– Я с Ульяной больше не дружу, – поделилась Злата, вернувшись из детского сада.
– Что? Почему?
– Она сказала, что это ее туалет. А туалет общий!
Вообще-то, "Ульяночка" и "Сонечка" – лучшие и стародавние златины подружки. А тут целую половину потеряли. Конечно, я удивлен.
– Так, – говорю. – А теперь подробней.
– Я захотела писать. Побежала в туалет, а там Ульяна. Она говорит: не ходи сюда писать, это мой унитаз. А он общий! Я говорю: это общий унитаз. А Ульяна говорит: нет, это мой. А я же хочу писать!
– Больше мы с Ульяной не дружим, – заключает Злата. – И никогда-никогда не помиримся!
– Из-за туалета? Правда?
– Да!
И заканчивает грустно:
– Вот так мы с Ульяной поссорились.
#Территориальные претензии сопредельных государств. Отдайте наши Фолкленды, сволочи.
– Теперь я дружу только с Вероникой, – говорит Злата мстительно.
– А как же Сонечка? – "Куда это делась наша вторая дружеская половинка?"
– А Соня болеет.
Правда, сегодня с утра, собираясь в садик, Злата сменила гнев на милость.
– Помиришься с Ульяной? – спрашиваю.
– Нет! Никогда-преникогда не помирюсь! – заявляет дочь гордо, потом вдруг смеется: – Ладно-ладно. Я помирюсь с Ульяной. Скажу ей: давай играть. И с Вероникой буду играть… и даже… – понижает голос, многозначительно: – и даже с Ромой буду.
Занавес. Всеобщий мир и жевачка. Даже мужскую половину человечества за что-то простили. Наверняка этот Рома даже не знал, что в чем-то виноват. Лопух. Ну, тем лучше. Меньше знаешь – лучше спишь. Я вообще за мир.