Я обвела взглядом зал – тяжелые люстры, свисающие с теряющегося в темноте потолка; столы, заставленные вкуснейшей едой и напитками – пустой желудок сразу же болезненно сжался – и множество внимательных, преисполненных любопытством глаз. Кажется, студенты даже перестали жевать, – все ждали, чем закончится спор между мной и Сэйфлом. И я поняла – если уступлю сейчас, то навсегда останусь для них жалкой девчонкой. И каждый, не только бойцы и щитовики, но и целители с зельеварами будут считать делом чести зацепить меня. Ведь это же такое счастье: безнаказанно, да еще и с одобрения более сильных, нападать на студента престижного факультета.
– Нет! – ударила ладонью по столу.
Кто-то поперхнулся и мучительно закашлялся. Кайл застыл с надкушенной утиной ножкой в руках, а по подбородку у него стекал жир. У его соседа с вилки упал кусок бифштекса и плюхнулся прямо в кружку. У кого—то изо рта вылетела оливка и попала в глаз студенту напротив, но он даже не вздрогнул.
Довольно бесцеремонно расталкивая соседей, кажется, угодив Сэйфлу по ребрам, я выскочила из-за стола, и прожигаемая внимательными взглядами пробежала через весь зал.
Торопливые шаги отдавались в пустых коридорах гулким эхом. Показалось, что по полу стелется еле заметная темная дымка. На сердце похолодело – что если кто-то из демонов прорвался через магический заслон? Я еще ни разу не видела настоящего демона, до нашего юга добирались только мелкие пакостники, портящие капусту, устраивающие беспорядок и пугающие детей.
Что делать? Позвать преподавателей? А вдруг мне показалось? После сегодняшнего меня еще и в трусихи запишут.
Я остановилась, закрыла глаза и попробовала сосредоточиться. После вступительных испытаний прошло достаточно времени, и я успела немного восстановиться. Так, пропустила защитную энергию по рукам и сконцентрировала на ладонях. Стараясь не упустить, сделала мягкий пас.
Щит прокатился по коридору почти невидимой, слабо мерцающей волной, он не уничтожал, просто прощупывал. Если бы обнаружил что-то подозрительное и темное, я почувствовала бы ответную вибрацию, но щит ничего не нашел и растворился в воздухе.
Я перевела дух, отерла увлажнившийся лоб и побежала дальше. Скорее, в свою башню. Под защиту зачарованной двери.
На свою врехотуру я взлетела на одном дыхании, и, оказавшись в комнате, бессильно прислонилась к стене. Все закончилось. Теперь я в безопасности, по крайней мере, до завтрашнего утра, когда начнутся занятия. Как я выдержу ближайшие несколько лет?
На душе стало муторно и тоскливо, но я встряхнулась.
Я смогу. Или я не Эбигайл Минт?
А пока, неплохо было бы разобрать вещи. Привычное и будничное занятие подействовало успокаивающе на мои потрепанные нервы. Когда все вещи оказались на своих местах, я переоделась пижаму. В отличие от своих сверстниц, да и от девочек вообще, я не любила кокетливые, обшитые кружевом ночные сорочки. Спала я беспокойно, а они все время норовили обкрутиться вокруг меня и задушить. И когда мачеха, мать Кайла, пыталась силком всунуть меня в ночнушки, я закатила грандиозный скандал, но отстояла свое право на шорты и майки.
С тех пор, жена отца перестала пытаться меня воспитывать. Нет, она не была классической мачехой из сказок, не издевалась надо мной, не изнуряла тяжелой работой, просто не обращала никакого внимания. Будто я табуретка или тумбочка, которые не замечают, пока не ударятся о них. С ее сыном было сложнее – он наоборот стал цеплять меня по каждому удобному и неудобному поводу. Врывался в комнату, когда я еще не успела одеться, и получал подушкой по физиономии. Дергал за ранец, и смеялся, когда падала. Дергал за волосы, обливал в школе соком, а потом показывал пальцем, какая я неряха. Ну не придурок? Или собирал друзей и подкарауливал меня в темном переулке. Именно он помог мне осознать свои способности и силу. Все случилось, когда они напали на меня, внезапно выскочив из-за угла. Я испугалась, и выпустила энергию такой силы, что они кубарем покатились по земле.