Еще не рассвело, но ночь уже посветлела. Да и глаза привыкли.
Он разглядывает ее. Глубоко спящую. Она лежит на животе, одна рука под подушкой, нога подогнута.
Красивая. И еще красивее, когда спит.
Беззащитная. Такой она нравится ему больше всего, такой он ее хочет.
Она отказалась от арсенала воительницы нашего времени. Никаких ракетных батарей в глубине глаз, ни ствола на поясе, ни когтей на кончиках пальцев.
Просто женщина, хрупкая и безоружная. Такой она и вызывает в нем желание.
Он познакомился с ней не так давно. Всего несколько месяцев назад.
А вот внимание на нее обратил гораздо раньше.
Одинокая, потому что не оправилась от травмы предыдущего брака.
Одинокая, потому что слишком занята карьерой, чтобы найти родную душу.
Восхитительная, но такая пугающая для большинства мужчин.
Только не для него. Стать укротителем хищников он мечтал, еще когда был малышом. А потому он любит львиц, тигриц… Хлоя одна из них. Прячет свои слабости под практически идеальной броней.
Непроницаемой, неразрушимой? Ничто и никто таковым не является.
Брешь не разглядеть невооруженным взглядом. Но с хорошим объективом, да под правильным углом все можно различить. Вот он и увидел. Сразу же. И как к ней подобраться, и как подсечь. Как затащить к себе в постель.
Он продолжает смотреть на нее; ее молочно-белая кожа светится в темноте. Длинные светло-каштановые волосы с рыжеватым отливом скрывают повернутое к нему лицо.
Бертран решает разбудить ее. Мягко. Она открывает глаза, вырванная из сна нежным прикосновением к плечу, спине.
– Прости, – шепчет Бертран. – Мне показалось, тебе снится кошмар.
Кошмар, да. Один и тот же, уже давным-давно.
Жуткий крик, тело, которое срывается в пустоту и разбивается у ее ног.
Хлоя прячется в объятиях Бертрана, таких успокоительных.
– Я кричала? – пытается угадать она. – Это я тебя разбудила?
– Нет, я уже не спал.
– Но ведь еще рано, да?
– Да, но… мне показалось, я слышал шум.
Она сжимается, он улыбается в ночи. Ее дыхание учащается, он даже чувствует кожей, как бьется ее сердце. Какое наслаждение.
– Послышалось что-то за домом. Наверняка мне приснилось!
Хлоя садится в кровати, натягивая простыню на похолодевшее от ужаса тело.
– Он там, – бормочет она.
Голос у нее заледеневший, лоб пылает.
– Успокойся. Никого там нет, говорю же. Мне приснилось, вот и все. А может, ветер.
– Нет никакого ветра. Он там!
– Но о ком ты говоришь?
– О том типе, которого я видела вечером в саду! Он шел за мной по улице… вызывай копов!
Бертран зажигает свет, Хлоя зажмуривается.
– Успокойся, прошу тебя… Я осмотрю дом, только чтобы ты так не волновалась.
Она приподнимает веки, спальня пуста. Смотрит, как Бертран влезает в джинсы, невольно отмечает, что выглядит он не только красавцем, но и героем. Какое счастье, что он здесь и позаботится о ней.
– Только не иди с пустыми руками, – умоляет она. – Возьми какое-нибудь оружие!
Он улыбается, чуть насмешливо.
– У тебя пистолет под подушкой, крошка?
Она кидается к шкафу, что-то достает оттуда и протягивает ему. Он таращит глаза.
– Это еще что такое?
– Это… Это зонтик.
Он разражается хохотом и мягко ее отстраняет.
– Я и так вижу, что зонтик! Лучше дай мне самому разобраться.
Сначала он поднимает шторы и оглядывает сад позади дома. Потом идет в коридор, ведущий в гостиную. Хлое не хочется оставаться одной в спальне, и она решает пойти за ним.
Переходя из комнаты в комнату, Бертран повсюду зажигает свет. Проверяет шкафы, обследует каждый уголок, бросает взгляд на другую часть сада.
– Видишь, – говорит он наконец, – никого, кроме нас, здесь нет.
Хлою это вроде бы не убеждает.
– Мне очень жаль, – говорит он, обнимая ее, – это я виноват. Лучше бы я промолчал… А что за история с типом, который шел за тобой на улице?
– Когда я возвращалась с той вечеринки… Я припарковалась далеко и… Какой-то мужчина меня преследовал, я побежала и думала, что оторвалась. Но он ждал меня у машины.
– Он тебя?..
– Нет. Он ничего не сказал и ничего не сделал. В какой-то момент он просто ушел.
– Интересно, – подчеркнуто тянет Бертран. – Но тебе не следовало идти к машине одной, это и впрямь неосторожно!
Кажется, он злится, Хлоя утыкается лбом ему в плечо.
– Что, на той вечеринке не нашлось ни одного мужика, способного проводить тебя до машины? Ты хоть понимаешь? Счастье, что он тебя не тронул!
– Да… Вчера вечером мне показалось, что это он здесь бродит.
– Я думаю, из-за страха, которого ты натерпелась накануне, тебе и мерещится всякое.
– Вот и Кароль так сказала.
– Если я правильно понял, Кароль ты все рассказала, а мне нет?
– Я не хотела тебя беспокоить, – жалко оправдывается Хлоя.
– Беспокоить меня? Ну ты даешь!
Он берет ее лицо в ладони, смотрит прямо в глаза:
– Ты доверяешь мне или нет?.. Тогда ты должна рассказывать мне такие вещи, хорошо?
– Хорошо.
Наконец он улыбается. Такая чудесная улыбка. Она врачует раны, отгоняет кошмары.
Он целует ее, медленно притискивает к стене.
– Спать мне больше не хочется, – шепчет он. – А тебе?
– И мне тоже! Как же мне повезло, что я тебя встретила, – добавляет она, пока его рука скользит под пеньюар.
– Нет, это я чертов везунчик!
Они тихонько хихикают, пеньюар падает на пол.
Чертов везунчик, да.