказала, что пойдет на вечеринку в образе вампирши. Не успеваю я ступить на порог ее комнаты, как замечаю лежащие на кровати длинную бархатную накидку черного цвета, красный корсет и готический чокер с большим рубином.
– Нравится? – спрашивает Ви, заметив мой обескураженный взгляд.
– Ты правда пойдешь в… этом?
– Ну да.
– А это не слишком?
– Я знала, что ты так скажешь, поэтому для тебя придумала кое-что другое. Вот, смотри.
Она протягивает мне длинное черное платье, пышная юбка которого сделана из фатина.
– Примерь, пожалуйста, – просит Летта.
Быстро переодевшись, я сначала подхожу к зеркалу, чтобы взглянуть на свое отражение, и только потом зову ее.
– Супер! – Хлопнув в ладони, она достает из комода широкий кожаный ремень и капроновые колготки с рисунком паутины.
– Когда ты успела все это купить? – удивляюсь я, когда к моему образу ведьмы добавляется еще и высокий черный колпак.
– Я серьезно отношусь к мероприятиям, на которые нас приглашают, – отчеканивает подруга, уже доставая из ящика круглую косметичку. – Будь добра, не дергайся.
Когда она заканчивает, от меня прежней остается лишь полный растерянности взгляд. Только сейчас ко мне приходит осознание, что через пару часов я окажусь не на празднике в честь окончания сезона или очередной победы, а на самой настоящей вечеринке.
Когда мы с Леттой показываемся Мише, ему приходится снять очки и протереть глаза, дабы убедиться в реальности происходящего.
– Идем со мной, кот. У меня и для тебя есть костюм. – Зловеще улыбнувшись, подруга берет его за руку и уводит переодеваться.
Проводив их взглядом, я снимаю головной убор и тянусь к сумке, чтобы проверить телефон. Не знаю, радоваться мне или тревожиться из-за отсутствия звонков от Лилии. Как же хочется хотя бы на одно короткое мгновение забыть обо всем, что происходит с мамой… Может, вечеринка в коктейль-баре – это не такая уж и плохая идея, как подсказывает мне чутье?
– Мы готовы! – объявляет подруга, держа под руку Мишу, одетого в костюм Графа Дракулы. Он явно смущен, но все равно продолжает стоять рядом с Леттой, которая в диком восторге от всего происходящего. Глядя на них сейчас, я впервые за все время нахожу их связь чем-то трогательным и… настоящим.
– Тогда поехали, – заключаю я, вновь украшая свою голову ведьминским колпаком.