Демид
Проснулся я уже сразу в дерьмовом настроении. Полдня бесцельно мотылялся по квартире, поглядывая на часы. Подневольное состояние было крайне непривычным. Я всегда принадлежал исключительно самому себе, а тут вдруг оказался на цепи. Да ещё и не по своей вине, а тупо по решению отца. И это удручало вдвойне.
Наконец настало время «икс», я быстро привёл себя в божеский вид, выбрал для «смотрин» тёмно-синий костюм и белую рубашку, но потом оглядел себя в зеркало, процедил «жених, твою мать» и сменил строгие брюки на удобные джинсы. Пусть эти два бизнес-гения не обольщаются: плясать под их дудку я буду неохотно и не попадая в такт.
Спустившись на парковку, я чуть не споткнулся: рядом с моей тачкой уже стоял лимузин в компании двоих мужчин в чёрном. Поодаль маячил чёрный Гелик. Цокнув языком, я приблизился к бронированному транспорту, со мной поздоровались, открыли дверцу. Я плюхнулся внутрь и расстегнул пуговицу пиджака. Снаружи к автомобилям присоединились два мотоциклиста. Всё это меня откровенно подбешивало…
В резиденцию я заявился, как оказалось, последним. Посреди паркинга маячил ещё один бронированный лимузин с кучей охраны, которая выглядела скорее как банда головорезов. Да и ладно.
Меня проводили в кабинет отца, где господин Пахомов и его очаровательная дочурка о чём-то мило беседовали с мистером Крутым Президентом и его женой. При виде Ирины я еле сдержался от зубного скрежета: только её тут не хватало.
– Всем добрый день, – упрятав свои эмоции глубоко внутрь, я изобразил на лице маску спокойствия и лёгкого безразличия к происходящему.
– Здравствуй, дорогой, – улыбнулся отец. – Знакомься, Эдуард Пахомов.
– Привет, Демид, – ухмыльнулся банкир, протягивая мне ладонь для рукопожатия.
От него разило чем-то… Псиной что ли. Глаза въедливые, очень внимательные. Тонкие губы и квадратный подбородок. Браток. Вылитый браток из девяностых. Постаревший, но всё такой же бульдожистый: было понятно, что если вцепится, то намертво.
– Добрый день, – я тоже уставился на него значительно внимательнее, чем позволяли правила хорошего тона. Но кто сейчас о них задумывался, когда на кону были миллиарды не-рублей?
Пахомов кивнул дочери:
– Элька, чего расселась?
Легче было стокилограммовую штангу поднять, чем удержать мои глаза от закатывания. Что за манеры? И с этим говнюком отец хотел провести слияние? Серьёзно?
– Моя дочь и твоя будущая жена, Элла Эдуардовна Пахомова.
Нет, это точно было испытанием моего дурацкого чувства юмора. Элла Эдуардовна!
– Приятно познакомиться, Элла, – я улыбнулся приблизившейся к нам юной блондинке. Её лицо не выражало ничего, кроме откровенной скуки.
«Я участвую в какой-то низкосортной авангардной театральной постановке…» – пронеслось в моей голове.
– Взаимно, – фыркнула девчонка, оглядев меня с головы до ног.
– Думаю, новоявленным жениху и невесте есть о чём побеседовать наедине, – отец своевременно вставил свою реплику и сфокусировался на мне: – Лимузин отвезёт вас в одно приятное место для обеда без лишних свидетелей.
– О чём же, например? – я недоумённо вскинул брови.
– О деталях свадьбы и вашей будущей совместной жизни.
– Ну тогда мы отчаливаем.
Да, больше всего на свете я жаждал свалить отсюда подальше и как можно дольше не появляться во «дворце». Выйдя под руку с Эллой на улицу, я словно вынырнул из мерзкого болота и глотнул свежего воздуха. Мы сели в лимузин, и нас повезли в неизвестном направлении.
– Свадебной церемонии не будет, – сходу заявила «невеста». – Просто распишемся.
– Я только за, – я уже порадовался отсутствию необходимости играть непонятные роли, но тут она внезапно выдала:
– Для всякой шелухи устроим фотосессию с небольшим количеством массовки в качестве друзей.
– Нет.
– Да.
– Никакой фотосессии.
– Это не обсуждается. В прессу должно просочиться несколько «типа любительских» снимков.
– Для чего?
– Для правдоподобных сплетен, – прыснула Элла. – Народ любит «вскрыть правду».
– Это тебе папуля сказал?
Мы неприязненно переглянулись. Элла цокнула языком и отвернулась. Минут десять мы продолжали многозначительно молчать: я поглядывал на указатели, пытаясь понять, куда нас везли, а моя невеста с ничего не выражающим лицом уткнулась в телефон, что-то строчила и неприятно постукивала по дисплею длинными ногтями. От этого звука у меня сводило челюсти, и даже пальцы ног напряглись.
– У меня есть парень, – её внезапная фраза заставила меня дёрнуться.
– Поздравляю.
– Жить и спать я буду только с ним.
– Вообще похер.
– Просто заранее предупреждаю, чтобы потом не было вопросов. И как только это всё закончится, мы разведёмся.
Я не удержался от язвительной усмешки:
– Долго ждать придётся. Твой куколд не свинтит к тому моменту?
– Хамло, – огрызнулась Элла.
