Прескотт Плейс, Уилтшир, март 1828 года
Она вышла к нему из молодой зеленой листвы – подобно лесной фее. Хотя в женщине, которую Гарри заключил в объятия, не было ничего сверхъестественного, обычная и земная, она источала тепло и страсть.
Он целовал Софи до тех пор, пока у обоих не сбилось дыхание. Наконец, чуть отстранившись, проговорил:
– Тебе все-таки удалось вырваться…
Это его замечание заставило девушку улыбнуться.
– Но ведь ясно, что удалось, – ответила она.
На этой неделе Софи гостила в поместье одного из политических соратников Лита. Несмотря на все его старания, Гарри не удалось сохранить в тайне свои попытки ухаживать за сестрой маркиза, поэтому Лит решил увезти Софи подальше от Лондона, дабы оградить от слишком уж настойчивого внимания молодого мистера Торна. Переправленная же через служанку Софи записка весьма поспособствовала осуществлению этой тайной встречи.
Гарри вновь поцеловал девушку, и та охотно ответила на его поцелуй; Софи все еще действовала не очень-то умело, но было очевидно, что она уже кое-чему научилась.
– Дорогая моя, как же сильно я по тебе скучал, – срывавшимся от волнения голосом проговорил Гарри, подкрепляя каждое слово очередным поцелуем.
До сего момента они поцеловались лишь раз, и желание сделать это снова лишило молодого человека сна и сделало весьма раздражительным. Они ухитрились трижды встретиться в Гайд-парке и дважды потанцевать на балу. А здесь, в полдень, в парке сэра Бертона, им никто не должен был помешать. Гарри поклялся, что не будет терять голову, но после первого же взгляда на возлюбленную забыл о своей клятве.
– И я ужасно без тебя скучала, – прошептала Софи, поглаживая любимого по плечам.
– После нашей последней встречи прошла целая вечность. – Гарри принялся покрывать поцелуями шею и плечи девушки.
Софи тихонько вздохнула и пробормотала:
– Вообще-то – всего неделя.
– Ты с такой легкостью говоришь о моей боли, – прошептал Гарри, не отрывая губ от плеча девушки.
– Я думала о тебе каждую минуту. – Руки Софи скользнули под сюртук молодого человека.
– А я думал о тебе, любимая.
Гарри увлек девушку под тенистое дерево – и тут уж дал волю рукам. Однако же, памятуя о ее невинности, он все-таки не стал прижимать ее к своей возбужденной плоти. Каково же было его удивление, когда Софи, прижав ладони к его ягодицам, подалась ему навстречу.
Гарри вздрогнул от неожиданности и почувствовал, что вот-вот окончательно лишится самообладания. Он смотрел на девушку сквозь подернувшую его глаза поволоку. Страсть окрасила кремовую кожу Софи очаровательным румянцем и затуманила ее прекрасные голубые глаза. Она казалась сейчас необычайно податливой и совсем не походила на робкую златовласую дебютантку, которую он впервые встретил в ночном парке. На Софи было прогулочное платье цвета кобальта, украшенное на груди элементами гусарского костюма. Высокий же ворот платья был уже отчасти расстегнут стараниями Гарри.
Прижавшись лбом ко лбу девушки, Гарри вдыхал исходивший от нее аромат. А пахло от нее и впрямь восхитительно – так пахла ранняя весна, пробуждавшая к жизни цветы и все деревья вокруг. И она, эта красавица, сама того не осознавая, пробудила к жизни и его, Гарри…
– Гарри, что с тобой? – В голосе Софи послышалось замешательство.
Молодой человек поднял голову и пробормотал:
– Милая, я пытаюсь вести себя как джентльмен.
Софи улыбнулась, и Гарри заметил, как припухли ее влажные губы.
– В этом нет необходимости.
Гарри глухо застонал. О, неужели ему не удастся сохранить хоть каплю чести и достоинства?
– Конечно, есть необходимость… – проговорил он хриплым шепотом.
Улыбка Софи стала еще шире, а вспыхнувшие в ее голубых глазах огоньки осветили все вокруг чудесными яркими красками.
– Любимая, я должен сдерживаться… – пробормотал молодой человек – и снова впился в губы девушки страстным поцелуем.
Сердце Гарри едва не разбилось о грудную клетку, когда Софи прижалась к нему всем телом и прошептала:
– Но я не хочу сдерживаться. – Она опять вцепилась в его плечи.
Дрожащими пальцами Гарри расстегнул еще несколько пуговиц на вороте ее платья. Он решил, что продвинется чуть дальше, но потом остановится. Оставалось лишь вымаливать у Всевышнего сил, чтобы сделать это.
