– Подними голову и посмотри мне в глаза, – цежу сквозь стиснутые зубы приказным тоном.
Парень часто моргает, но делает, как я велю. Его бледное лицо и испуганный вид дают понять: он боится. Правильно, потому что по-человечески он с нами разговаривать отказался. Придется на том языке, который он понимает лучше всего.
– В моем заведении ты подсыпал в напиток девчонки какое-то дерьмо, – рычу, наклонив голову набок, впиваясь в его лицо убивающим взглядом. – А потом что планировал сделать?
– Ничего я не хотел сделать, – неуверенно отвечает он. – Просто… чтобы она веселилась. А то без настроения пришла. Не танцевала, не разговаривала с нами…
– Что за чушь ты несешь?
Помещение, куда привел нас Данияр, находится в подвале пятнадцатиэтажного здания. Тут сыро и холодно, а еще – почти темно. Лампочка на потолке покачивается, не освещает полностью все пространство. Больше смахивает на комнату пыток. И этого сопляка, которого безопасник посадил на стул, на самом деле пугает мысль, что мы можем сделать с ним что захотим. Ведь никто не услышит его, не придет на помощь, если он попытается заорать.
– Ты думаешь, я идиот, чтобы верить тебе на слово? Или показать тебе видеозапись?
– Да какая разница, что я ей подсыпал? – Он осмеливается повысить голос. – Девка легкого поведения! Каждый день под другого ложится! Ничего не изменилось бы, если бы в ту ночь легла и под меня!
Взмах – и сопляк получает кулаком в челюсть. Сваливается со стула на пол, рычит, сжимая подбородок рукой.
– Поднимись! – Я матерюсь.
Подонок что-то бормочет, с трудом встает и садится обратно.
Врет как дышит. Альмира девственницей под меня легла. Неопытная совсем. И не стала бы прятать глаза, увидев меня, если бы была легкодоступной… В упор смотрела бы.
Врет эта скотина.
– Я пригляжу за тем, чтобы ты сильно не наглел. – Я сажусь напротив и смотрю на сопляка в упор. – Хоть раз услышу, что ты не только к Альмире, но и к другим девчонкам полез… Что втерся в доверие и, подсыпав что-то в напиток, затащил в койку… Клянусь, прикончу в тот же день и даже глазом не моргну. Ты меня понял?
– Понял, – тут же отвечает он.
– И не думай, что твой отец сможет вытащить тебя дерьма, в котором я тебя утоплю. Ясно?
– Да понял я! – Парень рукавом вытирает окровавленный рот. – Отпустите меня. Не подойду к Альмире.
– Конечно, не подойдешь. Не посмеешь. – Я выхожу из помещения и сразу же сталкиваюсь с безопасником. – Дай ему пару обещаний, Данияр. Пусть не расслабляется. Действительно прикончу, если увижу, что он подошел к Альмире хотя бы на пять метров.
– Понял. Принял.
Выхожу из подъезда и иду к автомобилю. Сев за руль, сразу тянусь к бардачку, достаю пачку салфеток и бутылку воды. Рука в крови, костяшки пальцев разбиты. Пришлось потрепать уродца, чтобы знал место свое и всерьез воспринимал все мои слова.
Спортзал и клуб никак не помогают развеяться. В голове так и крутится Альмира и ее взгляд, в котором я увидел испуг и стыд одновременно. Пусть я терпеть не могу Альпарслана Чакырбейли, но все же девчонку мне жаль.
Вымыв руки, жду, когда появится Данияр. Едва он садится рядом, завожу двигатель и еду в компанию. Брат с утра звонил раз пятнадцать. Пришлось сбросить последний звонок, ибо я уверен: прими я хоть один, он бы наорал на меня, как на ребенка, который получил двойку из-за элементарной ошибки.
Застреваю в пробках и ловлю себя на мысли, что все еще думаю об Альмире. Глупая… Неужели подумала, что я подойду к ней при всех? Что скажу что-то про ту ночь? Такой напуганной выглядела… Очень бледной. И глаза на меня поднять боялась.
Интересно, а она меня узнала? Наверняка у них дома уже шел разговор обо мне. И неоднократно. Но видела ли она меня? Знает ли, что именно ко мне побежала их невестка, которую ее братишка выставил за дверь?
В голове одни вопросы, и ни одного ответа.
– Здравствуй, брат. – Я без стука захожу к Рустаму и опускаюсь на диван. – Звонил. Извини, только освободился.
– И чем же ты был занят, если не секрет? – Оторвавшись от ноутбука, брат отодвигает его в сторону и смотрит на меня. – Я звоню тебе со вчерашнего дня, а ты, блядь, ни один из звонков не принял.
– Занят был.
– Чем же? Дарина… Как с ней быть? Если она узнает…
– А вы язык за зубами держи́те, так и не узнает. Сегодня с ней поговорю.
