– Это что за мусор?
Она не повышала голос. Но взгляд у нее хуже любого оскорбления.
Перед ней Матье Ферро, новый креативный директор, принимает удар, не дрогнув.
– А в чем проблема? – спрашивает он после паузы.
Она чуть ли не в лицо ему швыряет документ, который накануне он оставил у нее на столе.
– Проблема? – повторяет Хлоя со свирепой улыбкой. – Полагаю, это вы сами.
Матье тупо уставился на подготовленный его командой проект рекламной кампании, потом поднял глаза на Хлою. Еще и двух месяцев не прошло, как его взяли на работу, а это уже не первая его стычка с пресловутой фурией. Но то, как она позволяет себе с ним разговаривать, недопустимо. Он делает глубокий вдох, как учил преподаватель йоги.
– Возможно, имеет смысл обсудить это вместе? – предлагает он. – Вы могли бы…
– Тут и говорить не о чем, – обрывает его Хлоя. – Кроме как о том, что у вас нет и тени таланта. Я хочу получить новое предложение не позднее сегодняшнего дня. Вам платят не за то, чтобы вы целыми днями пили кофе. Шевелитесь.
Подчиняясь Хлое, он встает, отчасти чтобы показать, что он на голову ее выше. Что ни на секунду ее не смущает.
– Скажите, по крайней мере, что вам не понравилось в моем проекте!
– Все. Это никуда не годится. Слоган устарелый, картинки дебильные! Клиенты рассмеются нам в лицо, а потом отправятся к конкуренту. У вас времени до шестнадцати часов. Потом я предложу президенту вас уволить.
Она отворачивается, оставляя своего подчиненного в полной прострации. Закрывается в своем логове, отпивает глоток кофе, приготовленного Натали. Слишком горький, просто пить невозможно; преследующая ее тошнота только усиливается.
– Не умеет даже кофе нормальный приготовить! Я определенно работаю с кучей бездарей!
У Хлои такое ощущение, что она превратилась в вулкан. Маленькая порка, которую она устроила новичку, только слегка успокоила ее.
Можно ли наконец потушить огонь, прежде чем он выжжет ее изнутри?
Она смотрит на мобильник, который не показывает ни одного нового звонка, кроме посланий от Кароль, на которые она не ответила.
Стоя у окна, Хлоя пытается пересилить серое небо и свои сомнения. Она не должна была так вести себя с Бертраном. Но ей и в голову не пришло, что от него можно ждать подобной реакции. Он выглядел таким влюбленным… Таким зависимым.
Мне же казалось, что он весь мой.
В конце концов она посылает сообщение Кароль, предлагая вместе пообедать. Краткое, чтобы не показать, как та нужна ей. Скорее, как бы оказывая той милость. Нажимает на отправку в тот момент, когда в ее кабинет входит Филипп Мартен. Без стука.
Внутреннее напряжение подскакивает еще на градус.
– Хлоя, что произошло с Матье?
– С чего такой вопрос? Он что, пошел плакать тебе в жилетку?
Лицо Филиппа застывает.
– Ты здесь не для того, чтобы терроризировать сотрудников, как мне кажется.
– Я терроризировала этого бедолагу? Да как бы я посмела?!
– Перестань! – велит Филипп. – Кажется, ты ему угрожала?
Хлоя допивает свой кофе с ощущением, что в горло попала кислотная смесь.
– Я всего лишь попросила его грамотно выполнять свою работу. Это создало тебе проблему?
– Не говори со мной таким тоном…
– Иначе ты скажешь, что я и тебя терроризирую?
– Нет, но ты меня достала.
Мартен никогда не бывает груб, значит он действительно на нервах.
– Я видел проект, не так уж он плох. Одно дело, если бы ты попросила пересмотреть кое-какие позиции. Кстати, это было бы правильно. Конечно, проект далеко не идеален. Но угрожать увольнением – дело другое. В любом случае это не тебе решать.
