Ты Август мой! Тебя дала мне осень.
Как яблоко богине. Берегись!
Сквозь всех снегов предательскую просинь
Воспет был Рим и камень римских риз.
Ты Цезарь мой! Но что тебе поэты!
Неверен ритм любых любовных слов:
Разбита жизнь уже второе лето
Цезурою твоих больших шагов.
И статуи с залегшей в тогах тенью.
Безглазые, как вся моя любовь.
Как в зеркале, в твоем отображенье
Живой свой облик обретают вновь.
Ручным ли зверем станет это имя
Для губ моих, забывших все слова?
Слепой Овидий – я пою о Риме,
Моя звезда взошла в созвездьи Льва!
<1935>
Л. Ракову
He услышу твой нежный смех —
Не дана мне такая милость.
Ты проходишь быстрее всех —
Оттого я остановилась.
Ты не думай, что это – я.
Это горлинка в небе стонет…
Высочайшая гибель моя.
Отведут ли Тебя ладони?
1935
Стой. В зеркале вижу Тебя.
До чего Ты, послушай, высокий…
Тополя, тополя, тополя
Проросли в мои дни и строки.
Серной вспугнутой прочь несусь,
Дома сутки лежу без движенья —
И живу в корабельном лесу
Высочайших твоих отражений.
1935
Л. Ракову
К вискам приливает кровь.
Всего постигаю смысл.
Кончается книга Руфь —
Начинается книга Числ.
Руки мне дай скорей.
С Тобой говорю не зря:
Кончается книга Царей.
Начинается книга Царя.
Какого вождя сломив.
В какую вступаю ширь? —
Кончается книга Юдифь.
Начинается книга Эсфирь.
Не помню, что было встарь.
Рождаюсь. Владей. Твоя.
Кончается книга Агарь —
Начинается жизнь моя.
<1935>
Тот неурочный зимний сад
В предсмертный час мне будет сниться…
Четыре факела горят
На самой черной колеснице…
<………………………..>
Свет факелов, горящий между арок…
Как близко ты решился стать ко мне.
Я принимаю страшный твой подарок!
<1935>
Твой голос? Не бойся: не вздумаю я
С тобой разговаривать часто!
Как будто я – Фигнер, а голос меня
Взял и отвел в участок!
Как будто – Рылеев. Стою. На плацу.
Оплевана. Всем Петербургом.
А если ударю. Тебя. По лицу.
Как раб Преступленьем. Ликурга.
Как будто с пристрастием начат допрос.
(И дома, и в грохоте улиц
Я слышу надменный и грубый вопрос:)
Перовская? Гельфанд? Засулич?
Пускай мне твой голос в горло удар,
Пускай не рожу тебе сына —
Вольноотпущенник! Трус! Жандарм!
Предатель! Шпион! Мужчина!
<1935>
Никогда не бывало. Не будет. Нет.
Мы несказанного – не скажем.
Керамический вымысел, черный бред.
Черепок недошедшей чаши…
Я скошена быстрой походкой Твоей.
Как выстою, холодея, —
Нежней апулийских двухцветных вещей,
Мрачнее тарентских изделий.
Пыталась с Тобой разговаривать я.
О чем не посмела мечтать я! —
Должно быть, не стоит любовь моя
Простого рукопожатья…
Так молния разбивает дом.
Так падает тень на счастье.
Помедли: с Тобой, на секунду – вдвоем,
Тобой завоеванный мастер.
2 февраля 1935
Всё в жизни – от будущего тень.
Под будущее – ссуда.
В извилинах времени скрыт тот день.
В который Тебя забуду.
О, выхвачу, как из ножен – меч.
Из жизни, с собой на пару,
Не выброшусь в сажень косую плеч,
Но выстою под ударом!
О локоть Твой – о, рука на мече! —
Обопрусь – пораженный вид Твой
Через жизнь понесу на своем плече,
Как через поле битвы.
На память заучивай каждый стих.
Лентяй, не узнал спросонок,
Верхом на пеонах – о, сколько их! —
Скачущих амазонок.
2 февраля 1935