Главный миф, связанный с расстрелом польских офицеров в Катыни и других местах, заключается в утверждениях, десятилетиями тиражировавшимися вплоть до конца 80-х годов XX века советской пропагандой и официальными лицами, будто поляки были расстреляны немцами осенью 1941 года. Однако попытка приписать это злодеяние нацистам на Нюрнбергском процессе над главными военными преступниками в 1945–1946 годах потерпела полный провал, поскольку защите подсудимых удалось доказать, что те исполнители, которым советское обвинение приписывало данное преступление, или не существовали вовсе, или никаким образом не могли его совершить.
В ходе оккупации советскими войсками Западной Украины и Западной Белоруссии оказалось в плену у Красной Армии около четверти миллиона польских солдат, 8,5 тыс. офицеров и 6,5 тыс. полицейских и работников юстиции. Значительная часть рядового состава – уроженцев оккупированных Красной Армией областей – распустили по домам. Офицеров и полицейских сосредоточили в трех лагерях – Осташков (6,5 тыс., в основном полицейских) в Калининской области, Старобельск (около 4 тыс.) в Ворошиловоградской области и Козельск (4,7 тыс.) в Смоленской области. 20 февраля 1940 года начальник Управления НКВД по делам о военнопленных Петр Карпович Сопруненко представил Берии предложения, по которому 400 гражданских лиц должны были быть переданы областным управлениям НКВД для рассмотрения их дел Особым совещанием, 300 человек больных, инвалидов и стариков предполагалось освободить, равно как и 400–500 офицеров – жителей западных областей Украины и Белоруссии, на которых не было «компрометирующих материалов». Остальных пленных офицеров в конце февраля начали готовить к этапированию на Камчатку с приговорами Особого совещания: от 3 до 8 лет лагерей. Однако 5 марта 1940 года Политбюро, по представлению НКВД (которое было составлено уже после принятия решения высшим партийным органом), приняло решение «дела о находящихся в лагерях военнопленных 14 700 человек бывших польских офицеров, чиновников, помещиков, полицейских, разведчиков, жандармов, осадников (польских крестьян, поселенных на украинских и белорусских землях после 1920 года. – Б. С.), а также дела об арестованных и находящихся в тюрьмах западных областей Украины и Белоруссии в количестве 11 000 человек членов различных к-p шпионских и диверсионных организаций, бывших помещиков, фабрикантов, бывших польских офицеров, чиновников и перебежчиков – рассмотреть в особом порядке, с применением к ним высшей меры наказания – расстрела. Рассмотрение дел провести без вызова арестованных и без предъявления обвинения, постановления об окончании следствия и обвинительного заключения…».
Почти 25 тыс. человек собирались расстрелять только на основе справок, составленных органами НКВД. Расстреляли в течение апреля и первой половины мая 1940 года чуть меньше. Казни проходили в апреле и первой половине мая 1940 года в Катынском лесу, вблизи поселка Медное и в лесопарковой зоне Харькова. Спешка с казнью была связана с планом Сталина напасть на Гитлера летом 1940 года, после чего Польша становилась советским союзником. Запущенная в последние годы в российской публицистике легенда, будто убийство в Катыни было местью за убийство в польских лагерях 60 тыс. пленных красноармейцев в 1920 году, не имеет ничего общего с действительностью. В советско-польской войне 1920 года из 130 тыс. советских пленных умерло 18–20 тыс. человек. Они не были расстреляны, а стали жертвами эпидемий и недоедания. Никаких ссылок на события 1920 года в документах Политбюро 1939–1940 годов нет.
Из 14 854 заключенных Осташкова, Старобельска и Козельска уцелело около 400. 24 офицера немецкого происхождения были переданы Германии, а 19 офицеров литовского происхождения – Литве. 138 офицерам сохранили жизнь как представлявшим оперативный интерес. Еще 167 уцелели по другим причинам. Среди них были осведомители НКВД, 40 врачей, а также группа офицеров во главе с полковником Зигмунтом Берлингом, выразившая готовность к политическому сотрудничеству с СССР без санкции польского правительства в Лондоне. Из числа гражданских лиц, заключенных в тюрьмах Украины и Белоруссии, было расстреляно 7305 человек. Об этом сообщил Хрущеву тогдашний председатель КГБ Александр Шелепин, указав, что всего, включая офицеров из Осташкова, Старобельска и Козельска, было расстреляно 21 857 человек. Ныне правительство Украины предоставило список расстрелянных гражданских лиц на 3,5 тыс. человек, находившихся в украинских тюрьмах. Власти Белоруссии такого списка польской стороне до сих пор не предоставили.