– Мне будет достаточно обратиться с такой просьбой к Пардье, – замечает Хлоя. – Смысл тот же.
– О да, это правда! Я и забыл, как он во всем тебя слушает!
– Больше, чем ты думаешь.
Мартен улыбается, устраивается без приглашения на одном из стульев.
– Ты не должна вымещать свое раздражение на других, – добавляет он. – Мы не можем каждый месяц менять креативного директора. Должен напомнить, ты не так давно избавилась от предыдущего.
– Вот уж невелика потеря.
– Все имеют право на ошибку. Дай ему время проявить себя в деле.
– Мужская солидарность – это так трогательно! – усмехается Хлоя.
– Ничего общего. Парень ждал от тебя совета, а не публичной казни.
– Совета? В таком случае мне проще сделать все самой. Но должна предупредить, что работы у меня выше головы.
– У меня тоже. Здесь работы полно у всех… Ты должна быть более снисходительна.
– Как ты был по отношению ко мне, когда я только поступила? – иронизирует Хлоя.
– Я уже не помню, – отговаривается Мартен. – Столько времени прошло… Может, у тебя сейчас личные проблемы? Мне кажется, ты на редкость невыносима. Еще больше обычного.
У ошарашенной Хлои отвисает челюсть. Как он смеет?
– Если хочешь об этом поговорить, – продолжает Мартен, – я в твоем распоряжении.
– Ты себя принимаешь за моего психиатра?
– Твой психиатр? Бедняга… Мне его искренне жаль! – бросает он.
Хлоя готова взорваться, а вот Мартен, кажется, забавляется.
– Уйди отсюда.
Он подходит к ней, к окну. На взгляд Хлои, он чересчур близко, но ей некуда деваться, кроме как перепрыгнуть через письменный стол.
– Смени свое поведение, – тихо говорит он. – Это дружеский совет… Сейчас ты всех настраиваешь против себя. Могу предположить, что у тебя есть причины для плохого настроения, но наша личная жизнь не должна влиять на работу.
Она отворачивается, глядя в окно и сдерживая слезы. Слезы ярости. Мартен кладет ей руку на плечо, она цепенеет с головы до пят.
– Возьми несколько дней отпуска, если у тебя что-то не ладится.
– У меня все просто отлично. Ступай, мне нужно работать.
Он наконец уходит, Хлоя закрывает глаза. Еще один протянул ей руку, а она плюнула ему в лицо. Простая привычка. Или даже девиз. Никогда не протягивать руку, чтобы тебе ее не переломали. Никогда не принимать протянутой руки, чтобы не быть никому обязанной.
Чувствуя, что не в силах снова погрузиться в досье, она продолжает смотреть в окно, словно загипнотизированная тяжелым небом и разлитой печалью. И тут она замечает какое-то поблескивание за стеклами квартиры в башне напротив.
Бинокль, вне всяких сомнений.
Кароль прохаживается, кутаясь в пальто. Хлоя опаздывает.
Она не может меня продинамить. Сообщение от нее было таким холодным…
После двадцати лет дружбы не поссорятся же они из-за такого пустяка!
Входная дверь распахивается, появляется Хлоя. Не такая сияющая, как обычно, но по-прежнему элегантная. Длинное пальто и берет из серого сукна, черные юбка и сапоги.
Какое-то мгновение они друг друга разглядывают, Кароль берет инициативу на себя.
– Привет, дорогая. Я так рада, что мы вместе пообедаем.
Хлоя отвечает не сразу, от нее веет холодом, как никогда. После нескольких секунд невыносимого молчания она наконец улыбается.
– Я тоже, – говорит она.
Кароль с облегчением ее целует.
– Ты получила мои сообщения?
– Да, спасибо. Но у меня не было времени ответить. Столько всего накопилось.
Подруга проглатывает обиду.
– Я так и подумала. Надеюсь, ничего серьезного… К итальянцу?
