Моя выдержка трещит по швам рядом с ней. Пальцы жжет от желания схватить нахалку и заставить кричать мое имя. Но каждый раз я спотыкаюсь взглядом о ее живот.
Яркое напоминание о ее неверности.
Зачем я пошел на это? Смогу ли вытянуть? Смогу каждый день видеть ребенка и не хотеть от него избавиться?
Разговор с Асей не клеится. Мы оба слишком на взводе.
Она так изменилась. Стала совсем другой – и дело даже не во внешности. Хотя мне жаль ее длинных красивых волос.
Ася уже не та. Это отчетливо сквозит в каждом ее слове.
Она повзрослела, стала более смелой, и меня кромсает на куски при мысли, что все это наблюдал другой мужчина.
Видел, как она менялась, как уходили ее открытость и доверчивость.
Когда-то я сам подтолкнул ее на этот путь.
Если бы я только знал, чем это обернется…
Ее слова про Марину немного охлаждают те злость и ревность, что туманят голову, плещутся в крови, отравляя каждый вдох.
Один поцелуй – слишком мало. Безумно мало для меня. Подозревал, что мой голод по ней переходит разумные границы. Но стоило прикоснуться, как всю выдержку разнесло на куски. Просто в пыль стерло все, что я так тщательно выстраивал, пытаясь пережить ее предательство.
Я так и не смог прикоснуться к другой женщине. Пытался, и не раз. Хотел забыть, вырвать, уничтожить то, что выедало нутро. Я то мечтал найти Асю и запереть в нашей спальне, то наоборот, надеялся никогда больше не встречать. Забыть ту, что смогла стать кислородом. Заменить саму суть жизни для меня…
Ревность ядовитой змеей сворачивается в груди, жалит опять и опять. И я не сдерживаюсь. Бью словами в ответ. Слишком жестоко?
Возможно.
Но она предала меня, ушла с другим мужчиной, которому отдалась, и теперь свидетельство этого будет у меня перед глазами каждый день.
Каждый гребаный день.
Я даже не могу разложить собственную жену и трахнуть как следует. Потому что в ней – чужой ребенок.
Результат ее измены…
Возможно, проще было бы не искать. Забыть. Найти замену.
Но я слишком хорошо помню, как меня выкручивало первые дни.
До сих пор в памяти тот момент, когда нашел записку и стоял, не понимая – как? Как она это провернула?
Несколько минут мысли судорожно метались. С чего вдруг такие перемены? Еще утром у нас с Асей все было в порядке. Что успело случиться?
Беглый опрос Фариды и остальной прислуги не дал ничего. Уехала утром, вернулась ненадолго, снова уехала. И больше не вернулась.
Тогда с каждой минутой мне становилось все страшнее. На дворе ночь, а моя жена неясно где.
Спустя несколько часов я узнаю – нас и правда развели.
Нас, блядь, действительно развели без моего ведома. Кто? Кто мог обладать такой властью, что за пару часов устроил мне личный апокалипсис?
Но самое страшное, что найти Асю не вышло. Даже связи Рустама не помогли.
А ведь я, кроме него, тогда поднял на уши всех кого мог, чтобы вернуть жену. Но все, что получил в итоге – снимок, где она садится в тачку к какому-то левому мужику. Все.
Даже связи Рустама не дали большего. Ее будто стерли. Зато наш развод оказался реальнее дождя за окном.
И все же я не мог принять этого. Искал. Гонял своих людей, заставляя прочесывать район за районом.
Потому что не верил, что она могла уйти.
Что могла предать.
Я был уверен, что кто-то вынудил ее, выкрал, запугав. Пока не узнал, что родители отреклись от Аси, заявив, что она – дурная кровь, бросившая мужа ради любовника.
После этого мне пришлось поверить. Пришлось учиться жить в кошмаре. Рустам много раз просил оставить эту затею, прекратить поиски. Жить дальше.
Но я не мог. Ярость и боль пожирали меня изнутри. Я столько раз представлял, как найду предательницу, как верну домой и накажу. Как запру и никуда не выпущу.
Даже зная, что она предала меня ради другого, я хотел ее.
Пока не увидел, что она беременна… Пока не получил физическое доказательство того, что сводило с ума.
Но плоть слаба. И даже один поцелуй породил во мне целую бурю реакций, сдержать которые очень сложно.
Я думал, что прошел через ад, пока был без нее. Сегодня я понял, что мой ад только начинается.
Наш общий ад, в котором мы будем гореть до конца дней. Пока смерть не разлучит нас…