– А мы-то тут при чем?! – рычит брат, ударяя ладонью в стол. – Альпарслан сам расскажет при первой же возможности!
– Ты для этого звонил? Чтобы вот это вот все сказать?
– Позвонил, чтобы поблагодарить тебя, подонок, – цедит брат сквозь зубы, встав с места.
Уперевшись кулаками в стол, наклоняется ко мне. Будь его воля, сейчас прибил бы меня прямо здесь, но что-то его останавливает.
– Из-за тебя, урода, у Ренаты с Дариной испортятся отношения. Она нам доверилась, а выходит, мы все ее предали. Жена на меня как на врага смотрит…
– А ты-то тут при чем?
– Может, при том, что ты мой брат? И мы никогда ничего друг от друга не скрывали. А тут – на тебе… Такая огромная ложь! Блядь! Полтора года Дарина считала, что Альп ей изменил!
– Меня это совсем не трогает, брат. – Поднявшись с дивана, поправляю рубашку.
– Потому что ты бессердечный кретин, – шипит брат. – С кем ты подрался? – заметив разбитые костяшки, интересуется он. И интересуется как-то… равнодушно, что ли… – Не понял… Ты что, с Альпарсланом встречался?
– Нет, конечно. Не о чем нам с Чакырбейли разговаривать. В спортзале перегнул немного… – вру, чтобы избежать дальнейших вопросов.
– Займись делами компании, Руслан. Мы по горло в дерьме, если ты забыл.
– Сегодня же приступлю, – отвечаю, улыбаясь. – До вечера.
– И не смей сбегать! – прилетает в спину.
До вечера изучаю документы, которые ждали меня на моем столе. Успеваю решить несколько вопросов и разгрести почту. Звоню Данияру и прошу подняться ко мне. И узнать, что там его казачок-студентик наплел.
Безопасник стучит в дверь уже через пять минут.
– Что у тебя нового?
– Да ничего особенного. Твоя девчонка поехала домой и не выходила до сих пор. Хотя ее друзья, как сообщил пацан, сегодня куда-то гулять отправились…
Пиздец. Альмира, видимо, закрылась и ни с кем не хочет общаться. Нормальная реакция чистой девочки, которая облажалась, доверившись своему старому «другу». Скорее всего, сейчас ее убивает мысль… воспоминание о той ночи. Нашей совместной ночи.
Как и из моей головы не выходит…
– Мне нужен номер ее телефона.
– Минуту. – Достав из кармана мобильный, безопасник кому-то звонит. – Здравствуй, Тагир. Номер один нужен. Ага. Срочно.
Данияр выходит из кабинета, вытащив из пачки сигарету. Знает, что я терпеть не могу, когда в моем кабинете курят.
Возвращается спустя пару минут.
– Записывай, – говорит он, затем диктует цифры.
– Жди меня внизу. Чуть позже выезжаем.
– Окей, – кивает безопасник.
Звоню два раза. Ни на один звонок Альмира не отвечает, что ожидаемо. Или плачет под одеялом, или просто не принимает входящие с незнакомого номера. Звоню еще раз… и еще… Никакой реакции. Длинные гудки действуют на нервы. Я всерьез начинаю злиться. Это ее право – не отвечать. Но почему-то это конкретно выводит меня из себя.
Захожу в социальную сеть, ввожу ее имя в поисковике. Нахожу девчонку сразу же, но вижу только фотографию на профиле. Страница закрыта…
Детский сад. Сам не знаю, зачем она мне сдалась. Ну провели ночь… Да, знакомство странное получилось. Лишил я ее невинности. И что? Сама же напросилась. Я насильно ее в свою кровать не тащил… Да, была она под воздействием какой-то хрени… Однако тогда я этого не знал и потому никакой вины за собой не чувствую.
Окончательно лишившись терпения, пишу ей сообщение:
«Альмира. Возьми трубку. Это Руслан».
«Что тебе нужно?» – моментально приходит ответ.
Значит, я был прав. Она не принимает звонки с незнакомых номеров. Умная девочка.
Конечно же, сразу набираю ее.
– Алло, – слышу ее тихий голосок. – Что тебе нужно? Зачем ты мне звонишь?
– Поговорить хочу, Альмира. Через час буду у вашего дома. Выйди минут на десять.
– Что? Ты в своем уме? Если родители увидят… Если брат узнает… Он же меня убьет!
– Тогда встретимся завтра. Сохрани мой номер, Альмира. Разговора нам не избежать. Завтра позвоню и назначу место и время встречи. Договорились?
– Хорошо, – отвечает она после короткой заминки.
По голосу понимаю, как ей не нравится со мной разговаривать. А уж встречаться она точно не хочет. Но из-за страха, что я могу приехать к их дому и меня заметит ее родня, все-таки соглашается.
Главное, что я увижу ее. А хочет она этого или нет – совсем неважно.