– К итальянцу, – подтверждает Хлоя. – Поедем на автобусе?
Они пускаются в дорогу, и Кароль замечает, что Хлоя все время оглядывается. Ничего не прошло.
– Ты виделась с Бертраном?
– Да, вчера вечером. Я выставила его вон, – уточняет Хлоя резким тоном.
– Вот черт… может, тебе следовало…
– Не указывай, что мне делать, пожалуйста.
Воспользовавшись коротким затишьем в потоке дорожного движения, они переходят на другую сторону бульвара. И вдруг Хлоя застывает прямо посередине проезжей части. Мужчина в черной толстовке с капюшоном. Засунув руки в карманы и опустив голову, он идет прямо на нее.
Хлоя перестает дышать, приступ паники душит ее. Мужчина задевает ее, не подняв головы, их плечи соприкасаются. Ее будто бьет мощный электрический разряд.
– Хлоя! – отчаянно кричит Кароль.
Визг тормозов проникает в мозг остолбеневшей молодой женщины. Машина остановилась в нескольких сантиметрах от нее. Гудок заставляет ее вздрогнуть, ругань водителя едва до нее долетает. Кароль подбегает к ней, посылает примирительный жест разъяренному шоферу, потом доводит Хлою до тротуара.
– Что на тебя нашло? Может, угробиться хочешь?
Хлоя оборачивается, человек в черном исчез. Но страх остался.
Отныне он ее больше не покинет.
– Тех, кто носит черные толстовки с капюшонами, ты встретишь в Париже десятками, – настойчиво повторяет Кароль.
Она берет руку Хлои в свою, успокаивающе ей улыбается.
– Ты должна взять себя в руки, Хлоя. Мне кажется, тебе не помешали бы несколько дней отпуска.
– Я действительно в опасности. Кто-то подглядывает за мной, следит… Я не выдумываю!
– Но послушай, кому это нужно? И зачем?
– Не знаю… Это… Это может быть Кристоф.
Кароль на несколько секунд замолкает.
– Он уже давно не показывался, и не думаю, что он вдруг вернулся, чтобы… Чтобы что, на самом-то деле?
– Чтобы отомстить!
– Звучит неправдоподобно. Он знает, чем рискует, если снова приблизится к тебе. И мне кажется, он не горит желанием возвращаться в тюрьму.
– Он сумасшедший! – орет Хлоя.
Несколько лиц оборачиваются в их сторону, она понижает голос.
– Он сумасшедший, – повторяет она.
– Нет, Хлоя. Он не сумасшедший.
– Ты его защищаешь?
– Вовсе нет. Но быть сумасшедшим – это совсем другое. Он вспыльчивый, буйный, но не чокнутый.
– Тогда кто? – спрашивает Хлоя со слезами в голосе. – Кто?
– Не знаю, – тихо говорит Кароль. – Но… Послушай, я не хочу, чтобы ты убежала, как вчера, я хочу тебе помочь. Ты же знаешь это, правда?
Хлоя разглядывает висящую на стене отвратительную мазню. До сегодняшнего дня она ее не замечала. Как можно иметь такой плохой вкус?
– Я знаю, ты всячески гонишь эту мысль, но я искренне думаю, что тебе все мерещится.
– Не будем больше об этом говорить, – резко обрывает ее Хлоя.
– Наоборот, давай поговорим! Мы должны об этом говорить!
– Нет. По-моему, бесполезно. Давай на этом остановимся.
Между ними повисает долгое молчание, официант подходит убрать со стола. Хлоя удаляется в туалет, возвращается через десять долгих минут.
– Мне очень жаль, – говорит она. – Я надоедаю тебе своими историями.
– Нет, – заверяет ее Кароль. – Я беспокоюсь, вот и все.
– Может, ты и права, я уже ни в чем не уверена. Поговорим о чем-нибудь другом. Расскажи о себе.
Кароль улыбается и откидывается на стуле.
