В карету Клаусу также пришлось забираться самостоятельно. Гоблин только шепнул что-то на ухо коням, и карета тут же тронулась в обратный путь. Едва Клаус опустился на мягкое сидение, как немедленно провалился в тяжёлый, беспокойный сон. И не видел, что стоило им отъехать на сотню метров от роскошного офиса «Легких займов», как он на глазах начал меняться. Съёжились великолепные мраморные колонны и стекли в траву, белоснежная кора берёз потемнела и обуглилась, а золотые листья рассыпались пылью. Ещё несколько минут, и от аккуратного газона с цветами не осталось и следа, а здание компании превратилось в неказистый, ветхий домик.
Ожидавший Клауса Рудольф был полон смущения и раскаяния, но увидев те же эмоции на лице хозяина, заметно приободрился. Впрочем, по дороге домой Клаус воспрянул духом. Всё же он сделал то, что должен был. Деньги получены, скоро все их проблемы останутся позади.
Подъезжая к дверям своего дома, он уже насвистывал любимую мелодию, так хорошо знакомую детям всех возрастов. В гостиную вошёл, чувствуя себя победителем, торжественно водрузил на стол тяжёлый мешок с монетами.
В комнате воцарилось благоговейное молчание.
Потом Молли, всхлипнув, бросилась ему на шею и порывисто обняла.
– Клаус, ты это сделал!
– Вопрос, как, – донёсся ехидный голос со шкафа.
– Что ты имеешь в виду? – настороженно спросил Клаус ворона, который оценивающе смотрел на него своими умными чёрными глазами.
– Имею в виду, под какие проценты ты взял кредит и на какой срок. Был ли у тебя поручитель?
– Поручитель? Ну, там был милый такой гоблин…
– Нет, – засмеялся ворон. – Поручитель – это лицо, которое возьмет на себя все обязательства по твоим долгам, если ты по какой-либо причине не сможешь эти долги погасить.
– Это как это лицо может за что-то поручиться? – тролль, гревшийся у камина, взял отполированное серебряное блюдо и недоуменно воззрился на свою физиономию.
– Лицо, это имеется в виду – человек или тролль, – пояснил Ричард, неграмотному троллю.
– Нет, за меня никто не поручился, – немного смущённо сказал Клаус. В душу его закралось смутное беспокойство. Он только сейчас понял, что условия сделки как-то не обсуждались. А заодно вспомнил про шоколадки, которые захватил для жены.
– Молли, я тут тебе привёз…
Странно. В кармане вместо красивых, миниатюрных шоколадок с логотипом «Легких займов» только сухие осенние листья.
– Ну, договор-то у тебя? – спас ситуацию Ричард. – Дай почитать.
Ворон перелетел со шкафа на стол, открыл выдвижной ящик, долго рылся там и наконец выудил миниатюрное золотое пенсне, которое ловко нацепил на клюв.
– Эй, боюсь, на то, чтобы прочитать это, уйдут годы!
Клаус положил перед вороном контракт, который по объему мог конкурировать с полным собранием сочинений сказок братьев Гримм.
Ричард ухмыльнулся.
– Один русский писатель по фамилии Чехов говорил, что краткость – сестра таланта. Так вот, к парню, который составлял этот договор, это явно не относится. Ладно, Молли – кофе. Много. Брауни – где эти бездельники? Мои любимые засахаренные ананасы. Тишину, покой и уважение!
Всё, кроме последнего, он немедленно получил.
Весь вечер над ним подшучивали, интересовались сколько лет своей жизни он готов потратить на изучение этого юридического документа. Ричард не реагировал.
Когда рано утром Клаус спустился в гостиную, там было холодно и неуютно. Камин за ночь остыл, за окнами клочьями плавал сырой, осенний туман. Красивый столик орехового дерева был завален огрызками засахаренных ананасов, пустыми чашками из-под кофе и скорлупками лесных орехов. Ричард был бодр и свеж, хозяина приветствовал сочувственным взглядом.
– Ну, как дела? – поинтересовался Клаус.
– Плохо, – радостно ответил ворон, – как я и думал. Ну, ты, наверное, в курсе, что ты взял кредит под 50 процентов, должен вернуть его в течение месяца и заложил свой дом.
– Что?! – от неожиданности Клаус сел в кресло, стоявшее возле остывшего камина.
– Вот, любуйся, – ворон подпихнул лапой отдельно лежавшие несколько листов. – Можешь объяснить, почему ты это подписал?
– Я могу! – раздался тоненький голосок с каминной полки.
Люси, которая вопреки своему обыкновению, эту ночь посвятила не работе, а отдыху, сейчас занималась тем, что причесывала пушистые локоны, любуясь своим отражением в медном чайнике.
– Видишь ли, Ричард, дело в том, что мистер Клаус выпил яд. Называется энергетический напиток. Я сама видела. И даже привезла с собой – помочь миссис Молли избавиться от этих противных пожирателей специй.
– А я могу прямо сейчас вернуть им эти деньги? – спросил Клаус, который уже начал приходить в себя.