– Приятно познакомиться, – я снова зло рассмеялся. – А детей делить будем? Или сольём дедулям за ненадобностью?
– Каких ещё детей?
– Наших будущих. Совместно нажитых.
– Ты глухой? Или тупой? Я с тобой спать не буду и уж тем более рожать от тебя каких-то уродцев.
И тут моё терпение лопнуло. Я резко развернулся и выбил телефон из её клацающих пальцев так стремительно, что он сначала подлетел вверх, а потом ударился о подлокотник и исчез где-то под сиденьями.
– Слышь ты, фифа из Ландόна.
Элла оторопело замерла, распахнув свои густо накрашенные ресницы. А я, уже не справляясь с подступившей к горлу яростью, перешёл на неконтролируемый ор. Впервые в жизни.
– Ты мне вообще нахрен не упёрлась со своим гонором! И фотосессию свою сраную нафотошопишь сама. А наследники, ОБЩИЕ НАСЛЕДНИКИ, прописаны в условиях контракта!!! Так что после свадьбы – ноги в руки и бежишь искать суррогатную мамашу. В противном случае тебя оплодотворят как колхозную тёлку. Ясно?!
– К-какие наследники? КАКИЕ УСЛОВИЯ?! Я не хочу никаких детей!
– Читать надо что подписываешь, дура.
Девчонка побледнела, её порнографически пухлые губы мелко затряслись, а глаза растерянно распахнулись.
– Отец мне ничего не сказа…
– Видимо, твой папаша любит тебя не больше, чем мой – меня, – уже спокойнее процедил я.
Кортеж свернул с трассы на двухполосную дорогу, разделявшую собой сосновые посадки. Я сделал глубокий вдох и очень медленно выдохнул, считая от десяти до нуля, чтобы взять себя в руки. В конце концов, моя невеста была такой же жертвой обстоятельств, не больше и не меньше. Наклонившись вперёд, я пошарил внизу рукой и нащупал грёбаный айфон.
– Послушай, Элла. Ни ты, ни я не в восторге от происходящего.
Она с опаской забрала телефон из моих рук и отодвинулась подальше.
– Я в принципе никакую семью заводить не планировал. Но пока эти двое сфокусированы на нас, смысла рыпаться и вставлять им палки в колёса нет.
– А потом вообще будет невозможно… – Элла нервно вздохнула и шмыгнула носом. – Я не хочу контрактных детей. Ни в каком виде.
Я раздражённо закатил глаза, но где-то глубоко, в самых дальних уголках сознания начал медленно созревать план по расторжению этого нелепого брака.
– Кто твой парень?
– Мы вместе учимся в Лондоне.
– Он иностранец?
– Нет. Он из Москвы.
– Тоже чей-то сын? Внук? Перспективный жених?
Элла качнула головой, горько усмехнувшись:
– Племянник замгубернатора Московской области. Для простой смертной он, конечно, перспективный… Но не в сравнении с состоянием моего отца…
– И что, прям любовь у вас?
– Прям да.
– Сочувствую.
Олеся
Смирившись с событиями последних дней, я уже была готова заняться своим трудоустройством, как на телефоне высветился номер мамы, но голос раздался мужской…
– Жданова Олеся Викторовна?
– Да, это я… – внутри всё похолодело.
– Здравствуйте. Жданова Валентина Семёновна – ваша мать?
– Да, моя…
– Вы не переживайте. У неё признаки предынфарктного состояния, на скорой везём. В кардиологию больницы имени Юдина. Это на Коломенском проезде. Если есть возможность, приезжайте.
– Конечно! – я так резко подскочила со стула, что чуть не сбила рукой тарелку с завтраком. – Приеду! Прямо сейчас!
Оглядевшись, я замерла. Что нужно с собой взять? Паспорт? А маме? Что берут в больницу? Я понятия не имела, ведь мама всегда отличалась крепким здоровьем, да и я сама за всю сознательную жизнь в стационаре не была ни разу…
«Ладно, там разберёмся! Надо ехать!» – я быстро оделась, вызвала такси, сунула паспорт в сумку и выскочила на улицу, лишь бы не нарезать круги по квартире от нервозности.
«Блин, Лена!» – вспомнила, что должна была ехать к Плотниковой, которая со вчерашнего дня закидывала меня вариантами работы.
– Лен, давай перенесём? Маме с сердцем плохо, я сейчас к ней, а потом не знаю… Может, завтра тогда? Или в понедельник. Вдруг её оставят там на несколько дней? Надо будет ездить, что-то возить…
– Жданова, не тараторь, – оборвал мой лепет уверенный женский альт. – Сейчас едешь к маме, всё узнаёшь, покупаешь нужное, потом выпиваешь таблетку валерьянки, ноги в руки и ко мне. Тут такой вариант наметился, что закрыть вакансию я хочу прямо сегодня. И конкретно тобой.
– Блин, Лена, ну какие вакансии, у меня мама!
– По верху рынка, Леся! Тебе охота копейки считать? Вариант пушечный! А своим паникёрством ты маме не поможешь. Всё. К четырём тебя жду. И без никаких!
– Ладно. Отставить панику. Ты права, – я заставила себя выдохнуть и успокоиться.
Вот только итоговый мамин диагноз оказался значительно хуже, чем я вообще могла представить. И вопрос финансов в одно мгновение стал для меня критическим…