– Обо мне?
– Ну да. Разве тебе нечего рассказать?
Подруга пожимает плечами, напускает на себя таинственный вид.
– Ты кого-то встретила?
– Почему ты спрашиваешь? – удивляется Кароль.
– Не знаю… Что-то такое у тебя в глазах!
Кароль смеется, Хлоя пристально на нее смотрит, готовая вытрясти признание.
– Так ты кого-то встретила или нет?
– Ты помнишь Квентина?
Хлоя хмурит брови, роется в памяти.
– Ты однажды видела его у меня, на вечеринке перед сочельником. Он медбрат. Высокий шатен, лет сорока. Длинные волосы.
Наконец Хлое удается совместить лицо и имя. Она смутно вспоминает довольно молчаливого типа, вообще-то ничем не примечательного. Если только не путает его с кем-то другим.
– Мы уже довольно давно знакомы, а тут несколько раз встречались с глазу на глаз. Он пригласил меня выпить кофе, потом в ресторан… Думаю, я ему нравлюсь.
– Женат? – предполагает Хлоя.
– Собирается разводиться, – немедленно уточняет Кароль.
– Так все женатые мужики говорят! А как своего добьются, сразу и думать забывают о разводе.
Кароль пожимает плечами, ее сердце болезненно сжимается.
– Не важно, – заверяет она.
– Он тебе нравится, если я правильно поняла! – улыбается Хлоя. – Очень за тебя рада.
– Как он тебе? – спрашивает Кароль.
– Надо еще раз на него посмотреть. Признаюсь, я не обратила на него особого внимания.
Кароль проглатывает пилюлю, запивая стаканом газированной воды.
– И когда ты думаешь перейти с ним к делам серьезным? – продолжает Хлоя.
– Не знаю. Он вроде бы не торопится.
– Что, еще бывают мужики, которые неделями ухаживают? Не верю! Организуй что-нибудь и пригласи меня. Так я смогу хоть разглядеть его, этого редкого джентльмена!
Прислонившись к своему «пежо», Гомес прикурил «Мальборо». Ему немного тревожно.
Вдруг он заметил ее: она вышла из участка.
– Валентина!
Молодая женщина повернула голову, на мгновение застыла. Он подошел: уверенной походкой и с уверенной улыбкой.
– Добрый вечер, Валентина. Я вас ждал.
– Но… Откуда вы знаете, во сколько я…
– Навел справки. Мне сказали, что сегодня вы заканчиваете в пять. Я хотел еще раз извиниться за тот вечер.
– Очень мило. Но… мне это показалось скорее забавным! – призналась молодая женщина.
– Тем лучше. На самом деле в мой план по принесению извинений входит приглашение на ужин.
Она все еще не могла прийти в себя. Инстинктивно перевела взгляд на левую руку Александра. А точнее, на его безымянный палец. Классическое обручальное кольцо. И явно старое.
– Да, я женат, – подтвердил Гомес. – Но я говорил о приглашении в ресторан, а не в гостиницу.
Валентина покраснела, бросила взгляд на дверь комиссариата.
– Ну, так что насчет ужина?
– Не знаю.
– Как это? Вам хочется провести со мной вечер или нет?
У нее на губах мелькнула робкая неуверенная улыбка.
– В какой вечер вы свободны на этой неделе? – спросил Гомес.
– Завтра.
– Подходит. Я заеду за вами в восемь часов.
Она продиктовала свой адрес, по-прежнему чувствуя себя неловко. Он взял ее руку, поцеловал и направился к машине.
– Подождите! – окликнула его Валентина. – Куда мы пойдем?
– Еще не знаю. А что?
– Мне нужно знать, как одеться.
Он развеселился, она косо на него глянула.
– Напоминаю, Валентина, я коп.
– Ну и что?
– А то, что и зарплата у меня как у копа. В любом случае вы будете великолепны, я совершенно уверен.