– А после обеда? – спросил Уэс.
Он тер пемзой нарост на внутренней стороне большого пальца на левой ноге. Это был еженедельный ритуал и причина, по которой он носил только сандалии, – обычные ботинки с закрытым носком ему не подходили.
– А после обеда я сканировала фотографические воспоминания тридцати восьми людей, и алгоритм сделал к ним подписи, так что они стали какими-то более обезличенными, что ли, а потом я свалила все эти сотни уникальных фото в большой ящик, чтобы их переработала другая машина и превратила в тюремный бетон. И Винни делала то же самое, но медленнее.
Уэс кивнул, оценил свою работу и принялся тереть дальше.
– Расскажи мне про эту Винни.
Дилейни рассказала, что Винни никакая не суперженщина из тех, что ожидаешь встретить в стенах “Вместе”, а обычная жена и мать троих детей, для которой “совместная” зарплата и программа здравоохранения, четыре недели отпуска, декретные отпуска для обоих родителей, отпуск в случае смерти родственника, программа накопления на колледж и бесплатный двухнедельный летний лагерь для детей любого возраста являлись преимуществами, которым трудно что-то противопоставить.
– В конце концов нам с ней пришлось координировать наши действия, – сказала Дилейни.
– Зачем это? – Уэс замолчал и несколько секунд смотрел в стену. – Нет, постой. А, понял. Компания использует датчики движения, чтобы следить, насколько быстро ты работаешь. А у вас там есть какой-нибудь старший в отделе? Бригадир какой?
Дилейни не задумывалась об этом, но теперь поняла, что в “Мыслях Вместо Вещей” не было никакого начальника.
– Значит, эту задачу выполняет ИИ, – заключил Уэс. – И думаю, работников это даже больше устраивает. С одной стороны, он объективен, с другой – датчики можно обмануть. Они же знают, как функционирует эта система. Так Винни просила тебя работать помедленнее?
– Ну, она говорила что-то вроде “будь внимательнее” и “убедись, что все правильно”. Но до меня не доходило. И тогда она написала: “Пожалуйста, помедленнее!” – на изнанке старого свадебного платья, которое потом отправилось на сжигание.
– Кто-нибудь в отделе работает быстрее тебя?
– Нет. После того как Винни написала мне, я огляделась и поняла, что все двигаются примерно в одном темпе.
– Правильно. Это единственный рабочий вариант. ИИ сравнивает производительность людей. Если кто-то будет работать быстрее всех, возникнут новые ожидания и система посыплется. Но если тормозят все, то никто этого не замечает.
– Но они едва шевелятся, – вздохнула Дилейни. – Просто невозможно.
– Зато они надули технологию. Это нужно уважать. Итак, вы очень медленно превращаете чужие любимые фото и вещи в бетон?
– Только фото. А вещи мы сканируем, и они отправляются на конвейеры, потом в вагоны, а после в сжигатель. Который, кажется, где-то во Фримонте, на бывшей фабрике “Теслы”.
– И что ты сканировала?
Дилейни попыталась припомнить, что именно она отсканировала и приговорила к уничтожению. Две ковбойские шляпы. Антикварный медицинский чемоданчик из кожи аллигатора. Причудливого воздушного змея из полосатого шелка. Коллекцию альбомов Нэта Кинг Коула на виниле. Примерно сотню писем, почти все написанные от руки, в оригинальных конвертах. Расправляясь с первой партией, Дилейни ощущала некоторую грусть, сознавая, что она – последний человек, прикасающийся к этим когда-то драгоценным предметам. Но спустя час уже не чувствовала ничего. В мире слишком много вещей, так что нет смысла оплакивать эти.
– Можно посмотреть на твои показатели за сегодня? – спросил Уэс.
– Нет, – ответила Дилейни.
Уэс схватил ее рабочий планшет.
– Все, поздняк. Общая оценка 86. Это хорошо?
Дилейни хотела, чтобы ей было все равно, но все равно не было.
– Кажется, 86 – маловато, – сказал Уэс.
Дилейни смотрела в потолок. Иногда по потолку ползали ящерицы. Сегодня они не появлялись.
– Шесть “АнонПредов”, – продолжал Уэс. – Это что, анонимные жалобы от коллег? Как ты умудрилась получить шесть доносов? Что ты натворила?
