Намеревающиеся оказаться на Земле и помешать жестокому тирану Циродалю Доброму, которого так прозвали подданные в насмешку и в светлую память его предку, жители Этриуса спешили найти способ, чтоб преодолеть космический простор, отделяющий далекие планеты друг от друга. С этом великой целью доблестный Лиэль вместе с учеными Ларгиндии отправился в Кругар, чтобы рассмотреть возможность перелета на Землю на «Астерикс-1». Определенно, это займет массу времени, так как космический корабль долгие годы покоился посреди бескрайнего океана пустыни, заметаемый песком и безвозвратно тонущий в его пучине. Отсутствовавшего на совете Орф Жоруга, который большую часть времени проводил около постели умирающего Улу Гуруша, приятно удивит неожиданный визит вождя эльбов, так как ему на этот раз снова понадобилась помощь дружественных орков. То, что он согласится выделить на раскопки космического корабля самых крепких орков Кругара, не вызывало сомнений у Лиэля. Молодой шаман, мечтающий прославиться, охотно примет участие в грандиозной затее эльбов и ларгов, намеревающихся преодолеть космический простор, чтобы переместиться на Землю, где в их помощи нуждаются жители Кристонии. Для Орф Жоруга это отличный повод заявить о себе и внести свой весомый вклад с общее дело, а для жадного до знаний старого эльба на Этриусе больше ничего не оставалось непознанного, кроме того как изучение возможностей «Астерикс-1». Неужели, эта огромная металлическая махина способна подняться в небо? Лиэлю не терпелось осуществить это, хотя он не горел желанием оказаться в ней в этот момент.
Тем временем Сатир, которому на празднике напомнили о его давно запропастившемся сыне, решил проведать его. Он превосходно знал, где искать Куззолу и как у него обстоят дела.
Посреди бескрайних топей болот благодаря его сыну возникло поселение новой на Этриусе расы. Сотворенные Куззолой создания на этот раз отличались от виверн и нежити здравым рассудком и индивидуальными чувствами. Они называли себя тритонами.
Гордый своими достижениями сын Сатира, наконец, превзошел себя и больше не стремился преуспеть. Ему по душе было наблюдать за жизнью своих разумных созданий, которые быстро облюбовали поросшие густой травой и мхом островки суши на болотах, на которых стоили уютные хижины, сплетенные из тростника и камышей. Подобно эльбам, многие из них предпочитали селиться на деревьях, забираясь на них по лианам и приставным лестницам. Между островками прокладывались дорожки из поваленных деревьев и коряг. Тритонам нравилась красота цветущих болот, поросших вокруг кустами вереска и багульника. Здесь в изобилии произрастала морошка и клюква, радуя местных жителей своими кисловато-сладкими вкусами. Местами встречалась брусника. Женщины, украшали свои волосы цветками кувшинок, и бродили в округе, собирая грибы и ягоды в плетеные корзинки. Мужчины научились охотиться на диких животных и отправлялись с луками и копьями в лес. Еще, что не менее удивительно, тритоны научились добывать мед диких пчел и делать лечебные настойки из змеиного яда. Однако благодаря врожденной им по природе регенерации, полученные на охоте или в походах по лесу, раны тритонов быстро затягивались. Удивительный народ Куззолы почитал его, окружив своего создателя заботой и любовь, поэтому он совершенно ни в чем не нуждался.
– Добрый день, сынок, – Сатир предстал перед ним как всегда, не дожидаясь приглашения, – Как ты поживаешь?
– Превосходно, – почтительно кивнул Куззола, не поднимаясь с плетеного кресла, которое выставил перед своей хижиной, чтобы с него наслаждаться чудесными видами цветущих болот и лучами теплого солнца, – Хочешь брусничного морса?
Он с милой улыбкой протянул отцу ковш, вырезанный их дерева, наполовину наполненный напитком алого цвета. Сатир неуверенно отказался, но ему пришлось по нраву добродушие и приветливость сына, чего ранее не случалось.
– Смотрю, ты тут неплохо устроился, и твой народ преуспевает, – сказал Сатир, осматриваясь по сторонам и любуясь трудами тритонов.
– Да, нам тут хорошо, и мы ни в чем не нуждаемся, – ответил Куззола с усмешкой, – Надеюсь, твои ларги с орками еще не поубивали друг друга, это было бы весьма печально. Столько трудов в них вложено.
– Нет, у них все в порядке. На Этриусе мир, – заверил сына бог.
– Это радует. Пусть все остается именно так, – улыбнулся Куззола, но тут же нахмурился, – Но не советую им соваться к нам на болота, иначе я буду вынужден прибегнуть к силе. Мои воины и виверны всегда готовы дать отпор незваным гостям.
– Не беспокойся, сынок. Бродить по болотам кроме тебя и твоих тритонов некому, – успокоил его Сатир, – Только и вы не досаждайте никому.
– Быть посему, – довольно кивнул Куззола и отхлебнул из ковша брусничного морса, после чего снова предложил его отведать отцу. На этот раз бог согласился и тоже попробовал чудесный напиток, приготовленный тритонами, который пришелся Сатиру по вкусу.
К его великому удивлению Куззола позвал одного из пробегающих мимо мальчишек и велел принести кресло для своего отца. Тот послушно поспешил выполнять поручение, и Сатир уселся рядом с сыном, когда мальчик вернулся и заботливо подставил ему плетеное кресло. Оставшись наедине с Куззолой, бог охотно рассказал о том, что творится последние годы на Этриусе и Земле. Его сыну оказалось интересным послушать о происходящих событиях за пределами его болот. Они душевно пробеседовали до вечера, и Сатир вынужден был распрощаться с Куззолой, ссылаясь на то, что его в Зеленом городе давно дожидается Габриэль, по которой он тоже соскучился. Куззола замешкался, но попросил отца передать от него свои добрые пожелания матери и пообещать, что он надеется на скорую встречу с ней, если она все еще желает видеть его. Сатир заверил его, что Габриэль с нетерпением ждет этого и будет рада узнать, что он не забывает о матери.