– Понимаешь ли, если в договоре указано, что стороны могут его расторгнуть по указанным в нем причинам, и это подписано, то – можно. В твоем договоре наоборот, написано, что договор расторгать нельзя ни по каким основаниям. Раз ты это подписал, значит, ты с этим согласился. Договор оформлен правильно с технической стороны, мы не можем его расторгнуть. И зачем ты пошёл к гоблину, а не к гномам?
– Ну, у гномов просили какое-то обеспечение и ещё кучу документов, да и неуютно там было…
– Ладно, – сказал ворон. – Дело сделано, давай думать, как нам теперь быть. У меня есть несколько идей…
– А у меня всего одна, – расплылся в улыбке тролль и продемонстрировал всем свою громадную сучковатую дубину. – Зато надёжная!
– Гордон, мы же не преступники, – поморщился Ричард.
– Кроме этого, на мой взгляд, весьма эффективного варианта, – Клаус с улыбкой взглянул на дубину Гордона, – что ещё может повлиять на гоблина? Кроме денег?
– Как ни странно, гоблины с большим уважением относятся к старшим. Авторитет родителей у них непререкаем и … – Ричард запнулся, потом взглянул на Клауса просветлевшим взглядом. – И мы этим воспользуемся!
Ворон не без труда открыл форточку, протиснулся в узкий проём и улетел в неизвестном направлении.
Расстроенный Клаус, не обращая ни на кого внимания, вышел в сад. Ему хотелось побыть в одиночестве. Молли начала на кухне греметь посудой. Каждый погрузился в свои безрадостные думы.
Через два дня вернулся повеселевший Ричард и предложил немедленно нанести визит бессовестному финансисту. Вид у ворона был настолько довольный и уверенный в себе, что никто не стал расспрашивать его об успехах экспедиции. Клаус и Люси пылали праведным гневом, Рудольф предложение отправиться в мёртвый лес воспринял без энтузиазма, но его мнением никто не интересовался.
Мёртвый лес раскинул перед ними свои зловещие сети – тени чернели меж деревьев, паутина колыхалась, седыми прядями свешиваясь с деревьев, летучие мыши с пронзительными криками вылетали из чащи… Тщетно. Клаус так жаждал поскорее увидеть бесчестного финансиста, что даже внимания не обратил на все эти ужасы.
Добрались довольно быстро. Но вот и знакомая полянка… Точнее, не очень знакомая. Ни клумб, ни роскошного мраморного фасада, который так впечатлил Клауса во время его прошлого визита. Ветхий и грязный дом, с покосившейся вывеской встретил нежданных посетителей тёмными окнами и крепко запертой дверью. Минут пять Клаус барабанил по двери кулаком. Наконец, в глубине дома раздались неторопливые шаги. Какое-то движение над их головами, и на шаткий покосившийся балкончик вышел уже знакомый Клаусу гоблин. Одет он был по-домашнему, видимо, сейчас в «Гоблин банке» были неприёмные часы. Ворон насмешливо прищурился, разглядывая шитый золотом, ядовито-сиреневый халат финансиста и крупные перстни, которые он нацепил на каждый палец.
– Чего желаете? – ехидно поинтересовался гоблин, поплотнее запахиваясь в свой роскошный халат. – Неужто принесли мои денежки с процентами? – Он хотел ещё что-то добавить, но Клаус оборвал его на полуслове.
– Вы бесчестный жулик, – спокойно сказал он, – вы обманом заставили меня подписать этот договор. И мы хотим его расторгнуть. Вот ваши деньги – до последнего золотого. С этими словами он поставил мешок с монетами на землю.
– Ну, нет, дружище. А как же мои пятьдесят процентов? Что скажешь?
Клаусу было что сказать. Время шло, дискуссия затянулась. Ворон мирно похрапывал на спине Рудольфа, фея украдкой достала журнал «Крылатая модница». Рудольф с тоской думал о вишневом пироге, который миссис Клаус, наверное, уже испекла. И, если на вечерний чай, как обычно, заглянул Гордон, то от этого пирога может уже ничего не остаться. И что тогда делать?
Пробуждение Ричарда было пренеприятным. Из сладких сновидений его вырвал чудовищный грохот. Дело в том, что, потеряв терпение, Клаус потряс чахлую осинку, служившую опорой для балкончика. Хрупкая конструкция не выдержала, и почтенный сотрудник «Гоблин банка» с шумом рухнул к ногам своего обиженного клиента. Но совершенно не растерялся.
– Эй, парни! – Гоблин сунул в рот два пальца и оглушительно свистнул. Запертые двери настежь распахнулись, и на поляну выскочили четыре здоровенных лесных тролля с дубинками в руках. Интеллектом их морды не блистали, зато вид был устрашающим и мог напугать кого угодно, кроме разъяренного Клауса, который был так зол, что даже обрадовался.
– Ну, идите, идите сюда, – сказал, неприятно улыбнувшись, Клаус.