Дилейни не имела ни малейшего понятия.
– У большинства есть коды, – заметил Уэс. – У тебя три одиннадцатых. Что такое одиннадцать? А, вот оно. “Недостаток межличностной осознанности”. А еще восьмерка, что означает, что ты стала для кого-то причиной дискомфорта. Ага, подожди. Тут две восьмерки. Это “мини-дисы”. Мини-дискомфорт? Видимо, да. Еще тут говорится, что ты опоздала заполнить “Исследование Удовлетворенности Личным Общением” для нескольких людей. Надо нагонять! Кажется, Кики нужны твои ответы. И Таави, и Винни… Эй, Дилейни! Ты слушаешь? Ты что, щелкаешь?
Дилейни щелкала. Это надо было делать и дома тоже, сизифов труд: что-то постить, оценивать чужие посты разнообразными смайликами, обмениваться Попаями, покупать и делать вид, что покупаешь, смотреть видеоролики о том, как люди поскальзываются на мокрой траве или падают со скал. Чтобы компания “Вместе” сочла тебя нормальным, нужно постоянно щелкать. Подруга по колледжу, живущая теперь на Бали, прислала Попая, она стояла в белом бикини на фоне бирюзовых волн. Дилейни отреагировала радостным смайликом. Кузина из Сиэтла прислала запрос на микрофинансирование – она запускала нечто под названием “цифровая винодельня”. Дилейни отправила ей 20 долларов и получила в ответ пульсирующую звездочку. Ее мать прислала стыж на соседку, которая каждую неделю бросала свой мусорный контейнер на обочине. Дилейни отозвалась неодобрительной рожицей.
– Говори-говори, – пробормотала она, – я тебя слушаю.
– В этой таблице как минимум сотня показателей самочувствия, – сказал Уэс. – Ты знаешь, что твой сердечный ритм подскочил в 10:32?
– Помню как сейчас, – ответила Дилейни.
– Хочешь узнать объем вентиляции легких за минуту?
– Еще как.
– Ты хоть знаешь, что это такое?
– Ну да. Я думала об этом целый день.
– Ты понятия не имеешь, что это. Это воздух, который ты вдыхаешь и выдыхаешь за одну минуту. В идеале должно быть то ли шесть, то ли семь литров. Сказать, какой у тебя сегодня был средний показатель?
– Нет. Да. Пятьдесят?
– 6,1. Не знаю, насколько это хорошо.
– По-моему, идеально.
Дилейни попросили отреагировать на новость о недавнем аресте тунисского диссидента, и она ткнула в хмурый смайлик. “Найк” распродавал легинсы. Счастливая рожа. Пришел очередной Попай, на этот раз от мамы из Айдахо. Дилейни нашла смайлик с лицом Лизы Симпсон с выпученными глазами и скинула его матери. В ответ та прислала гифку с фейерверком, взрывающимся радугой. Давным-давно Дилейни подписалась на русский канал с автомобильными авариями, сейчас там появилось новое видео столкновения нескольких машин под Минском. Она просмотрела его на ускоренной перемотке и послала два смайлика – смеющийся и нахмуренный. Подруга из Чикаго регулярно кидала ей видео со своими какающими котиками, Дилейни по-быстрому посмотрела коротенькое последнее – кот был явно счастлив. Дилейни переслала подруге гифку с фейерверком, которую получила от матери.
– А ты знаешь, что можешь просмотреть запись своего рабочего дня? – спросил Уэс. – Вот, гляди. – Он уже загрузил видео.
За Дилейни можно было наблюдать с двенадцати разных точек, маленькие кадры отображались на экране, как таблица.
– О, смотри, как вы с Винни занимаетесь физкультурой! Вы что, делаете вид, что кидаете друг другу мячик? Смешно. А теперь ты маршируешь на месте. Только глянь! Коленки вверх!
Дилейни потянулась и закрыла окно. Уэс загрузил таблицу.
– У них тут все. Вот, например, компании, которые “Вместе” приобрела на этой неделе. “Приветствуем новых членов семьи!” Помнишь, как “Эппл” покупала по компании в неделю? “Вместе” ее обошла. Пишут, что только-только был куплен канадский целлюлозно-бумажный комбинат. Зачем он им?
