Мой персональный ад набирает обороты. И я понятия не имею, как это все вытащить. Просто не знаю, справлюсь ли.
Предательство любимой женщины…
Да, приходится признать, что любимой. Несмотря ни на что. Даже вопреки тому, что знаю о ее измене и вижу это доказательство.
Каждый раз, стоит ей прикоснуться к животу, как меня словно поджаривает изнутри. Сразу всплывают мысли, что ее имел другой, трахал, ублажал…
Но даже несмотря на то, что меня так выворачивает, я все равно боюсь за нее. Стоило только ей сегодня скривиться от боли, как меня подорвало. Это вообще нормально, что беременной женщине больно?
Мне приходится брать под контроль все, что кипит в груди, все эмоции, выбивающие меня из привычной колеи.
Хорошего врача для Аси найти не проблема. Но утром я опасаюсь очередного спора с ней по этому поводу. Сейчас я не готов к диалогу. Однако Ася молча кивает и… спускается в халате.
– Мою одежду ты запретил собирать, а носить то, что выбрала твоя любовница, я не собираюсь.
Она упрямо поджимает губы, и я понимаю, что снова сдаю позиции. Что, мне силой ее переодевать?
– В спальне осталась твоя старая одежда.
– Ты, наверное, забыл, что у меня изменилась фигура.
Ее голос звучит едко, колюче. Я совершенно не узнаю в ней ту девушку, что взял в жены. Она словно переродилась, превратившись в отменную стерву, которая бессовестно играет на том, что я не стану принуждать ее силой.
– Хочешь ехать так – вперед, – цежу в ответ. – Тебе позориться.
Та Ася, что я знал, никогда бы не позволила себе опозорить мужа внешним видом. И я уверен, что мои слова сыграют нужную роль. Однако нет. Она лишь гордо задирает подбородок и идет к двери.
А я злюсь. Злюсь, что ей теперь плевать на подобное, что она продолжает это нелепое противостояние.
В клинике, куда мы приезжаем, сервис на таком уровне, что никто не подает виду, что Ася выглядит странно. Нет, важным клиентам не грубят и не дают понять, что в их внешнем виде что-то не так. А я все жду, что жена сдастся. Отступит и признает свою выходку глупой и неуместной.
Но ничего подобного. Только у нужного кабинета она, наконец, поворачивается ко мне.
– И в кабинет пойдешь со мной? – естественно, снова раздраженная.
– Здесь подожду, – мрачно отвечаю. Даже не спроси она, не пошел бы. Потому что видеть ее в положении – больно. И не только. Я все еще злюсь. И вряд ли когда-то остыну.
Ася фыркает и уходит в кабинет, а я… Сажусь напротив и просто жду. Мимо проходят беременные, семейные пары. Мужчин здесь немного, но те, кто есть, все идут со своими женами с гордо поднятой головой – ведь у них есть для этого повод. А меня кроет ненужными мыслями – как менялось Асино тело? Ведь она не сразу стала такой, как сейчас. В ней растет чужой ребенок, а я все равно продолжаю задумываться о подобном.
Зачем? Какого хрена меня волнуют такие мелочи?
Потому что я хотел бы, чтобы это был мой ребенок. Наш с ней. Чтобы это от меня она понесла и на моих глазах превращалась в будущую мать.
Я бы отдал за это так много…
Вдруг дверь резко открывается, Ася буквально вылетает в коридор, ищет меня взглядом, а когда находит, невольно подрываюсь с места. Что-то не так.
– В следующий раз, когда соберешься меня унизить и ткнуть носом, будь добр, чеши к своей подстилке! Понял?! – в ее глазах бушует такая злость, что я даже не сразу нахожусь, что ответить. Жена буквально швыряет мне в руки какой-то лист и быстрым шагом идет к выходу. Учитывая ее положение, смотрится это весьма забавно.
Вот только мне не до смеха. Потому что в руках у меня… тест на отцовство?!
Какого, блядь, хера?!
Первый порыв – пойти в кабинет и разобраться, но Ася умотала уже далеко, а оставить ее одну я не могу. Да и не хочу, чего уж. Поэтому оставляю это недоразумение на потом и иду искать Асию.
Догоняю ее уже на улице. Она идет уже куда медленнее, видно, что не так уж легко ей дается подобный марш-бросок, но упрямица все равно не сдается.
– Ася!
– Пошел к черту, Казаев! – огрызается та. – Пошел к самому черту на рога!
Дергаю ее за локоть, останавливая буквально силой.
– Ругательства тебе не идут, – сдержанно замечаю. – Раньше ты себе не позволяла подобного.
– Раньше я тебя любила, идиота кусок! А теперь понимаю, что зря. Что ошибалась…
Она так уверенно это заявляет, с такой злостью смотрит мне в глаза, что меня начинает перемалывать. Я столько времени тосковал по ней, искал, рыл носом землю, чтобы найти беглянку, чтобы снова увидеть ее улыбку, а в итоге получаю вот это.
– Полегче со словами. И объясни, что не так.
– Объяснить? – разочарованно качает она головой. – Да ты еще и делаешь вид, что ни при чем. Поздравляю, ты добился своего – унизил меня еще раз. Радуйся. Но знай – никогда я больше не назову тебя мужем. Никогда!
Словно последняя ниточка между нами обрывается в этот момент…