Однако самообладание едва не покинуло молодого человека, когда лиф платья Софи, спустившийся вниз, явил его взору бусины розовых сосков, натянувшие тонкую ткань сорочки. Гарри со стоном наклонил голову и коснулся губами одного из сосков. Сдавленный крик девушки эхом отозвался у него в ушах. Зная, что приближается к точке невозврата, молодой человек принялся поглаживать грудь девушки. Она громко застонала, и Гарри, повинуясь порыву, потянул вниз кружевной ворот сорочки, обнажая нежную плоть. Реальность оказалась гораздо привлекательнее снов и фантазий. Гарри и днем, и ночью мечтал о нагой красоте Софи с тех самых пор, как обнаружил ее, плакавшую, в саду возле дома лорда Олдхейвена. Он немного отстранился, чтобы насладиться чудесным зрелищем.
– Ты такая красивая… – Гарри с благоговением провел пальцами по молочно-белой коже, затем стал целовать изумительные груди.
Дыхание Софи сделалось прерывистым, и она пробормотала:
– Я всегда чувствую себя красивой рядом с тобой. Такого со мной прежде не бывало.
И сейчас она казалась такой беззащитной и такой беспомощной, что сидевший внутри Гарри голодный зверь тут же был укрощен. Разочарованный и вместе с тем благодарный провидению за помощь, Гарри вздохнул и сделал шаг назад. Он любил эту девушку и поэтому сказал правду:
– Ты заслуживаешь того, кто лучше, чем я.
Теперь во взгляде Софи было смятение.
– Я тебе противна?
Сердце Гарри болезненно сжалось, и он в отчаянии воскликнул:
– Господи, Софи, конечно, нет! Ты восхитительна. Само совершенство. Нет, ты ангел.
Дрожащими руками девушка пыталась поправить лиф платья, но замысловатые застежки не поддавались.
– Ангелы не позволяют мужчинам раздевать их, – прошептала она, потупившись.
– Ты как ангел, Софи, но ты – живая женщина. – Греховно сожалея о том, что не мог продолжить начатое, Гарри помог девушке привести платье в надлежащий вид.
– Слишком уж живая, – пробормотала Софи со вздохом.
– Милая, не будь так строга к себе. В желании нет ничего постыдного, ничего противоестественного.
Было слишком рано для громких слов. Ведь они знали друг друга всего несколько недель, а их короткие и нечастые встречи каждый раз грозили обернуться скандалом. Но Софи следовало знать, что он с ней не играл.
– Желание – одна из составляющих… любви, и поэтому… – Девушка внезапно умолкла, и глаза ее широко распахнулись. Глядя ня Гарри так, словно впервые увидела, она спросила: – Так ты действительно любишь меня?
Проклятье, неужели она ему не верила?! Заглянув девушке в глаза, Гарри твердо и уверенно проговорил:
– Конечно, я люблю тебя, Софи.
К ужасу молодого человека, любимая не улыбнулась. Более того, она молчала, и от ее молчания на душе у Гарри стало еще тревожнее.
«Неужели я в ней ошибся? – с тоской подумал Гарри. – А может, Софи просто со мной флиртовала? В конце концов, это ее первый сезон, а лесть и комплименты всегда нравятся девушкам. Кроме того… Возможно, Софи коллекционировала разбитые сердца». При этой последней мысли Гарри едва не сделалось дурно.
Молчание стало невыносимым, и он в отчаянии воскликнул:
– Скажи хоть что-нибудь, дорогая!
И тут Софи оттолкнулась от ствола дерева, о который опиралась спиной, и, вскинув подбородок – теперь выглядела, как и подобает юной аристократке, – проговорила:
– Я люблю тебя, Гарри.
Несколько мгновений молодой человек в изумлении смотрел на стоявшую перед ним красавицу. Мог ли он оказаться таким счастливчиком? Но девушка ведь явно не шутила…
Гарри снова заглянул ей в глаза. Господи, она действительно не шутила! Ему почудилось, что сотни ангелов принялись отплясывать в его душе гавот.
Что мог сделать молодой человек, когда обожаемая им девушка признавалась ему в любви? Разве что подхватить ее на руки и слиться с ней в неистовом поцелуе.
В какой-то момент, вынырнув из пучины всепоглощающей радости, Гарри вдруг обнаружил, что лежит на траве поверх возлюбленной, запустившей пальцы в его волосы.
– Нам нужно остановиться, – пробормотал он.
Девушка надула губки и с некоторой досадой ответила:
– Поверить не могу, что в обществе тебя заклеймили как отъявленного ловеласа. Знаешь, я разочарована…
Гарри рассмеялся, приподнимаясь на руках.
– Должен ли я пообещать, что буду вести себя как ловелас лишь наедине с тобой и до тех пор, пока смерть нас не разлучит?
Софи замерла, и озорные искорки в ее глазах мгновенно погасли.
– Что… что ты хочешь этим сказать?
Гарри медлил с ответом. Теперь он ужасно занервничал. Судорожно сглотнув, он пробормотал: