Самым молодым охотником тритонов был юный Варатор. Мальчик родился, как и все его соплеменники, из икринок, в которых они созревали на дне болот, и, окрепнув, выбирались на сушу, где их встречали любящие родители. Новорожденные тритоны росли очень быстро и через несколько дней уже вставали на ноги и начинали ходить самостоятельно. В соответствии со своей необычной природой жители болот также неумолимо старились и умирали, опечаливая своих соплеменников, которые стремились успеть в жизни как можно больше за отведенное им время.
Варатор рано осознал выпавшую тритонам тяжелую долю, когда его дедушка и бабушка покинули своих родных. Будучи самым старшим среди своих братьев и сестер, он считал непременным долгом доказать им на своем примере, как много можно всего достичь за такую непродолжительную жизнь, какую вынуждены принять тритоны.
Невзирая на свой малый возраст и незначительный рост, по сравнению с другими охотниками, Варатор смело отправлялся с ними в лес добывать пропитание. Он хорошо освоил стрельбу из лука и неплохо управлялся с копьем, но для схватки с диким зверем еще оставался слабоват, поэтому предпочитал убивать их с почтенного расстояния. Охотники часто посмеивались над мальчиком, не смотря на то, что он делал успехи и никому не уступал в стрельбе, особенно мрачный и язвительный Шибадаж, который не отличался особой ловкостью ума и рук, но при любой возможности старался досадить Варатору. Мальчик принимал близко к сердцу притеснения и обиды, нанесенные ему Шибадажем, вследствие чего предпочел охотиться в одиночестве. Несмотря на такие попытки избегать встреч со своим недоброжелателем, мальчик довольствовался спокойствием недолго, что мало утешало его по возвращению в поселение на болотах, где коварный охотник снова наносил душевные раны своими колючими словами ранимому Варатору. Не в силах больше терпеть от него притеснения и обиды, мальчик безумно желал Шибадажу мучительной смерти на охоте, лишь бы прекратились эти невыносимые страдания, на которые его обрекал жестокий тритон.
Даже если бы Варатор пожаловался на охотника Куззоле или своим родителям, то они только усугубили его положение в поселении и еще больше раздразнили Шибидажа. Мальчик не нуждался в бессмысленной защите от него и излишней опеке со стороны соплеменников, считая это проявлением слабости и признаками поражения. Злой охотник порядком надоел ему, но его рвение всячески испортить настроение мальчику оставалось довольно терпимым, поэтому Варатор вел себя по отношению к нему сдержанно, чтобы никто из деревни ничего не заподозрил. Юный тритон больше всего не хотел привлекать внимание к их конфликту с охотником, чтобы за него не стали заступаться, выставляя его беззащитным юнцом перед ним. Нет, эта вражда касается только его и Шибадажа, незачем привлекать к ней всеобщее внимание. Придет время, и Варатор расквитается с язвительным охотником за всю причиненную боль, а пока что он смиренно вынужден терпеть от него притеснения и обиды.
Единственной отрадой для мальчика была его подружка Агука, для которой он каждый раз приносил из леса букеты цветов, которые не росли на болотах. Испытывая к юному охотнику большую симпатию, девочка всегда принимала его подарки, в обмен угощая его ягодами, которые успевала насобирать к его долгожданному возвращению. Мальчику приходилось проявлять всю свою проворность и чутье на охоте, чтобы подстрелить какую-нибудь живность и поскорее вернуться домой. Целыми днями он мечтал только об Агуке и каждый раз спешил выполнить поставленную перед собой задачу так же успешно, как обычно, доказывая всей деревне, что он является в ней лучшим охотником. Варатор старался совершенствовать свои результаты ради девочки, чтобы она могла им гордиться.
Юный охотник не переставал удивлять всех жителей деревни, как ему удается так быстро в одиночку выслеживать и убивать зверей, а его это совсем не тревожило. Он никогда не слушал похвалы от тритонов, занимавшихся разделкой добычи, и довольный тем, что освободился, спешил к своей Агуке.
– Спасибо, какие они красивые! – ответила девочка, с любовью прижимая к груди букет из колокольчиков и незабудок. Бездонные зеленые глаза Агуки блестели от счастья. Она скромно протянула Варатору горсть свежесобранной черники и мило улыбнулась в знак признательности.
– И тебе спасибо! – мальчик подставил ладошку и, чтобы не просыпать ягоды, другой рукой осторожно ссыпал их на нее. Прикосновение оказалось настолько приятным и теплым, что Варатор невольно замер в надежде продлить его. К реальности его вернул заливистый добрый смех Агуки.
– Все гораздо проще! – пояснила она мальчику, и ее пальцы медленно легли в его свободную руку, – Незачем превращать это в нечто особенное, хотя мне очень нравится наблюдать за тобой в этот момент. Держи меня, не отпускай.
– Теперь никогда, – ответил Варатор, и он бережно закрыл в кулаке ее нежные пальцы, ощущая приятную бархатистость ее кожи.
Так они еще долго стояли на деревянном мостике между островками, удерживая друг друга за руки, пока их не прогнали с него суетящиеся вокруг тритоны. Чтобы не стоять на проходе и не мешаться занятым делами взрослым, Агука и Варатор убежали на окраину поселения. Здесь, в кустах багульника на поваленных деревьях, они часто ловили ящериц, а потом их отпускали, немного поиграв с ними. Дети возвращались обратно, только когда кого-нибудь из них звали домой. Дружба с Агукой придавала Варатору сил к новым свершениям, и он намеривался признаться в скором времени ей в своих чувствах. Она непременно согласится стать его женой, тогда вне сомнения Куззола и родители разрешат им создать семью. Даже ненавистный Шибадаж не сможет помешать Варатору стать счастливым и подарить всю свою любовь милой Агуке. Мальчик верил, что мрачный охотник, который до сих пор не нашел себе избранницу и вообще мало кому нравился, подавится своим языком от злости, прекратив оскорблять и всячески отравлять его жизнь. Иначе Шибадаж не оставит ему выбора, чтобы разобраться с ним по-мужски.
Счастье Агуки и Варатора не пряталось где-то далеко за горами, а светило в небесной выси над поросшими мхом и лианами деревьями. Не ровен час, юные тритоны станут мужем и женой.