– Шеф, может, не надо? – пробормотала Люси. – Для ледовых скульптур ещё не сезон. – И здесь совершенно некому будет на них любоваться.
Гоблин понял, что переоценил деликатность своего клиента и ситуация стала выходить из-под контроля. Годами налаженный опыт ведения бизнеса (ну, как он его понимал) впервые не сработал. Все замерли, как фигурки в театре теней в ожидании своего режиссёра. И он не замедлил появиться.
Заскрипели несмазанные колёса, и на полянке появился презабавный экипаж. Двухколёсная дощатая тележка, крытая сверху ветхим пледом, была запряжена стареньким пони. Все, кроме ворона, замерли в изумлении.
Неужели бродячий цирк? Откуда он здесь? Плед приподнялся и величественной поступью, как капитан пиратского брига, на землю спустился осанистый старик-гоблин. Он был одет в потёртый, но, тем не менее, элегантный сюртук, манишка была накрахмалена, но очень ветхая. Видно было, что хозяин этого костюма знавал лучшие времена. Все продолжали стоять в изумлении, кроме молодого гоблина. Вначале он побледнел, потом покраснел и попятился, как будто увидел привидение.
– Здравствуй, сынок, – с достоинством промолвил старик-гоблин.
– Папа? Ты? Откуда? – «сынок» съёжился и будто стал меньше ростом.
– Я, Генри, я, – промолвил старик. – Всё хотел узнать, как поживает мой мальчик после того, как столь блистательно окончил юридический факультет самого лучшего вуза. Хоть бы открытку прислал к Рождеству…
– Как ты нашёл меня? – растерянно пробормотал Генри.
– Мир не без добрых людей, точнее птиц, – с ноткой сарказма ответил отец. – Есть пословица «дурная слава впереди бежит». Ты стал слишком популярным, сынок. И как мог ты так низко упасть, Генри?
– Балкон не выдержал, – объяснил Генри, безуспешно пытаясь отряхнуть осенние листья со своего великолепного халата.
– Я не о том! Ты гнусно обманываешь собственных клиентов, нечестно ведёшь бизнес…
– Дурманные зелья в чай подмешивает, – наябедничала и фея, желавшая внести посильный вклад в эту семейную ссору. – Разве босс подписал бы договор на таких сумасшедших условиях, если бы его не опоили?
Старший гоблин пришёл в ужас, но высказаться на эту тему не успел.
– Да ты на себя посмотри! – возмутился его сын. – Одет в лохмотья, живёшь на убогую пенсию.
– Всю свою жизнь я честно работал, – старик с достоинством поправил кружевные манжеты, ставшие от многочисленных стирок прозрачными. – И все сбережения вложил в твоё образование. Лучший вуз, аспирантура… И что в итоге?
Старик насмешливым жестом указал на здание «Гоблин банка». Генри оглянулся. Он, подобно герою шекспировской трагедии, словно стоял на сцене. И декорации на этой сцене были неприятные. Обшарпанный, ветхий домик, который ещё мог бы послужить пристанищем для десятка кур, но уж точно не годился для уважающей себя финансовой компании, несимпатичные тролли, с открытыми ртами слушавшие этот диалог, болтающаяся на одном гвозде вывеска, на которой ни слова правды. Он сглотнул.
– Зато… Зато я богат!
Генри продемонстрировал свои драгоценные перстни, затем достал из кармана чековую книжку и воздел её над головой. Так средневековые рыцари поднимали флаги, устремляясь на битву с драконом. Как многие бизнесмены старой закалки, гоблин предпочитал чековую книжку современным пластиковым картам и всегда носил её с собой в качестве талисмана. Волшебная, если вдуматься, вещь. Несколько сшитых между собой листочков бумаги, с помощью которых можно снять со счёта деньги или расплатиться за покупку. Последнее, впрочем, Генри весьма не любил. Его отец посмотрел на чековую книжку так же презрительно, как смотрели драконы на рыцарские флаги.
– Чековая книжка, которую ты так боготворишь, не принесёт тебе в постель чаю, когда ты заболеешь. У меня, по крайней мере, есть друзья и прекрасная репутация. Любой тебе скажет, что Родерик Рок – порядочный гоблин. А что скажут о тебе? Ты не только мистера Клауса обидел, но и всех детей, которых ты лишил самого чудесного праздника.
Генри сник. Постояв минуту в нерешительности, он повернулся и поплёлся в дом. Вернулся, прижимая к груди контракт. Клаус вытащил мешок с золотом и оба молча, стараясь не глядеть друг на друга, произвели обмен. Старший гоблин торжественно порвал оба договора.
– Знаешь, Генри, а я, пожалуй, поживу некоторое время у тебя, – гоблин – старший ободряюще похлопал сына по плечу.
– Что!?
– Помогу адаптироваться к жизни честного человека…
– Нет!
– Да ты не переживай, мы отлично тут устроимся! – отец ободряюще улыбнулся, и Генри выдавил в ответ кислую улыбку.
– Пойдём, не будем им мешать, – Люси коснулась плеча Клауса, и они торопливо покинули сцену семейного единения.