После нападения Гитлера на СССР польское правительство в Лондоне не раз запрашивало Москву о судьбе пленных, связь с которыми прервалась весной 1940 года. Ответы были туманные, вплоть до того, будто офицеров отправили… в Маньчжурию. В апреле 1943 года в Катынском лесу близ Смоленска немцы обнаружили могилы поляков из Козельского лагеря и обвинили в этом преступлении СССР. Они утверждали, что в Катыни похоронено более 12 тыс. человек, т. е. почти все попавшие в советский плен офицеры. В действительности в Катыни было расстреляно только около 4350 человек. Комиссия польского и Международного Красного Креста, в которую входили подпольщики, связанные с польским правительством в Лондоне, установила, что расстрел произошел весной 1940 года, когда территория была под советским контролем. К такому же выводу пришла созданная немцами международная комиссия с участием экспертов из стран – союзников Рейха и нейтральной Швейцарии.
Англия и США ради сохранения союза с СССР поддержали советскую версию, будто казнь была совершена осенью 1941 года, уже после занятия Смоленска немцами. Но в служебной переписке чиновники британского МИДа еще в 1943 году высказывали уверенность, что расстрел в Катыни – советских рук дело. После того как осенью 1943 года Смоленская область была освобождена от немецких войск, на место захоронений была направлена «Специальная комиссия по определению и изучению обстоятельств расстрела гитлеровскими оккупантами в Катынском лесу польских офицеров-военнопленных» во главе с академиком Николаем Бурденко. Она провела повторную эксгумацию и в январе 1944 года опубликовала «Спецсообщение», где возложила вину на немцев. Время расстрела при этом было датировано осенью 1941 года, когда на территории Катынского леса уже находились германские войска.
В 1948 году слушания по Катынскому делу были проведены в Конгрессе США. Уцелевшие польские офицеры из Козельского лагеря вели списки, в которых отмечали, кто из их товарищей в какой день покинул лагерь. При сравнении этих списков с данными эксгумации в Катыни выяснилось, что лица, покидавшие в один и тот же день Козельский лагерь, оказывались в одной и той же катынской могиле. Поскольку было совершенно невероятно, чтобы немцы расстреливали поляков теми же партиями, какими их забирали из лагеря сотрудники НКВД, то сомнений в советской вине не осталось. С конца 40-х годов мало кто в западном мире сомневался, что Катынь – дело рук НКВД, но официальных обвинений Советскому Союзу не предъявлялось.
В марте 1989 года по просьбе коммунистических руководителей Польши, доживавших последние месяцы у власти, Политбюро ЦК КПСС поручило прокуратуре и КГБ вернуться к исследованию обстоятельств Катынского дела.
22 января 1991 года Генеральный прокурор СССР Николай Турбин доложил Политбюро: «Собранные материалы свидетельствуют, что военнопленные отправлялись конвойными подразделениями Главного конвойного управления НКВД СССР железнодорожным транспортом по 90—100–125 человек соответственно по 2–3 вагона с 3 апреля по 16 мая 1940 года». Только 17 мая 1991 года Турбин в письме Горбачеву рискнул «сделать предварительный вывод о том, что польские военнопленные могли быть расстреляны на основании решения Особого совещания при НКВД СССР в течение апреля – мая 1940 года в УНКВД Смоленской, Харьковской и Калининской областей и захоронены соответственно в Катынском лесу под Смоленском, в районе поселка Медное в 32 км от г. Твери и в 6-м квартале лесопарковой зоны г. Харькова». И сообщил, что дал предварительное согласие польской прокуратуре на совместную эксгумацию в предполагаемых местах захоронений в августе 1991 года. Эксгумация в лесопарковой зоне Харькова прошла с 25 июля по 9 августа, а в Медном – с 15 по 31 августа, в дни августовского путча. 19 августа, в первый день путча, руководители местного КГБ пытались прекратить работы, но следственная группа во главе с руководителем следственной группы полковником А.В. Третецким и помощником Главного военного прокурора полковником юстиции H.Л. Анисимовым довела работы до конца.
В 1992 году в России были опубликованы документы из Президентского архива, свидетельствующие, что решение о расстреле польских офицеров принято на заседании Политбюро 5 марта 1940 года. «За» проголосовали все присутствовавшие на заседании члены Политбюро: Иосиф Сталин, Климент Ворошилов, Вячеслав Молотов и Анастас Микоян. Михаил Калинин и Лазарь Каганович на заседании не присутствовали, но высказались «за». Несмотря на признание советской ответственности за преступления в Катыни, Медном и Харькове, российские власти до сих пор не признали своей юридической ответственности за происшедшее в качестве правопреемников СССР и не решили вопрос о выплате компенсации семьям погибших поляков.