– Чтобы закрыть, – ответила Дилейни.
– А, ну да. Наверное, и “Пластик Картера” тоже. А еще купили производителя аэростатов. Это мне нравится. Скорее всего, это Бейли. Ого, они купили транспортную компанию “Маерск”! А ты получила это сообщение от своих родителей? Они поставили меня в копию. “Добро пожаловать в компанию «Вместе»! Теперь вся наша семья – одна семья!” Что это значит?
– Они работают в “Народной Еде”.
– Боже! Значит, вы все работаете на одну компанию. Какой ужас. Как я раньше не догадался?
Дилейни часто поражал разрыв между очевидным для всех и тем, что видит Уэс.
– А когда они успели купить “Нестле”? Я это пропустил. Слышала про “Пилло”, которая высылала лекарства почтой? Ушла за двадцать два миллиарда. Ты не слушаешь.
– Я слушаю.
– Как все это странно. Еще они купили компанию, которая учит ИИ читать по губам. Это на самом деле происходит. В реальности. Так ты хочешь или не хочешь узнать больше о своем первом рабочем дне и о том, что у тебя плохо получается?
– Ну конечно, хочу.
– Тут есть сколько минут ты просидела, сколько простояла, сколько слов сказала. Подожди, а это что? Минуты смеха? Пишут, что твой показатель ниже среднего.
– О, кстати, о смехе…
Дилейни открыла страничку своего знакомого по колледжу, который когда-то был комиком, а недавно объявил, что снимает короткометражку о распространении дезинформации в интернете. В объявлении слово “дезинформация”, аббревиатура ФКС[7] и его собственное имя были написаны с ошибками. Дилейни послала ему смайлик и двадцать долларов.
– Еще ты получила РТ. Резкость Тона, – сказал Уэс. – В 15:32. С кем ты была резка в 15:32?
Наверное, это была Винни. Больше после обеда она ни с кем не разговаривала. Винни предложила Дилейни посмотреть видео с ее сыном – Фабианом, кажется, – играющим в футбол. Дилейни в тот момент тащила в 3D-сканер мраморный бюст и буркнула: “Подожди секунду!”
Винни никак не отреагировала, и, покончив с бюстом, Дилейни посмотрела видео и выразила восторг по поводу сноровки маленького Фабиана. Но Винни все равно зарегистрировала жалобу.
Уэс, прищурившись, вгляделся в экран.
– Тут говорится: “Я понимаю, что в этот момент она была в стрессе, но мое настроение антиповысилось”. Ты в курсе, что антиповысила настроение Винни в 15:32?
Дилейни упала лицом в подушку и заорала.
– Полагаю, все эти доносы обязательны, – сказал Уэс. – ИИ определяет их среднее количество за день, и Винни просто выполняет норму. Иначе ее поведение сочтут подозрительным. О, я проверил твои “АнонПреды”. Твой показатель ниже среднего. Ты на кого-нибудь стучала сегодня?
– Да господи, я понятия не имела, что это нужно делать.
– Так, ожидаемое количество – двенадцать. В общем, отыщи двенадцать вещей, которые раздражают тебя в коллегах, и все будет тип-топ.
Дилейни чувствовала себя вымотанной. Она встала и прошла к двери.
– И как, ты думаешь, я найду способ уничтожить эту компанию, утилизируя чужие фото и свадебные платья?
– Я думаю, что ты на верном пути, – ответил Уэс.
В своей комнате Дилейни рухнула на кровать. В голове была пустота. Раздался стук в стену.
– У тебя еще один “АнонПред”. В 23:03. Твой показатель упал до 84,6. Но, похоже, на сегодня это все.
– Прошу, хватит, – простонала Дилейни.
Уэс долго молчал. Потом спросил:
– Спишь?
– Пытаюсь.
Дилейни слышала, как он укладывается в кровати с Ураганом. Они возились и скреблись, наконец послышался шорох одеяла, взлетающего в воздух и опускающегося на человека и собаку.
– Спокойной ночи, – донеслось из-за стены.
– Спокойной ночи, – ответила она.
– Я люблю тебя.
Совершенно не за что, подумала она. Это же нелепо и странно.
– Спасибо.